«Берегитесь любостяжания,
ибо жизнь человека не зависит
от изобилия его имения».
(Лк. 12:15)
Когда-то Б. Паскаль писал, что есть только два рода людей, которых можно признать разумными. Это, во-первых, те, которые, не имея Бога, ищут Его всем сердцем и всем разумением. И, во-вторых, те, которые, обретя Его, служат Ему всем своим сердцем и всем разумением. Однако Паскаль был не совсем прав, потому, что есть и третьи, которые не ищут Бога и считают себя атеистами, как например, большевики, но своими мыслями и делами они направлены на поиск справедливости и свои решения они принимают по совести. Более того, они готовы умирать за свое понимание совести и справедливости и примеры массового героизма советских людей нам хорошо известны.
А что же остальные? Для остальных единственной ценностью являются деньги, они заменяют и совесть, и справедливость. Денежный мир, лишенный всякой нравственности ведет в сторону дегенерации. Зримый образ такой дегенерации людей в денежном мире, лишенном нравственных основ, дал человек, от которого, казалось бы, невозможно было этого ожидать. Не русофил и не консерватор, не христианин и не противник капиталистической системы. Наоборот, махровейший антикоммунист, отдавший себя всего целиком борьбе с советской системой. Изведавший и советскую психушку, и советскую тюрьму, а затем вышвырнутый советской властью на Запад в обмен на главу Коммунистической партии Чили Л. Корвалана. Этот человек - Владимир Буковский. В своей книге «Московский процесс» он дает подробное описание того, к чему приводит воплощение «американской мечты», лишенной духовных начал.
Вот что он пишет: «Я не люблю Америку, невзлюбил ее с самой первой минуты, как там оказался. Достаточно было мне на первом же своем выступлении в одном из университетов, в феврале 1977 года, увидеть эти вечно открытые или жующие рты, эти незамутненные никакой мыслью, сияющие идиотским энтузиазмом глаза, как я понял, что объяснить этим людям мне никогда ничего не удастся».
И продолжает: «Да и не только мне, но, видимо, и никому, кто будет апеллировать к логике, разуму, рассудку – словом, к отделам мозга, расположенным выше мозжечка. Впоследствии, проживши там несколько лет, я лишь уточнил и дополнил это свое первое наблюдение, но не опроверг. Напротив, уезжая из Америки, я объяснял знакомым, что постоянно чувствовал себя весьма поднаторевшим в здешней жизни. А это, как ни странно, создает дополнительную нагрузку на нервы, как если бы вам пришлось жить в интернате для умственно отсталых подростков».
И дело тут вовсе не в том, что, как принято говорить, американцы - молодая нация, не накопившая еще своей культуры. Они ее не накопят и через тысячу лет. Ибо заняты отнюдь не этим, а тем, что определено в их конституции странным выражением «pursuit of happiness». Даже перевести адекватно это выражение сложно. Во всяком случае, по-русски «погоня за счастьем» звучит слишком издевательски, предполагая полную тщету такого занятия, и уж никак не годится для конституционного права. Точно так же можно было бы торжественно записать в конституции священное право человека считать себя чайником. Между тем, именно этой бессмысленной «погоней» за призраком счастья и занята вечно молодая американская нация.
Средняя американская семья живет на одном месте не более пяти лет. Какое уж там «накопление культуры», если прошлое в Америке – это две недели назад, а пять лет назад – уже древность. Каждые пять лет Америка заново открывает мир, жизнь, пол, религию – все это без малейшей связи с минувшими открытиями утекших пятилетий. Это зачарованная страна, где жизнь трехмерна, а о четвертом измерении не ведают, пребывая в состоянии перманентной амнезии.
А коль скоро единственная цель жизни - погоня за счастьем, за успехом сейчас и любой ценой, то не может быть у человека никаких принципов или концепций: ведь все это существует только во времени. В самом деле, что есть репутация, если человек каждый день заново родится? Что есть концепция, если каждые пять лет мир изобретается заново? На человека, толкующего о концепциях и принципах, смотрят как на сумасшедшего. Нормально, хорошо, успешно быть «прагматиком», оппортунистом, конформистом. Это и впрямь страна крайнего конформизма.
Может быть, в начале прошлого века Америка и была «страной свободы», но слушать сегодня эти слова без смеха невозможно. Трудно представить себе нацию, более порабощенную любой, самой идиотской модой, любой горсткой ничтожнейших шарлатанов, эту моду придумавших. В конечном итоге – своей погоней за успехом.
Да ведь и успех, понимаемый столь трехмерно, может быть лишь сугубо материальным. Американские массмедиа, рассчитанные на самую низкопробную толпу, на чернь, сначала искусственно создают знаменитостей, раздувая их из ничего, а потом столь же искусственно их ниспровергают, раздувая – опять же из ничего – скандал. Все фальшиво, поддельно, пусто, зыбко, как мираж в пустыне, и ничего реального, подлинного, незыблемого, что осталось бы существовать, даже если на минуту закрыть глаза. Или выключить телевизор.
Стоит ли удивляться, что при всей этой погоне за счастьем американцы в массе своей – люди глубоко несчастные, не удовлетворенные своей судьбой, часто осажденные проблемами, которые они сами же и создают, бесконечно «ищущие самих себя» и ничего не находящие. Отсюда и процветание всяческих «гуру», психоаналитиков, сект и прочих спасителей людей от самих себя, без которых не может обойтись добрая треть американского населения. Создается впечатление, что американцы, будучи неспособны вынести бремя свободы, просто ищут, кому бы отдаться в рабство. И, наконец, В. Буковский делает заключение: «Это антикультура, обезьянья цивилизация, которую никакая эволюция, никакое «накопление» в культуру не превратят».
Другой махровейший антикоммунист, советский диссидент Ф. В. Карелин, прошедший тюрьмы и лагеря, писал в начале 80-х годов прошлого века, что если допустить, что все население Советского Союза с одной стороны и Соединенных Штатов с другой – возымело бы твердое намерение жить в строгом соответствии с Евангелием, при этом не в кальвинистском, а именно в Православном его понимании, что произошло бы с социальными системами в той и другой стране? Совершенно очевидно, что в силу прекращения конкурентной борьбы и классовой эксплуатации, а также полного падения спроса в таких отраслях производства, как «индустрия наслаждений», индустрия роскоши, военное производство, капиталистическая система немедленно прекратила бы свое существование.
Что же касается социализма, то столь же очевидно, что в случае всеобщей нравственной Евангелизации, социалистическая система достигла бы величайшего расцвета, ибо все стали бы добросовестно работать, справедливо распределять и умеренно потреблять. Ясно, что это привело бы к невиданному росту общественного богатства. Основное нравственное различие между капитализмом и социализмом как раз в том и состоит, что капиталистический способ производства экономически нуждается в грехе – алчности предпринимателей и развращенности потребителей. А социалистический способ производства экономически нуждается в добродетели – честности, бескорыстии, справедливости.
В принципе, капиталистический способ производства ставит ставку на самые тёмные стороны человеческой природы, социалистический – на самые светлые. И это пишет махровейший антикоммунист о социализме. Подумать только!
Ну вот, наконец, и к нам пришли долгожданные «общечеловеческие ценности». Наступили времена «погони за счастьем». Посмотрите вокруг себя, и вы увидите много совершенно пустых глаз, в которых нет никакого духовного света. Эти глаза наполовину слепы, они видят только деньги, все остальное для их владельцев лишено всякого смысла, всякой морали и нравственности.
Бессмысленно говорить в эти глаза о культуре, исторических ценностях, нравственности. Это не продается, а значит, для них не имеет никакой ценности. Потому что «Сыны века сего догадливее сынов света в своём роде», – сказано в Евангелии (Лк. 16, 8). Но для сынов века сего никогда не наступит царства света. Потому что их ждет другое царство, где слышится скрежет зубовный и плач. Потому что погоня за материальным счастьем всегда приводит к несчастью.
Валерий Бухвалов, доктор педагогических наук
