Многие до сих пор считают, что до 1928 года – начала коллективизации, колхозов в советской России не было, и крестьяне-единоличники вполне могли обеспечить страну хлебом. Так вот, и первое, и второе – заблуждения. Что было на самом деле описано на основе документов той эпохи в книгах Елены Прудниковой «Сталин. Битва за хлеб» и Юрия Мухина «Если бы Сталина не убили … Вождь в России должен жить долго!».
Первые колхозы появились еще во время Гражданской войны – редко от желания строить новый мир, чаще от нищеты и безысходности да еще в поисках кредитов и льгот. У них было много форм: сельскохозяйственные кооперативы, артели, коммуны, товарищества по совместной обработке земли.
Государство оказывало «росткам социализма» разнообразную помощь. Любимцами властей являлись, естественно, коммуны, где обобществление было максимальным – им перепадали и лучшая земля, и национализированный инвентарь помещичьих и церковных хозяйств. Но не обижали и членов разного рода объединений по совместной обработке земли – земли колхозников, если те являлись членами общины, должны были быть выделены в единый массив.
Государство бесплатно или на очень льготных условиях снабжало колхозников и коммунаров семенами, инвентарем, рабочим скотом и даже тракторами. В ноябре 1918 года учрежден специальный миллиардный фонд, специально предназначенный для поддержки новых социалистических хозяйств в деревне. Из средств фонда выдавались кредиты разного рода коллективным хозяйствам с единственным условием – переход к общественным формам обработки земли. По сути, колхоз – это видоизмененная крестьянская община, с той разницей, что земля не делится по хозяйствам, а обрабатывается сообща.
Колхозы на льготных условиях получали сельхозмашины, семена, ссуды, лучшие земли и вообще всяческую помощь, а после XVIII съезда партии – и неплохие кредиты. В 1924/1925 годах они получили 4,8 млн. руб. сельскохозяйственного кредита, на следующий год – 11 млн., а в 1926/1927 гг. – 15 млн. руб., или 8% всей суммы кредитов, отпущенных сельскому хозяйству.
Если в хороших совхозах крестьян привлекал высокий уровень организации производства, то в больших сильных коммунах – не только трактор, племенной бык и сортовые семена, но еще и школа, лечебный пункт, клуб. В некоторых отдельных хозяйствах даже стариков и детей содержали на общественный счет.
Кроме неустойчивости, колхозы были еще очень маленькими и бедными. Но было у них одно колоссальное достоинство – эти мелкие, бедные и неумелые хозяйства реально кооперировали бедноту! Так, в 1927 году колхозы объединяли 65,6% безлошадных, 26,3% однолошадных, 6,5% двухлошадных и 1,5% трехлошадных хозяйств.
Помимо льгот и кредитов для кооперации крестьян, в 1928 году появился еще один метод. Он назывался контрактацией. Суть метода состояла в том, что государство покупает у крестьянина продукцию не тогда, когда он вырастил и убрал урожай, а прямо на корню. Проданный таким образом хлеб назывался законтрактованным. Для удобства расчетов и операций с законтрактованными хозяйствами их объединяли в группы-товарищества.
Осенью 1928 года контрактация взяла бурный старт, и к 1 декабря 1928 года в СССР насчитывалось уже 5 тысяч товариществ по контрактации, в которых состояло 158 тысяч хозяйств, то есть по 30–32 хозяйства на товарищество. Это уже был прямой прообраз сталинского колхоза. Более поздний вариант колхоза работал примерно по такой же системе продажи урожая государству еще на корню.
Индустриализация страны требовала проведения коллективизации в деревне. Главная причина коллективизации, вовсе не ненависть Сталина к крестьянам, как об этом нам сегодня рассказывают либеральные историки. Причина в том, что для индустриализации страны нужны были рабочие руки, в то время 85% всех жителей страны – крестьяне. Однако, освобождение крестьян из деревни для строительства заводов, должно было обеспечиваться сохранением, а лучше повышением производства хлеба. К началу 30-х годов товарность сельского хозяйства упала до 37%, что означает, что двое крестьян едва могли прокормить одного горожанина.
Повысить производство хлеба можно было только заменив ручной труд на машинный. Но большинство крестьян в стране были малоземельными и купить машины не могли. А если и могли, то кредиты бы никогда без помощи правительства не отдали. Для сведения, кулаки давали не более 14% от общего количества хлеба. Рассказы о том, что кулаки могли бы накормить всю страну так и остаются рассказами. Максимум, что могли кулаки в те годы 20-25% товарного хлеба.
Выйти из создавшегося положения можно было следующими путями: а) восстановление крупных «капиталистических» хозяйств, то есть, по существу, полная отмена Октябрьской революции; этого, впрочем, никто тогда не предлагал; б) отказ от промышленного роста и, соответственно, увеличения городского населения; в) коллективизация сельского хозяйства путем создания колхозов и совхозов. Сложившаяся экономическая реальность продиктовала решение о неотложной коллективизации.
В результате коллективизации города получили хлеб и рабочие руки для строительства новых заводов. Да, коллективизация шла с грубыми, часто преступными нарушениями законов, выселялись сотни тысяч крестьян. Но именно Сталин остановил все перегибы коллективизации в 1930 году. Спустя шесть лет все 800 000 выселенных крестьян были возвращены из ссылки с полным восстановлением всех прав.
Социалистический сектор сельского хозяйства, бывший слабым и малочисленным, вырос вдвое и стал одним из ведущих производителей хлеба. Если в 1927 году колхозы и совхозы производили всего 60 тысяч тонн товарного хлеба, то в 1929 году товарное производство коллективного сектора составило 2 млн. 160 тысяч тонн. Оно выросло в 36 раз!
Один только гигантский «Зернотрест», обладавший в 1929/30 годах 1 млн. 60 тысяч га посевной площади, произвел 1,7 млн. тонн зерна. Уже в 1930 году колхозы располагали 36 млн. га посевных площадей, что, кстати говоря, больше площади Франции и Италии вместе взятых и произвели 8 млн. тонн зерна. Крестьянские же хозяйства в указанный период производили около 2 млн. тонн товарного хлеба.
Наконец, появился в деревне и Его Величество трактор. Но вот дать трактор мужику означало угробить технику. Выход подсказал украинский совхоз имени Шевченко, который первым организовал «машинно-тракторную колонну» - из этого почина потом выросли машинно-тракторные станции, знаменитые МТС.
Колхозы и совхозы при Сталине не имели своей тяжелой техники: тракторов, комбайнов, жаток, автомобилей. Вся эта техника сосредотачивалась на машинно-тракторных станциях, которые обрабатывали землю и снимали урожай сразу нескольким десяткам колхозов. В чем же была хозяйственная выгода от этого решения?
Во-первых, сама сельхозтехника тем экономичнее, чем она мощнее. Предположим, среднему колхозу достаточно одного мощного комбайна, чтобы успеть в уборку снять и обмолотить все зерновые. Но никакой председатель колхоза не рискнет ограничиться одним комбайном, поскольку в случае его поломки будет потерян урожай – результат работы за целый год. Поэтому если передать технику из МТС колхозам, то такой колхоз купит для подстраховки 2 комбайна, и это разумно.
Если МТС обслуживала 20 таких колхозов, то после передачи им техники они реально будут иметь в сумме 40 комбайнов, в то время как МТС могла с 10%-ным резервом иметь их всего 22 и справляться с уборкой урожая во всех 20 колхозах. А ведь вся эта масса затрат на неэффективно работающую технику в колхозах ляжет на стоимость продовольствия, и она возрастет.
Во-вторых, то, что после передачи в колхоз комбайн будет работать месяц в году, еще не значит, что и комбайнер этого колхоза будет работать месяц в году – в колхозе ему работу найдут. Поэтому этот комбайнер с комбайном выехать на уборку урожая в другие области просто не сможет, да там его и не ждут – ведь там, в колхозах есть свои комбайнеры и комбайны. Техника будет лежать мертвым грузом в колхозах по всей стране. А МТС способны маневрировать техникой, перевезти ее сначала с северных районов в южные и там совместно с местными МТС убрать урожай, а затем вместе с ними подниматься на север, убирая там, созревающие зерновые. А это значит, что если колхозам надо иметь 40 единиц техники, то МТС могут обойтись и 10. Когда продукты будут дешевле – с МТС или без МТС?
В-третьих, и это уже касается денег, а не организации производства. При введении в схему товарооборота «товар-деньги-товар» (производство тракторов – производство зерна») МТС, товарооборот увеличивается в полтора раза и появляется еще одна цена – цена обработки земли. Следовательно, появляется еще одно хозрасчетное звено, а государство получает возможность ценами заставить это звено (МТС) творить – снижать затраты на обработку земли.
Рост количества техники у МТС и неоправданный рост стоимости этой техники прямо увеличивают затраты МТС на обработку земли и снижают их эффективность. Поэтому МТС были экономическим контролером заводов сельхозмашин: не давали тем производить неэффективную технику, а всей техники производить больше чем надо. С МТС экономика СССР и, следовательно, советский народ не несли затраты на изготовление плохо используемой техники.
В 1937 году средний колхозник кроме денег получал на трудодни натуроплатой 17 центнеров зерна. Посмотрите на фото бабушек и дедушек предвоенной поры: как они выглядят и во что одеты. И все это при бесплатном лечении, бесплатном обучении, практически бесплатных отдыхе и жилье.
Все строительство первых пятилеток шло за счет того, что цены на промышленную продукцию были завышены, а на сельскую искусственно занижены. Власть не давала крестьянам справедливых цен на продукты питания, а промышленные товары продавала им очень дорого. Правда для 85% сельского населения цена на продовольствие не имела особого значения, оно у них было свое. Однако для строительства промышленных предприятий – это был важнейший ресурс, иначе никакой индустриализации страны просто не было бы.
Многие функции, которые в СССР выполнялись непосредственно в колхозе, на Западе отделены от фермера и возложены на специализированные фирмы. Велика ли разница между числом занятых в этих элементах «агропрома» в СССР и США? Она огромна
Для США в 1982 году формула структуры персонала была такой: А = В + 7В, где А ¾ общее число занятых в агропроме, В ¾ число занятых в сельском хозяйстве. Для СССР середины 80-х годов это формула такова: А = В + 0,57 В. ТО есть, в США на одного «пахаря» работало 7 человек помощников вне фирмы, а в СССР на одного колхозника ¾ 0,57 человека. Не будем уж поминать, что на американцев, в том числе фермеров, работают на каждого 4 человека в «третьем мире» (а на сезонные работы по уборке урожая прибывают миллионы мексиканцев).
В 1987 году в СССР в сельском хозяйстве было занято 21 млн. человек, а в США 3,1 млн. Это значит, в соответствии с приведенными выше формулами, что в агропроме СССР работало 33 млн. человек, а в агропроме США 24,8 млн. человек. Это примерно равные доли от населения в целом. Если учесть, что СССР производил сельхозпродукции на душу населения больше, чем США ¾ почти по всем показателям, кроме мяса, ¾ то придется признать, что особого преимущества в производительности фермер перед нашим колхозником вообще не имел. ОН просто передал многие функции колхозника специализированным фирмам. Более глубокое разделение труда, развитой капитализм! Имея 100 млрд. долларов государственных субсидий в год и хорошее шоссе до ворот фирмы, американские фермеры могли себе это позволить.
Валерий Бухвалов,
доктор педагогических наук
