Уже более двадцати лет непрерывных реформ почему-то не приводят к заметным, значимым результатам в социально-экономическом развитии нашего государства. Нам постоянно объясняют, что временные трудности правительство успешно преодолевает и вот-вот начнется подъем, который неизбежно приведет, ну если не к счастью народному, то к расцвету всего и вся. Мол, Латвия достигла свободы и демократии, а это – главные условия успеха. Но свободы становится все больше и больше, а успеха все нет и нет. И возникает вопрос – а настоящая ли у нас свобода?
Из философии известно, что создание гармоничной модели свободного общества, невозможно на основе чистой логики без духовных оснований. Любая логическая конструкция, опирающаяся только на материальный опыт государственного строительства и лишенная духовных основ, приведет нас в тупики марксизма или либерализма.
Модель любого общества должна включать в себя два основных компонента – духовный и материальный. Духовный компонент основан на религии или нескольких религиях, если общество многоконфессиональное. Моделирование государства начинается не с выбора будущего материального образа, а с выбора духовных оснований, определяющих будущий материальный образ. О духовных основаниях нашего общества за все эти годы слышать как-то не приходилось. О фантастических планах развития все уши прожужжали, а вот о духовной стороне нашей жизни ни гу-гу. Правда, нужно оговориться, что у нас господствует либеральная демократия, духовные основания которой выражаются одним словом – деньги.
Следует напомнить, что духовные начала современного либерализма были положены еще в III веке во времена арианских ересей. До великого раскола, когда Церковь была единой, оперировать в метафизической сфере логикой можно было лишь до известного предела. Когда Арий, пресвитер Александрии, «вычислил», что раз уж Христос рожденный, значит, «однажды появившийся», то есть не существовавший до рождения и потому не единосущный Богу, Никейский Вселенский Собор назвал это утверждение рациональной логики ересью.
Собор утвердил Символ Веры, говорившей о Христе как о «рожденном прежде всех век», то есть до начала Бытия. Понять это в рациональной логике нельзя, в это надо верить. Для этого нужно признать невозможность человека выйти за человеческие рамки. Арий не мог этого признать и расколол своей ересью Церковь. Для кого авторитет Ария был выше авторитета Церкви, те откололись от Вселенской Церкви.
К слову сказать, большой раскол всегда организуется очень крупным религиозным авторитетом. Простой человек на такое не способен. Эта была первая попытка поставить логику выше Священного Писания. Таким же путем позднее пойдут протестанты, которые в отличие от арианцев, поставят логику выше религии. Именно протестантизм и станет основой либерализма – той самой свободы, которая снимает с государства всякую ответственность за своих граждан. Дух протестантизма можно выразить одной фразой - ты нищий, значит, ты сам в этом виноват.
В основе духовных ценностей общества всегда лежит та или иная религиозная концепция. Выбираем протестантскую концепцию – значит, частная собственность священна, можем смело узаконить предопределенность жизненного пути бедных и богатых, подчиненность нравственности капиталу, индивидуализм и эгоизм – как движущие силы общественного развития.
Выбираем католическую концепцию – и вновь, частная собственность священна, нравственность ставится наравне с капиталом, индивидуализм и эгоизм – движущие силы общества, правда у каждого будет шанс достичь материальных вершин. Но мы-то знаем, что при господстве капитала, для большинства вершины социальной лестницы недостижимы.
В православной концепции значение поступка ¾ в самом поступке, а не в его результате. Решающее значение имеет искренность намерения. Если ты всю жизнь что-то делаешь, но не достигнешь результата, или, более того, получаешь отрицательный результат, это не означает ошибочности твоих действий. Если ты все делаешь честно, пусть даже и безрезультатно, значит, ты прав. Честные намерения, которые ты пытаешься безуспешно реализовать, выше самого результата.
Будет или не будет результат, зависит не от человека, а во многом от случая и удачи. В России на эту тему есть замечательная пословица: Бог намерения целует. Для Бога важен не столько результат, сколько намерения. И еще очень важный аспект православной концепции. Рай дается душе человека не за добрые дела, как утверждается в протестантизме и католичестве. Можно сделать много добрых дел и не попасть с рай. А можно сделать только одно доброе дело и оказаться после жизни в раю. Все зависит от намерений.
Если в основе добрых дел гордыня, стяжательство, алчность, то такие дела для Бога мертвы. Отношения между Богом и человеком неизмеримо сложнее. Нельзя хорошие поступки понимать как обмен на рай. Царство небесное не покупается и не обменивается. Здесь логика не работает. Бог дает человеку спасение по милости, а не по расчету, одно доброе намерение может перевесить все злые.
Выбор православной концепции для моделирования государства позволяет поставить в его основания главные духовные ценности: совесть, стыд, честь, долг. Именно эти основания определяют материальную модель будущего государства, которое в сущности своей будет социалистическим. Только социалистическое общество способно обеспечить людей необходимой работой для поддержания их биологических потребностей и предоставить возможности для культурного самосовершенствования.
Потребительство счастья никому не добавляет. И демократия здесь ни при чем. Материальный достаток может быть приложением к счастью, но самого счастья он никогда не заменит. Ложь современной демократии в том, что она культивирует мысль, будто деньги и вседозволенность есть квинтэссенция счастья. Русский святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил: «Демократии в аду, на небе ¾ Царство».
Бог может в последнюю секунду жизни все дать или все отнять. Один напоит водой нищего ¾ и спасется. Другой храм построит, но погибнет. Понять, чем Бог руководствуется, человеку не дано. Поэтому поведение верующего находится в рамках детской веры. Верующий, как ребенок, совершает хорошие поступки не ради корысти, а потому что к этому его зовет душа. Это чувство сродни материнскому инстинкту или чувству сострадания, которое всегда бескорыстно. Эти идеи – суть подлинного христианства, о котором не знают наши правители. Именно эти идеи и должны составлять духовные основы общества свободы.
Возможность выбирать означает свободу. Я свободно выбираю, кому покориться, своему внутреннему источнику или внешнему, и этим я свободен. Я выбираю, потому что есть из чего выбирать. Из двух возможных источников, Бог или инстинкт, я выбираю один вариант и иду по выбранному пути.
Если я не верю в Бога, вместо двух направлений у меня остается единственный вариант. Если вариант только один, это не выбор. Выбор, это, минимум, наличие двух вариантов. Поэтому без Бога нет выбора модели государства. Вне выбора нет свободы и наша демократия ущербна.
Свобода существует только в момент выбора. Человека делает свободным именно это мгновение выбора. Вся жизнь свободного состоит из бесконечных мгновений выбора. Даже потом, когда выбор совершен, у верующего, помимо относительной свободы в рамках заданного направления, есть свобода остаться в этом направлении или не остаться, то есть он каждую секунду выбирает волю Бога, имея свободу в любой момент выбрать свои желания, то есть совершить грех.
Постоянно выбирая Бога, он всю жизнь свободен и одновременно раб Божий. Неверующий ¾ просто раб, поскольку у него нет мгновения выбора, ему не из чего выбирать. Либеральная демократия навязывает нам только один вариант – материальный. Покупай, все равно что, только покупай. Духовные ценности либерализм не интересуют. Вопрос – можем ли мы стабильно развиваться без опоры на стыд, совесть, честь, долг?
Афонский старец Силуан говорил о свободе: «Кто не хочет свободы? Все ее хотят, но надо знать, в чем свобода, и как ее найти... Чтобы стать свободным, нужно, прежде всего, себя «связать». Чем больше сам себя будешь связывать, тем большую свободу будет иметь твой дух... Связать в себе нужно страсти, чтобы они не возобладали тобою; связать себя нужно, чтобы не делать ближнему вреда... Люди обычно ищут свободы, чтобы делать «что хочешь. Но это не есть свобода, а власть греха над тобою. Свобода творить блуд, или невоздержанно есть и пьянствовать, или злопамятствовать, насиловать и убивать, или другое что в этом роде — совсем не есть свобода, а как Господь сказал: «Всякий, творящий грех, раб есть греха».
Но ведь и государство, которое хочет быть свободным, должно связать себя обязательствами перед народом. И чем больше будет таких обязательств, тем свободнее будет наше государство. Но что-то обязательств у государства перед простыми людьми становится все меньше и меньше, а свобода перемещается в Ирландию, Германию, Англию. В Латвии вместо свободы остается демократия радикального национализма и неонацизма. Выбирать не из чего…
Валерий Бухвалов, Dr.paed.
