О равнодушии и милосердии
– Я не хочу никого осуждать, но в людях оскудевает милосердие. Помню, когда я была маленькая, мы всех жалели, наши родители – тоже. Какую-нибудь кошку подберешь, домой принесешь, бабушка ворчит: «Вот… Опять притащила… Самим жрать нечего». Потом – ничего, лечили как-то, кормили, помогали. А сейчас и дети какие-то более жестокие, равнодушные, мимо проходят. Хорошо, если не обижают. И взрослые. А потом удивляемся, что у нас войны, то, се…
Я не хочу никого осуждать, но в людях оскудевает милосердие
Екатерина… После того как я попыталась пристроить через интернет трех котят, она написала мне и рассказала свои маленькие «кошачьи» истории. Хотя на самом-то деле, они очень большие. О нашем времени, о любви, даже о христианстве и Евангелии.
«Мама, а можно мы возьмем?»
Насчет тех котят, кстати… Попросила их пристроить одна наша прихожанка – Света. Родила их кошка ее мамы, потом жили у ее тетушки, но та слегла в больницу. А если бы и не слегла, против этих котят все равно бастовала, насколько я понимаю. И нужно было их срочно куда-то деть.
Света эта трудится в нашей Харлампиевой сторонке (чайной для прихожан). Там же с недавнего времени помогает наша вторая по старшинству дочка Соня. И вот принесла Светлана этих котят в храм «на передержку», Сонька взяла одного на руки – и все, пропала.
– Мама, а можно он у нас будет жить? – позвонила она мне.
А я в тот момент была с Машей в Крыму – на реабилитации. Санаторий наш находился в таком месте, где сбивали беспилотники. Не целыми днями, конечно, но с завидной регулярностью. И это было немного некомфортно. Да страшно было до ужаса, если по-честному.
И вот звонит мне Соня:
– Можно?..
А у меня такой душевный настрой из-за всего этого грохота образовался: «Что воля, что неволя… Все – тлен… Мы все умрем…»
– А, бери! Какая уж теперь разница…
Но мне нужно было еще и папу нашего уговорить. Он-то умирать не собирался. Звоню:
– Ты меня любишь? Я вот, например, тебя люблю…
– Что случилось?!?
– Бедные котята… Их нужно взять всего лишь на передержку, на пару дней…
– Нет!
– Одного…
– Нет!
– У тебя пять детей, один из которых с синдромом Дауна. И тебя испугал какой-то котенок?
– Ты мне это говорила, когда мы брали шпица. Вообще-то у нас две собаки и кот.
– Если бы ты был здесь, где сбивают беспилотники, ты понял бы, что все – суета сует и нужно спешить делать добро…
– На пару дней.
– Само собой…
«Проблема в том, что мы не умерли»
Соня и взяла… Только проблема в том, что мы не умерли… И, приехав домой, я с таким же ужасом, как от беспилотников, осознала, что у нас теперь ДВЕ собаки и ДВА кота. И никакой вообще-то не тлен. А всем нам как-то надо жить в обычной московской квартире. Ну и поминала добрым словом Свету из Харлампиевой сторонки.
И была еще одна накладка. Из трех котят Соня взяла девочку. У нас кот Барсик, и мы решили, что с девочкой он скорее поладит. Назвала она ее Симой.
Быстрее всех с Симой подружился, на удивление, придурковатый шпиц Тоша. От кого, от кого, а от него мы этого не ожидали. Дворняга Муха просто игнорирует. А Барсик бастовал до последнего. И едва не упал в обморок, когда Сима сходила на его лоток. Но где-то через неделю он сам наделал в Симин, и они, наконец, подружились.
А потом у Симы неожиданно отросли мужские достоинства, и оказалось, что никакая это не Сима, а целый Семен Семеныч. Понимаю, что человеческими именами не принято называть, но это реально Семен Семеныч.
Света дико извинилась, предлагала поменять на кошечку. И «теперь точно все проверим». Но мы решили, что Семен Семеныч – не игрушка. Так что живет у нас. Рыжий, наглый. И с каждым днем все больше наглеет.
…Вот такое у нас пополнение. Не могу сказать, что меня это сильно радует. Но пока терплю. И даже привязалась. А еще я, как всегда, заметила, что моя жизнь и истории, которые мне дарят, всегда идут рука об руку. Вот и сейчас Екатерина, как специально, рассказала мне историю о кошках и человеческом милосердии. Или немилосердии…
Кошка на Успение
У Екатерины в небольшой двухкомнатной квартире живут собака и шесть кошек.
– Я не волонтер, не зоозащитник– объясняла мне она. – Я – обычный человек. И по большому счету кошки эти мне даром не нужны, кроме моих собственных – двух, которым сейчас по семь лет. И собаки. Собака – это мечта всей моей жизни. Но родители не разрешали. Первую собаку я завела в двадцать четыре года – немецкую овчарку. И недавно – добермана. А кошек я, прошу прощения, терпеть не могу. Они у меня уже в печенках сидят. Но тем не менее они меня сами находят. Особенно – по большим православным праздникам. Только какое-то религиозное торжество, как я вижу в интернете или где-то еще, что кошке нужна помощь. И либо принимаю финансовое участие, либо физическое участие, либо какое-то другое. Последнюю, шестую кошку я подобрала 28 августа – на Успение Пресвятой Богородицы.
В тот день в телеграме Екатерина увидела сообщение о том, что рядом с ее домом умирает кошка. Она вспомнила, что утром, по пути на работу, видела ее. Но решила, что животное просто вышло погреться на солнышке.
Я написала в группу жильцов: «Отнесите, пожалуйста, кошку в ветклинику. Я все оплачу». И, представляете, не откликнулся никто
– Но, оказывается, кошке было плохо. Она просила помощи у людей. У нас здесь девятиэтажные дома, и она находилась как бы внутри коробки из трех девятиэтажек. Обитает здесь примерно две тысячи человек. Я написала в группу жильцов: «Отнесите ее, пожалуйста, в ветклинику. Я все оплачу, договорюсь о приеме». Это в десяти минутах ходьбы. Сама я не могла, была на работе. И, представляете, не откликнулся никто. В итоге приехала женщина вообще из другого города и отвезла эту многострадальную кошку к ветеринару, который ее благополучно прооперировал. Дай Бог здоровья врачу, который за операцию взял всего тысячу рублей.
Самым дорогим был стационар. Но большую часть денег собрали неравнодушные люди. Остальное оплатила я сама. Ну и поселилась она у меня. Кому нужна пятилетняя беспородная кошка, которая всю жизнь провела на улице.
«Господи, избавь меня от кошек»
Еще одна кошка появилась у Екатерины 15 февраля – на Сретение. Опять же в телеграме она увидела сообщение, что та замерзает на улице недалеко от ее дома.
– У меня еще в тот день бабушку увезли в больницу, – рассказывала Катя. – И я честно с собой боролась.
Потому что бабуля у меня лежачая, и на тот момент уже было четыре кошки. «Господи, ну неужели во всех Мытищах, где двести двадцать одна тысяча жителей, не найдется человек, который этой кошке поможет?» – думала я. Не нашелся… Через час пошла посмотреть. Кошка сидит, мороз – десять градусов. Я ее в охапку – в ветеринарку. И тоже у меня теперь. Огромная, толстая, наглая. Отъелась. Не могу пристроить. Очень характерная. Если кому-то две кошки нужны в частный дом – обращайтесь.
Что касается остальных кошек, из них только две, которых Катя завела более-менее «по желанию».
– Нерусские дети пытались переехать месячного котенка на велосипеде. Я вмешалась, потом вмешались их родители, все закончилось вызовом полиции. А малыша я забрала. Это было, когда я жила в Ярославле. Второй котенок – тоже ярославский. Там была одна бездомная кошка, я ее честно пыталась забрать, но она не приживалась, все время убегала. В итоге она окотилась. Один котенок погиб, второй остался. И я ходила их с кошкой подкармливать. Котенок был очень диким. Не шел на руки, не подходил. А тут было 9 апреля… У меня в тот день умерла моя собака, немецкая овчарка. Состояние было такое… Ну вы понимаете. Не хотелось никуда идти, никого кормить. Сидела – ревела. А потом подумала: «Ну как же они там голодные сидят? Они же не виноваты…» Выхожу, а котенок уже у подъездной двери. Ждет меня. Я миску ставлю, разворачиваюсь, чтобы уходить, а он ко мне в ноги подбегает и начинает лапками перебирать. Как тесто месит. И так мурлычет заискивающе. Ну я – под мышку – и бегом на пятый этаж. Пока не очухался. Сейчас это рыжая кошка, совершенно обалденная, очень ласковая.
Еще двое достались Кате по наследству. Один (кот) принадлежал ее покойному крестному. Другая (кошка) – маме.
– Когда мама умирала, очень просила эту кошку не выкидывать. Потому что она очень наглая и сволочная. До сих пор гадит в прихожей, и я никак не могу это исправить. Что я только с ней не делала. Сейчас ей уже пятнадцать с половиной лет. Ну куда их девать. Уживаемся как-то. И я с одной стороны по этому поводу шучу, но с другой каждый раз с напряжением жду какой-нибудь великий праздник. Перед Покровом молилась: «Господи, избавь меня от кошек… Я это уже не тяну – ни физически, ни морально, ни материально».
«Всех не спасешь, но хотя бы одного»
Я спросила Екатерину – зачем тогда ей все это надо? Если она не тянет.
– Мне не надо, но жалко. Просто жалко. Я не говорю, что я такая хорошая, но пройти мимо трудно. Мама моя говорила: «Всех не спасешь». Я это понимаю. Но очень легко проходить мимо, руководствуясь этой фразой. И убеждать себя, что кто-нибудь – да поможет. Но умом я понимаю, что вряд ли кто-то это сделает. Поэтому нужно спасать. Не всех – хотя бы одного. Из людей, из животных, из растений… Но останавливаться и помогать тоже тяжело. Это опять же – финансы. Это – моральный ресурс. Потому что пришла с работы, погуляла с собакой, хочется полежать, отдохнуть. А кошке нужно внимание, кошке нужно общение. Кошки социальные. Им нужно общение. А мне не нужно. Мне рано вставать. Но что делать? Общаемся…
Говорят: «Всех не спасешь». Я это понимаю. Но очень легко проходить мимо, руководствуясь этой фразой
Но начинала Екатерина рассказывать мне это все по другой причине. Не чтобы поделиться тем, как ей бывает сложно. Она была по-настоящему шокирована тем, что в истории ее последней кошки, которую она взяла на Успение, не нашлось ни одного человека, который захотел бы помочь.
– Я сейчас живу одна, не считая животных. У меня иной ресурс, я понимаю. И знаю, что не каждый может взять. У кого-то семьи, лежачие родственники. Но у моей подруги, например, четверо детей, супруг и папа-инвалид. Куда ей еще кошек подбирать? Но она никогда не пройдет мимо, хотя бы покормит… Но меня потрясло человеческое равнодушие. Я же не просила взять и лечить, я просила донести до ветклиники, в которой я сама все оплатила бы. Просто взять и донести, потратить тридцать минут времени. И из двух тысяч не нашлось ни одного человека, готового помочь. Понимаете? Люди есть, человек не нашелся. Повторю, я не говорю, что я такая хорошая. Мне иногда этих кошек прибить хочется. Но в век технологий, когда, казалось бы, через интернет можно решить все проблемы… А где оно – милосердие? Мы же, когда молимся, просим: «Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице…» Мы просим о милосердии. А почему Матерь Божия и Господь должны быть к нам милосердны, если мы – жестокосердны? Помните же притчу о прощении Божием? Как один раб задолжал Господину десять тысяч динариев, но Тот его простил. Но раб этот не простил меньшую сумму своему знакомому. И оказался в тюрьме. Почему нас должны прощать, если мы не прощаем и не помогаем? И животным тоже. Блажен, иже и скоты милует. А потом удивляемся – а почему люди злые, почему беды кругом, болезни? Потому что милосерднее надо быть к другим. Может быть, я не права, но больно видеть это равнодушие, видеть, как черствеют люди.
От слова «живот»
Я почти уверена, что кто-нибудь обязательно скажет: «Людей надо любить, а не зверей». После того, как нам за очень ощутимую для нас сумму пришлось лечить в стационаре нашего кота Барсика, мне говорили:
– Денег много? Переведи солдатам…
Но мне кажется, что человек, который не любит животных, не может любить людей. А кто любит Бога и людей, любит и зверей. В по-настоящему любящем сердце есть место для всех. А в нелюбящем – ни для кого. Любовь, которая не изливается на всех, – не любовь. Это форма эгоизма. Человек выбирает тот объект, который ему удобно и комфортно «любить». Хотя, конечно, собаку или кошку любить проще, чем человека. Они не расскажут все, что о тебе думают. Максимум – в тапки нассут.
Это не значит, что надо всех бездомных котов и собак тащить домой. Правда ведь, не у всех есть ресурс. Но до ветклиники-то донести ведь правда можно было…
– С другой стороны, я увидела и неравнодушие, – говорила мне Екатерина. – Когда женщина-волонтер из другого города приехала и отвезла кошку эту в ветклинику. И когда нашлись двадцать неравнодушных людей и перевели деньги на лечение. И это радует… А еще бывает, что думаешь о человеке одно, а на самом деле все иначе.
Катя тогда работала в зоомагазине. Ей позвонила коллега, и она вышла на улицу, чтобы с ней переговорить.
– Никогда не выходила, всегда в магазине разговаривала, а тут даже не знаю – почему. И слышу – чайка где-то орет. Громко так, истерично. Потом поняла, что не чайка, а котенок.
Напротив магазина, где работала Катя, была дорога, а дальше – помойка. Оттуда и раздавались крики. Закрыла она магазин, побежала в ту сторону, смотрит – коробка.
– Кто-то котенка трехнедельного выкинул. Он вылез и в луже уже сидел. И крыса к нему подбиралась. Я крыс боюсь до безумия. Знаю, что они прыгают на высоту два метра. И агрессивные. Но понимаю, что, если она сейчас добежит, – конец котенку. Пришлось ее пнуть. Схватила котенка, побежала на работу. У нас в магазине – ветклиника. В тот день врача, как назло, заменял сын нашего руководителя. Тоже наш руководитель. Я его побаивалась, если честно. Вбегаю грязная, с грязным котенком на руках: «Антон, что делать?» Думала, что он мне устроит. Магазин закрыла, непонятно кого притащила. А он: «Сейчас-сейчас, не переживай!» Организовал осмотр, собрал клетку, постелил туда пеленку, посадил котенка. Настолько милосердный человек оказался. Не ругался, ничего. Наоборот: «Это возьмешь для него, то…» Вот так открываются люди. А у кого поднялась рука выкинуть трехнедельного котенка, я даже не представляю. Люди к животным относятся как к какой-то вещи. Но животные – от слова «живот». Жизнь… Слава Богу, у котенка все сложилось хорошо, его забрала чудесная женщина.
Не чувствовать себя одиноким
Но время от времени Екатерина думает, а ее ли это путь. Дают ли ей животные что-то для спасения – или это все блажь? Она человек верующий.
– В свое время, еще в Ярославле, я была волонтером кошачьего приюта. И говорила об этих моих сомнениях со знакомой монахиней: «Зачем мне эти кошки, что они мне дадут?» И она рассказала такую притчу. Жил один плохой монах. Пил и много еще чего делал. Но при этом помогал кошкам. И когда он умер, на одну чашу весов положили все его злодеяния (если так можно выразится), на другую – добродетели. Злодеяния перевесили.
И тогда кошки сцепились хвостиками и выстроили ему лесенку на небо. Я понимаю, что это просто красивая сказка. Но меня она тогда очень утешила. Ты же все равно что-то для кого-то делаешь. Может быть, когда-нибудь и мне эти кошки чем-то помогут. Умру я, и то, что я о них заботилась, ляжет на чашу моих добродетелей. И это перевесит. А может – наоборот. Может, кому-то другому надо помогать… Не знаю… Может, это и глупо, но иногда я думаю, что, раз Господь посылает мне их на праздники, значит зачем-то мне это нужно. Как пройти мимо того, что Господь тебе бросает прямо под ноги? Так что смиряюсь…
Вот и я слушала Катю и думала: «Хочется мне, конечно, этих своих котов и собак прибить, но, с другой стороны, зачем-то это Господом мне послано. Ну и аминь! Значит, будем проявлять милосердие.
А как его проявлять, если коты всю ночь скачут по квартире, как кони? А Семен Семеныч еще и по столам и полкам. И летит на пол посуда… И Тоша лает… И времени – три… А через два часа мне уже вставать, чтобы с собаками гулять… Сложно все… Не до милосердия. Правда бы – не прибить.
Оказывается, мне нужно было спасти эту кошку, чтобы какая-то бабушка в большой Москве не чувствовала себя одинокой
…Закончила я уже все это писать, и тут мне позвонили Катя. С радостной новостью. Удалось пристроить кошку, которую она подобрала на Успение. Ее забрали для одной старенькой бабушки, которая живет одна.
– Значит, все не зря. Значит, мне нужно было спасти эту кошку. Чтобы какая-то бабушка в большой Москве не чувствовала себя одинокой…
