Внутренняя жизнь Православной Церкви мистична. Мистикой является молитвенное общение верующих с Богом, с небесными силами и душами святых, пребывающих в Царствии Небесном – вне материального мира, недоступного нашим чувствам. Мистика через символизм православного богослужения делает прихожан участниками событий разных эпох – от ветхозаветного периода до настоящего времени. Мы становимся участниками прошедших событий не в воспоминаниях о них, а здесь и сейчас – во время богослужения. Вот что об этом пишет священномученик Сергий Мечев в беседе «О православном богослужении»:
«Днесь, а не когда-то тогда, нет, в это время, в эту минуту, когда совершается богослужение. Это дерзновение Церковь имеет потому, что в самой себе она есть не временная, а вечная, она вне мира, выше его, она премирна… Святая Церковь говорит нам о том, что наше богослужение, наше празднование не есть только воспоминание, но самое действительное, подлинное, возможное только через богослужение участие в этих событиях… Мы, с одной стороны, участвуем в богослужении как часть видимого мира, и не одни, а со всей природой и, с другой стороны, что и мир ангельский, и сонм святых совокупляются в праздновании с нами»[1].
В настоящее время мистической стороне жизни православных христиан и символизму богослужения уделяется мало внимания
Мистика соединяет верующих, находящихся в материальном (чувственном) мире, с миром духовным. Высшим проявлением христианской мистики является непосредственное переживание человеком духовно-благодатного соединения с Богом[2]. Мистика меняет наше восприятие материального мира.
К сожалению, в настоящее время мистической стороне жизни православных христиан и символизму богослужения уделяется мало внимания. Катехизация направлена в основном на понимание богослужебных текстов и смысла отдельных элементов службы, но не на мистическое участие прихожан в службе. Большинство прихожан слабо знают символику службы, поэтому далеки от мистического ее восприятия и участия в ней.
Непонимание мистики православного богослужения часто ведет и к непониманию мистического содержания действий, совершаемых в Церкви и в жизни. Это можно продемонстрировать на примере чина прощения, совершаемого в конце вечерни сыропустной недели. Настоятель с земным поклоном и молитвой испрашивает у верующих прощения, священнослужители с иконами в руках становятся перед солеей. Иконы в руках священников предвещают следующую неделю Торжества Православия. Прихожане с покаянным чувством поклоняются иконам, просят прощения у священнослужителей и друг у друга. Традиция благочестивая, торжественная, праздничная. По крайней мере, так всегда было.
Но значение чина прощения в жизни верующих для значительной части прихожан не очевидно, и, как правило, в храме не звучит соответствующая проповедь на эту тему. Постепенно смысл чина начинает теряться.
Прихожане не понимают, почему они должны просить прощения друг у друга, если они никаких обид друг на друга не держат
Священники практически перестали проповедовать о христианской мистике службы. Проповеди, как правило, сводятся к моральной стороне празднуемого события: говорится о необходимости жить в мире и любви друг к другу, о сохранении духовной и исторической памяти и т. п. Прихожане не понимают, почему они должны просить прощения друг у друга, если они не знакомы, или знакомы, но никаких обид друг на друга не держат. И постепенно, за редким исключением, чин прощения стал проходить формально, прихожане перестали просить прощения друг у друга (например, в храме, прихожанином которого я являюсь). Одна моя знакомая по приходу все-таки просит у меня прощение, но в очень необычной форме: «Хоть я перед вами ни в чем не виновата, но вы меня простите».
Я просил моих знакомых прихожан разъяснить смысл взаимного прощения грехов и получал один ответ – традиция. Но один раз услышал довольно интересное объяснение. Раньше все прихожане жили рядом, знали друг друга, возникали ссоры – вот и родилась церковная традиция прощать обиды друг друга. Похоже на правду, но отчасти.
Попробуем понять мистику чина прощения грехов и его роль в нашей жизни.
В Чаше со святыми дарами каждая частица – Тело Христово. Не часть Тела, не множество тел Христа, а каждая частица – одно и то же Тело Христово. Понять это человеческим разумом невозможно. Но это следует из свидетельства Спасителя на Тайной Вечери и об этом свидетельствует наша Святая Церковь.
Причащающийся принимает Кровь и Тело Христово. Следующий за ним причастник принимает вместе с Кровью Христа то же самое Тело, которое принял предыдущий причастник. Еще раз следует подчеркнуть: не такое же, а то же самое. Частицы хлеба различные, но каждая из них – одно и то же Тело Христово. При причастии православные христиане, независимо от места совершения литургии (Европа ли, Азия ли и т.д.), принимают одну Кровь Христа и одно и то же Его Тело. Одно и то же Тело Христа, принятое причастниками, соединяет их в одно мистическое тело во Христе. Об этом свидетельствует апостол Павел:
«Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1Кор. 10: 16–17).
Тело во Христе, как и человеческое тело, состоит из разных членов, и этими членами являемся мы.
«Ибо, как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12: 4–5). «Тело же не из одного члена, но из многих. Но теперь членов много, а тело одно» (1Кор. 12: 14, 20).
Апостол Павел объясняет коринфянам «И вы – тело Христово, а порознь – члены» (1Кор. 12: 27). Образуя одно тело во Христе, порознь мы, как и члены тела человека, имеем различные служения:
«И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки» (1Кор. 12: 28).
Грехи человеческие ведут к страданиям не только духовным, но и физическим. Вызванные грехами страдания одного православного человека вызывают страдания всего тела во Христе, т.е. других православных людей, составляющих тело. Никому из членов тела во Христе не удается избежать страданий, вызванных грехами других членов. Мы, православные, все причиняем страдания друг другу, мы все несем вину друг перед другом. Избавиться от страданий и избавить других от них должен сам согрешающий, очищаясь от своих грехов через покаяние в личных молитвах, через таинство покаяния и причащение.
Именно в силу того, что, согрешая, мы причиняем страдания другим членам тела Христова, нам предлагается просить прощения друг у друга
Именно в силу осознания своей греховности, в силу того, что мы причиняем страдания другим членам тела Христова, т.е. друг другу, Православная Церковь предлагает нам просить прощения друг у друга и прощать грехи других, чтобы очищенными войти в дни Великого поста. Так же, как и перед причастием, когда Церковь требует от причастника очиститься через примирение с обидевшими его. «Первее примирися тя опечалившым», – так требует молитва в последовании ко Святому Причащению.
Но не только взаимные страдания несут члены тела Христова – они разделяют и радости друг друга: «Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены» (1Кор. 12: 26). Нельзя забывать слова Спасителя: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6: 56).
Причастие объединяет православных христиан в единый организм, духовное и физическое здоровье которого зависит от духовного здоровья каждого.
Все православные верующие в соединении со Спасителем являются единым организмом и связаны глубокой мистической жизнью. Сохранение здоровья организма неотделимо от борьбы каждого его члена с собственными грехами. Ничего нового в нашей религиозной жизни не требуется. Как всегда, требуется лишь вести благочестивую жизнь православного верующего.
Чин прощения имеет не только глубокое духовное содержание, но и практическое значение. Проповедь о мистическом содержании православной службы и нашей жизни, на мой взгляд, должна должно быть обязательной.
