Нужна ли психологии душа?
Если религия смотрит на человека и его душу с точки зрения вечности в свете Божественного Откровения, свыше, то психология смотрит на внутренний мир человека с точки зрения временного существования, опираясь на земной жизненный опыт, снизу. Психологический взгляд – взгляд на человека с максимальным приближением: или находясь совсем рядом с наблюдаемым, или даже изнутри него самого, когда наблюдатель наблюдает сам за собой.
Если религия смотрит на душу человека с точки зрения вечности, то психология ‒ с точки зрения временного существования
Итогом такого близкого взгляда на человека оказывается отсутствие видения его души. Как сказал поэт, «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье»[1]. В психологии отсутствует то расстояние, которое позволяет увидеть душу. Для психолога очевидны непосредственные, конкретные, внутренние процессы мышления, желаний, эмоций, памяти, того, что называется бессознательным, но совсем не очевидна душа. В психологии место души занимает психика, то есть внутренний мир человека, состоящий из сознания и подсознания[2].
И если в богословии душа мыслится как особая самостоятельная и главенствующая сущность, как субъект, осуществляющий различные действия, то психика видится как набор, совокупность функций сознательного и бессознательного характера, она совершенно бессубъектна. Центром человеческого существа, производящим и управляющим всеми психическими и биологическими функциями, объявляется головной мозг и связанная с ним нервная система.
Таким образом, если в христианстве человек понимается как двуприродное душевно-телесное существо, то в светской психологии он рассматривается как существо одноприродное телесное.
Если в богословско-религиозной перспективе у человека кроме тела есть еще душа, а у души кроме подсознательной и сознательной составляющих есть еще ум или дух, то в светской психологической перспективе у него кроме тела есть только разнообразные проявления мозговой, нервной деятельности. Если нематериальная душа бессмертна по дару Божию и ее существование должно продолжиться после смерти тела, то материальная психика не обладает самобытностью и должна распасться, уничтожиться вместе со смертью тела.
Таким образом, светская психология обедняет содержание и структуру человеческого существа и его жизни, сводя его к временному телесному существованию, лишая его вечной небесной перспективы. Это также может быть связано с методологическим атеизмом научного подхода в целом и психологии в частности. Согласно этому принципу, наука априори не воспринимает идею Бога для объяснения изучаемой реальности, она выносит Бога за скобки своего рассмотрения. Если нет Бога, то нет и души, а, значит, нет и никакой вечной жизни.
Чем питается душа?
Жизнь человека напрямую зависит от питания, от того, чем, как и в каком объеме он питается. Как метко выразился немецкий философ-материалист Фейербах, «Человек есть то, что он ест»[3]. Для своего формирования, роста, сохранения и развития тело нуждается в своих биологических ресурсах – пище, воде, воздухе, солнечной энергии, химических веществах и микроэлементах в необходимом количестве и хорошем качестве. Так же и психика для своего здорового функционирования нуждается в своих психических ресурсах: в позитивной и созидательной информации или впечатлениях, добываемых и потребляемых с помощью таких видов деятельности, как игра, обучение, труд, творчество, в процессе речевого и неречевого общения.
Если потребности человека в физиологической и психической сферах удовлетворяются без недостатка и излишеств, то это является залогом его безболезненного, удовлетворенного состояния, называемого счастьем. Счастье – это физиологическое и психическое здоровье. Так решают вопрос счастья физиология и материалистическая психология.
Богословие же полагает, что все это необходимо, но принципиально недостаточно для того, чтобы человеку стало по-настоящему хорошо. Для этого нам необходимо еще нечто самое важное – быть с Богом: «О, если бы сердце их было у них таково, чтобы бояться Меня и соблюдать все заповеди Мои во все дни, дабы хорошо было им и сынам их вовек!» (Втор. 5: 29; см. также: Втор. 5: 33, Втор. 6: 3, Втор. 6: 18, Втор. 10: 13).
Поскольку у человека есть душа, а у души есть дух, то для ее здорового блаженного существования необходимы еще особые духовные ресурсы, особая духовная пища.
«Когда я ищу Тебя, Боже мой, я ищу счастливой жизни, ‒ говорит блж. Августин в своей знаменитой «Исповеди»[4]. ‒ Буду искать Тебя, чтобы жила душа моя! Душа моя живит тело, а душу мою живишь Ты».
Духовной пищей для души является главным образом благодать или сила, действие, энергия Божия, которую верующие получают в общении с Богом через молитву, участие в Таинствах, постижение Божественного Откровения, дела милосердия.
Стяжание благодати – ключевой и необходимый момент для полноценной и счастливой духовной, душевной и телесной жизни человека
Стяжание или приобретение благодати – принципиально важный, ключевой и необходимый момент для полноценной и счастливой духовной, душевной и телесной жизни человека. Без него все наши попытки стать счастливыми обречены на провал.
«Что я такое, ‒ риторически вопрошает блж. Августин, ‒ когда мне хорошо, как не младенец, сосущий молоко Твое и питающийся “Тобой – пищей, пребывающей вовек”?»
Физические и психические ресурсы вместе с воспринимающими их физическими и психическими силами человека принципиально ограничены и, следовательно, истощимы, все они конечны и смертны.
«Я был несчастен, и несчастна всякая душа, скованная любовью к тому, что смертно, ‒ настаивает блж. Августин, ‒ она разрывается, теряя, и тогда понимает, в чем ее несчастье, которым несчастна была еще и до потери своей».
Это фундаментальный факт и фактор нашего земного существования предопределяет болезни, страдания и смерть человека на земле. Принципиальная смертность человека умножает на ноль его надежды на достижение устойчивого человеческого счастья на земле, делает их совершенно безосновательными и несбыточными. В нашем тленном и смертном мире невозможно быть счастливым. Для нас возможны лишь мимолетные счастливые мгновения, которые лишь усиливают трагичность земного существования. Это очевидный факт, не подлежащий сомнению.
Однако вопреки столь удручающей очевидности, люди упорно продолжают надеяться и верить в счастье, в его возможность и достижимость. Неискоренимая живучесть надежды и веры в счастье сама по себе может свидетельствовать о том, что они имеют не земное происхождение; что они дарованы нам Богом, чтобы, руководствуясь ими, мы в итоге находили Его. Вшитая в нас вера, что «человек рожден для счастья, как птица для полета»[5], является, пожалуй, одним из самых сильных свидетельств существования Бога. В этой парадоксальной, антиномичной вере скрыт психологический корень неистребимого религиозного чувства, источник непрекращающегося богоискательства человечества.
Кроме религиозного богочеловеческого пути решения проблемы смерти, апеллирующего к помощи некой сверхъестественной Реальности, к Сакральному[6], есть еще не религиозный, светский, мирской путь, апеллирующий к земным возможностям людей, ‒ путь человекобожия. Пророком и проповедником этого безбожного пути по праву является философ и безумец Фридрих Ницше с его идеями о смерти Бога и сверхчеловеке[7].
Попытки решить проблему нехватки ресурсов, истощимости наших психофизических сил, снять проклятие страдания и смерти земными средствами (магическими, научными, техническими) неоднократно предпринимались как в прошлом, так и в настоящем. Сегодня стремление достичь человеческого бессмертия на земле осуществляется под знаменем трансгуманизма – мейнстримного интеллектуального, политического и культурного движения современности. Трансгуманизм (от лат. trans –переход, изменение и homo – человек) – философская концепция, политическая позиция и предполагаемый общественный строй, в которых предлагается использовать достижения современных наук и технологий для такого улучшения умственных и физических возможностей человека, чтобы в результате из его жизни были устранены страдания, болезни, старение и смерть[8].
Своих собственных сил и ресурсов для того, чтобы быть здоровыми и счастливыми, нам совершенно не хватает. Для этого нужна благодать Божия
В свете христианской веры душа по дару Божию обладает бесконечным запасом прочности, особенно при условии ее постоянного подпитывания и укрепления Божественной благодатью. Благодаря богообщению человек получает безграничный, неисчерпаемый благодатный ресурс для бесконечной душевной, а впоследствии и телесной жизни. По благодати человеческая душа способна обратиться от зла к добру, очиститься, преобразиться, просветиться и, наконец, обожиться, достигнув бесконечного блаженного созерцания Бога (см.: Мф. 5: 8). Впоследствии же по благословению Христа она будет способна воссоединиться со своим собственным обновленным телом в воскресении, когда человек будет полностью восстановлен, преображен, одухотворен, обожен, полностью исцелен от тления и смерти.
Таким образом, человеку для удовлетворения его физических и душевных потребностей, для восполнения и укрепления истраченных сил, для исцеления и преображения талантов и способностей нужна благодать Божия. Своих собственных сил и ресурсов для того, чтобы быть здоровыми и счастливыми, нам совершенно не хватает.
Открытое богословие или закрытая психология?
Душа и тело человеческие в принципе не могут существовать без благодатной поддержки и помощи Божией. С богословской точки зрения в своем нормальном состоянии человек – это существо благодатное. В рамках православного сознания безблагодатное существование человека совершенно противоестественно.
Такое понимание человека можно назвать «открытой антропологией», поскольку в ней человек рассматривается не сам по себе, но в неразрывной и необходимой связи со своим божественным творческим Источником. Человек изначально сотворен для восприятия и приобщения к Божественной благодати. Это восприятие и приобщение обеспечиваются тем, что душа сотворена по образу и подобию Божию, и таким образом она может нормально, полноценно существовать лишь в сообразовании, уподоблении и причастии Ему.
Светская же психология исходит из закрытой антропологии. Для нее естественное существование человека – это его наличное земное существование в соответствии с весьма условными и относительными представлениями о некой норме ментального или психологического здоровья.
Представления о психологическом здоровье, его критериях и показателях не являются константой, но могут меняться со временем в зависимости от того, какие воззрения господствуют в профессиональной научной среде, на которую в свою очередь влияют культурные и политические процессы.
При этом необходимо отметить, что религиозная вера не вписывается в эти представления. Человек в его здоровом, нормальном, естественном состоянии для светской психологии – это светский, не религиозный, безблагодатный человек; религиозное сознание – сознание не естественное, аномальное, отступившее от нормы. Религиозное состояние психики в целом подпадает под то, что в психологии называют изменением сознания в результате использования различных психотехник. Аномальным это сознание может считаться хотя бы потому, что человек верит в то, чего для атеистического научного подхода не существует, что нельзя доказать общедоступными методами верификации – Бог, душа, духи, посмертное существование.
Закрытые антропология и психология рассматривают человека как продукт общественных отношений – в семье, садике, школе, на работе, в государстве. В так понимаемом человеке нет ничего, что не было в него заложено природой и другими людьми. Возможность каких-либо иных внеприродных и внеобщественных влияний, какого-либо сверхъестественного вмешательства свыше совершенно исключается и рассматривается как совершенно невероятная и ложная.
Однако в рамках такого подхода невозможно объяснить такие психологические феномены, как творческая интуиция, совесть, стыд, чувство долга, свобода выбора, самопожертвование, которые зачастую идут вразрез не только с тем социальным контекстом, в котором человек находится и от которого напрямую зависит, но и противоречат базовым биологическим инстинктам выживания и самосохранения. Их наличие и важнейшая ключевая роль в жизни личности скорее свидетельствуют в пользу существования самобытной души и Бога как ее первообраза, чем об исключительно о биосоциальной природе сознания и подсознания.
Христианская психология приводит личность к открытой детской радости бытия, светская же зачастую – к самозамкнутому одиночеству и унынию
Таким образом, выбор веры и неверия – это также выбор между двумя образами человека: между человеком как образом Божиим и человеком как образом природы и других людей, между богословской открытой и светской закрытой психологиями. Христианская психология открывает, обращает человека к Богу и ближнему. Светская же закрывает его для Бога, замыкая в круге общения с себе подобными и самим собой. В итоге христианская психология приводит личность к открытой детской радости бытия, светская же зачастую – к самозамкнутому одиночеству и унынию.
Творение души или эволюция сознания?
Христианское богословие, исходя из Божественного Откровения, утверждает, что в отличие от тела, сформированного Богом из ранее созданных и уже существующих материальных элементов («праха земного»), душа сотворена Им из ничего и является неким Божественным вдохновением («дыханием жизни»), Его нематериальным, духовным, разумно-свободным образом и подобием (Быт. 1: 26).
«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2: 7).
Как таковая душа человеческая совершеннее, дороже и ценнее всего материального мира. Ибо «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16: 26) – говорит Господь.
Светская психология придерживается эволюционных взглядов на психику человека
Светская психология придерживается эволюционных взглядов на психику человека. Согласно этим представлениям, около 6 млн лет назад из человекообразных обезьян выделился древнейший человек – австралопитек; порядка 2 млн лет назад возник Человек умелый (Hómo hábilis); 300 тыс. лет назад появляются неандертальцы; современный же Человек разумный (Homo sapiens) появился около 200 тыс. лет назад в Центральной Африке. Где-то 40 тысяч лет назад ареал его обитания охватывал уже почти всю Землю.
Ключевое отличие Человека разумного от предыдущих ступеней человеческой эволюции состоит в наличии у него развитого сознания, способного осознавать себя, других, окружающий мир, планировать свою деятельность, контролировать и управлять ею, абстрактно-теоретически мыслить. Сознание человека окончательно сложилось за шесть миллионов лет человеческой эволюции двести тысяч лет назад на основе трансформации психики высших животных. Его формирование обусловлено, с одной стороны, такими биологическими предпосылками, как увеличение размеров и усложнение мозга древних обезьян, с другой, такими социальными факторами, как общение и трудовая деятельность.
В богословии душа видится как нематериальная, духовная сущность, которая непосредственно сотворена Богом раз и навсегда. Как совершенный образ Божий она не подлежит никаким радикальным существенным трансформациям ни в сторону деградации, ни в сторону совершенствования. Душа не может ни во что эволюционировать. От души не могут произойти более совершенные души иного высшего порядка или вида. Сущность души всегда остается неизменной. В лучшую или худшую сторону может меняться лишь способ ее существования, ее состояние и только. Душа может добровольно стать доброй или злой, но при этом всегда останется самой собой.
Если по отношению к человеческому телу в православном богословии еще допустимы предположения о его эволюционном происхождении (по этому вопросу продолжаются довольно жаркие споры между креационистами и эволюционистами)[9], то по отношению к душе эволюционный подход совершенно не приемлем. Православная психология традиционно и принципиально исходит из абсолютного креационизма.
Психология же светская рассматривает человеческое сознание, с одной стороны, как уже состоявшийся продукт материальной эволюции, а с другой, как еще предварительную эволюционную ступень для последующих видов. Перефразируя один песенный афоризм, можно сказать: «Есть у эволюции начало, нет у эволюции конца».
Согласно научным представлениям, человеческое сознание поступательно формируется из менее совершенных форм; его эволюция представляет собой путь возрастающего совершенствования, путь прогресса. Согласно же богословским воззрениям, душа изначально была создана Богом совершенной в Адаме, затем в Еве, далее какое-то время их души пребывали в этом первозданном состоянии в раю и, наконец, поддавшись искушению лукавого духа, согрешили, отпали от Бога и утратили свое первоначальное совершенство.
Души потомков падших прародителей человечества наследуют от них свое тленное, расслабленное, удобопреклонное ко греху состояние, которое в богословии называется «первородным грехом». Сам факт такого наследования используется в богословии как аргумент в пользу происхождения душ детей от душ их родителей (традуционизм), против теории об их творении Богом (креационизм).
В силу утраты своего изначального совершенства, душа пошла не путем прогресса, но путем революции, регресса и деградации. Подчеркнем, что эти разрушительные процессы привели к изменению состояния, способа существования самой души, а не к образованию душ иного вида или рода.
Церковь учит, что до грехопадения человек находился в своем естественном, здоровом, нетленном состоянии; в результате грехопадения он перешел к нездоровому, нижеестественному, тленному состоянию. Теперь перед нами стоит выбор: или смириться с нашим наличным состоянием, признав его нормальным и нормативным для нас, или, осознав его гибельность, отвергнуть, попытаться исцелится и вернутся к своему райскому состоянию. Светская антропология и психология настаивают на первом образе мысли и жизни, христианская вера – на втором.
Человек – животное?
Светской психологией сознание мыслится как возникшее в результате эволюции исключительно материальное образование, как функция центральной нервной системы, основу которой составляет головной мозг. Исходя из такого бессущностного, функционального и материалистического понимания сознания, психология рассматривает человека как самое развитое на данный момент животное. Отличие между человеком и другими животными есть, но это отличие не по сущности, но по степени развития одной и той же сущности.
Светской психологией сознание мыслится как возникшее в результате эволюции исключительно материальное образование
С этим связано применение одних и тех же подходов изучения к человеку и другим животным. Изучая животных, ученые вместе с тем изучают и человека. И наоборот: изучая человека, в какой-то степени изучают и других животных. Как известно, большинство экспериментов, проводимых над «братьями нашими меньшими», имеют своей целью дальнейшее применение их результатов к людям.
Признавая значительное влияние биологических, соматических факторов на душевные процессы, христианская антропология тем не менее отвергает всецелую обусловленность и зависимость души от тела. Душа самобытна, то есть может существовать сама по себе как в теле, так и вне тела. Другое дело, что без тела, как своего инструмента, она не сможет проявлять и воплощать свою разнообразную деятельность на земле.
Без нормальной работы головного мозга и центральной нервной системы, без наличия определенных химических элементов в организме человек не может адекватно мыслить, желать, чувствовать, жить. Это очевидный и экспериментально доказанный факт[10]. Но факт этот говорит не об отсутствии души как таковой, как хотелось бы верить атеистам, но о таком аномальном состоянии организма, при котором душа не может себя проявить естественным образом.
В Ветхом Завете тело называется «кожаными ризами» (Быт. 3: 21), в Новом – «храмом Духа» (1 Кор. 6: 19). И в первом, и во втором случае тело мыслится, во-первых, как отличное от души, во-вторых, как внешнее и вмещающее ее в себя.
После грехопадения перед изгнанием прародителей рода человеческого из Эдема Бог «сделал Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт. 3: 21). Под этими кожаными одеждами, по наиболее распространенному толкованию отцов Церкви, как раз и подразумевается грубое, тленное, смертное, животное состояние человеческого тела, возникшее в результате грехопадения «скотское естество». Этой стороной своего существа мы действительно почти до неразличимости уподобились неразумным животным.
Однако «кожаные ризы» не исчерпывают всего содержания человека, являются лишь частью его. Тело принадлежит человеку, но не тождественно всему человеку. Можно сказать, что тело – это человек, но человек – не только тело. Тело одевает душу, а поэтому всецело зависит от нее. В свою очередь и душа зависит от тела, которое позволяет ей взаимодействовать с окружающим миром.
Тело для христианина – это священное место встречи души и Бога, таинственное место их взаимодействия и общения
Христианство идет еще дальше, утверждая, что тело является храмом не только души, но и Духа Божия. «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа?» (1 Кор. 6: 19). Другими словами, тело для христианина – это священное место встречи души и Бога, таинственное место их взаимодействия и общения. Такое духовно-священное понимание тела стало возможным благодаря крестной смерти и воскресению Спасителя.
Господь воскрес телесно. Также телесно по вере Церкви будут воскрешены все умершие в результате второго пришествия Христова в конце мировой истории. Тела воскресших людей будут лишены материальной грубости, тленности и смертности, присущих «кожаным ризам»; они будут преображены и одухотворены, хотя и не перестанут быть телами, не утратят своей идентичности.
С телами воскресших людей произойдет то же, что уже произошло с телом воскресшего Спасителя. По воле Божией «кожаные ризы» окончательно и бесповоротно станут храмом Духа Святого, где дух навечно восторжествует над плотью, преобразит, но не отменит ее.
Путь преображения «скотского естества» плоти в духовный храм Божий – это путь Креста и Воскресения. Он уже пройден Господом. Для того, чтобы и мы могли преодолеть этот путь, Он создал и возглавил Свою Церковь, сообщил Ей благодать Святого Духа и Евангельский закон.
Человек может оскотиниться, низвести себя в животное состояние, если будет потакать греховным похотям и страстям плоти, полностью им отдастся и подчинится. Однако в человеке есть нечто большее, чем плоть и кровь. В нем есть душа, способная духом своим обратиться к Духу Божию, вступить в общение с Ним и радикально преобразить тело, полностью одухотворив и подчинив его себе.
Богословие души или психология сознания?
Цель психологии – максимально улучшить психическое состояние человека на земле, насколько это возможно, облегчить его весьма трудное, проблематичное и трагическое существование. Цель христианского богословия и Православия в целом – привести человека к спасению и обожению в Царстве Небесном.
Для достижения своей цели светская психология фактически отрицает Бога, душу и ее посмертное существование, утверждает материальность психики и сознания, сосредотачивает все внимание на решении конкретных психологических проблем. Для достижения своей цели богословие утверждает Бога, душу и посмертное существование души, утверждает ее самобытность и господство по отношению к телу, сосредотачивает свое внимание главным образом на разрешении так называемых «проклятых вопросов»[11] ‒ страданий, смерти, смысла жизни, начала и цели всего сущего и самого человека.
Очевидно, что по своим исходным установкам, источникам, методам, целям и задачам, по своим выводам психология и богословие радикально противоположны. Значит ли это, что христиане должны полностью отвергнуть психологию как науку? Тем более, что наши предки спокойно обходились без научной психологии до второй половины XIX века, удовлетворяясь ее богословским и философским вариантами. По сравнению с ними наука психология еще очень молода, не насчитывая и двух столетий своей истории.
Однако было бы неправильно полностью отрицать состоятельность научной психологии. Кроме ложных и антихристианских по своей сути атеистических и материалистических теоретических установок, в современной психологии накоплен огромный массив эмпирических и исследовательских данных, сделаны множество корректных и весьма важных обобщений и выводов на основе научного анализа этих данных. Всем этим материалом вполне можно воспользоваться, осмыслив его с учетом библейских и святоотеческих положений, в свете опыта духовной христианской жизни. Объединение проверенных и подтвержденных наработок психологии и вековой христианской мудрости может быть весьма полезным и плодотворным в практической жизни.
Для христиан академическая психология может объяснить, как живет душа в ее падшем, отделенном от Бога состоянии, доходящем до забвения самой себя
Для христиан академическая психология, занимающаяся изучением функционирования мышления, памяти, эмоций, воли, интуиции, может объяснить, как живет душа в ее падшем, отделенном от Бога состоянии, доходящем до забвения самой себя. В свете веры современная психология может стать источником знания о ветхом, плотском, душевном человеке, которого мы должны в себе осознать и вступить с ним в духовную брань.
Если речь идет о практической психологии, то она занимается поддержкой человека в критические моменты его жизни, пытается помочь ему разобраться в тех внешних и внутренних причинах, которые затрудняют его жизнь, отделить себя от ложных, проблемных и разрушительных установок и сформировать новый, позитивный и конструктивный взгляд на реальность.
В целом такой подход совпадает с тем, что предлагает верующему практика церковного духовного руководства. Поиск ответов внутри себя и избегание оценочной позиции в практической психологии соотносятся с евангельским неосуждением ближних, борьбой с самооправданием и лицемерием, обвинением себя и признанием своей личной ответственности[12]; стремление к исправлению ложных взглядов и следующего за ним негативного поведения – с покаянием и добродетельной жизнью[13]; установление доброжелательного отношения с окружающими – с милосердием и любовью[14]; контроль над внутренними импульсами – с кротостью, смирением и воздержанием[15]. Все это сближает профессиональную психотерапию и православную аскетику, опирающуюся на библейские и святоотеческие основания.
За более чем полтора века своего развития психотерапия наработала большой и разнообразный опыт практической помощи людям с психологическими проблемами. Его можно и нужно использовать с умом и на пользу себе и ближним. Однако не все психотерапевтические методики согласуются с христианской нравственностью. Некоторые из них являются откровенно греховными и потому неприемлемы и неприменимы с православной точки зрения. Это, например, такие душевредные методы, которые связаны с насилием над личностью, обманом, оккультно-магическими представлениями и практиками, а также механистические психотехники типа гипноза, программирования, кодирования.
Наличие точек соприкосновения светской психологии и христианской аскетики стало основой для формирования православной психологии
Наличие точек соприкосновения светской психологии и христианской аскетики стало основой для формирования православной психологии. Это комплексная научно-богословская дисциплина, которая опирается на достижения психологии, постулаты христианской антропологии и опытную мудрость православной аскетики.
Специалисты, занимающиеся развитием православной психологии, в своей работе исходят из христианского мировоззрения и принадлежат к Православной Церкви. Самой известной организацией в России, координирующей деятельность православных психологов, на сегодняшний день является Епархиальное общество православных психологов Санкт-Петербурга во имя свт. Феофана Затворника[16]. Его члены активно занимаются как теоретическими разработками, так и практическим консультированием, обучением, психотерапией.
Итак, православная психология предлагает не отвергать психологию сознания и не ограничиваться исключительно богословием души, но взять от психологии все полезное и конструктивное, соединить с истинами православного богословия и опытом православной аскетики. Этот подход уже действенно доказал свою правоту и востребованность как среди верующих, так и в пастырской практике.
