Владимир Иванович прожил без малого 71 год (ум. 22.9.(4.10) 1872, Москва), и как-то в голове не укладывается, что был он не только ровесником Пушкина, но и начал свой труд этнографа, лингвиста и лексикографа, словом, собирателя и охранителя родного языка, как и Пушкин, будучи ещё очень молодым, в 17 лет. Его «Толковый словарь живого великорусского языка», дополненный впоследствии знаменитым российским языковедом Иваном Александровичем Бодуэном де Куртенэ, пережив множество изданий, в том числе и массовыми тиражами, красуется на книжных полках и постоянно востребован в домах не только писателей, журналистов, специалистов в области русского языка и литературы, но и огромного числа людей совершенно иных профессий. И это безоговорочно указывает на то, что Владимир Даль есть явление национального масштаба и его имя стоит в первой шеренге великих деятелей Российской культуры и науки таких, как: Менделеев, Ломоносов, Пушкин, Карамзин, Лобачевский, Пирогов, гр. Л. Толстой, Сеченов, Павлов, Чайковский, Циолковский, Вернадский, Н.Вавилов, Курчатов, Королёв. И хотя потом появились замечательные словари Ушакова, Ожегова и других учёных, – всё же когда мы говорим: Словарь Русского Языка, то прежде всего вспоминаем Словарь Даля.
Гениальный человек гениален во всём. По первому образованию Владимир Иванович был морским офицером, по второму, как и его отец, – врачом, закончив Дерптский (ныне Тартуский в Эстонии) университет. Он был этнографом и биологом, автором учебников ботаники и зоологии, одним из создателей Русского географического общества в 1845 году. Именно как натуралист, учёный-естественник он был избран ещё в 1838 году членом-корреспондентом Петербургской академии наук. Как врач и друг Даль находился у постели умирающего Пушкина и констатировал остановку сердца Поэта. Его медицинское заключение о ранении и болезни выполнено на уровне величайшего профессионализма. Он был хирургом и продолжал практику даже после того, как в чине действительного статского советника (приравнивалось к чину генерал-майора) вышел в отставку. Он стремился во врачевании широко использовать народные средства: лекарственные травы, кумысолечение; увлекался исследованием гомеопатических препаратов. Статья о нём помещена в 6-м томе Большой медицинской энциклопедии.
Во всех произведениях Даля чувствуется его предельно бережное, трогательное отношение к русскому языку. Оно проявляется в его речах, в «Напутном слове», «О Рускомъ СловарЂ», (Здесь нужно поставить чёткую букву Ять и несдвоенное эс в слове Рускомъ) издававшихся, в частности, с многочисленными знаками ударения (зáново, узнáют, словá, не стóит, донéльзя, не зáстили, чтó, нáбраны) и в литературных творениях, о которых высоко отзывался И.С. Тургенев, как к примеру: «Мы назвали г. Даля народным писателем… В этом отношении никто, решительно никто в русской литературе не может сравниться с г. Далем. Русского человека он знает, как свой карман, как свои пять пальцев». И конечно, беззаветная любовь к русскому слову, к родной речи царит в его знаменитом Словаре. Именно особая далевская деликатность и тонкость в понимании и ощущении языка не позволили ему включить в словарь ненормативную, а тем более табулизированную лексику, хотя материал был собран. Издание Словаря с этими включениями позже осуществил И.А. Бодуэн де Куртенэ. Ивана Александровича тоже можно понять. Принцип научной полноты, «учёное горение» пересилило в нём этику человека. Но Владимир Иванович остался неколебим, почувствовав ту грань, за которую перейти не мог.
К сожалению, в рамках этой статьи можно лишь перечислить темы и названия алмазных граней творчества Даля. Так под псевдонимом Казак Луганский он выпустил «Русские сказки», «Пословицы русского народа», повесть «Цыганка», очерки и рассказы «Уральский казак», «Петербургский дворник», «Денщик», «Крестьянка» и многие другие.
Его же «Толковый Словарь Живаго Великорускаго Языка» не имеет себе равных до сих пор, а сказал о нём и о себе Даль очень скромно: «Писал его не учитель и не наставник, не тот, кто знает дело лучше других, а кто более многих над ним трудился; ученик, собиравший весь свой век по крупинке то, что слышал от учителя своего – живого русского языка».
В Словаре Даля буква Ё не только присутствует в немалом количестве слов, но также имеется разъяснение, когда её следует применять. «Во многих случаях е произносится как io что иногда означают двоеточием ё. Вообще же е произносится на пять ладов: как э (время, Элабуга,Эмеля, эжевика) , как Ђ (это ять)(надежда, мель), как io слитное (вёдро, лёгкiй), как io двугласное (ёра, твоё, моё),как о (черный, шелкъ, щелокъ). Нельзя сказать, чтобы правописание через е и Ђ (ять) было у нас твёрдо установлено».
Кроме имеющихся в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой 12 слов, начинающихся с буквы Ё и собранных в отдельный словник, у Даля приведены следующие в основном областные слова: ёглить – метаться от боли, ёктать – икать, икнуть, ёла – лодка, ёлха – ольха, ёнка – женщина однодворка, ёхнуть – сдвинуть с места, ёчки – грудь, отсадил ёчки – зашиб грудь. Или его наблюдение: «Нигде нет столько ё как на Вятке»…
А в заключение скажу с огромной горечью, что, по моему мнению, может быть, как никто из истинных корифеев русской науки, Владимир Даль забыт писателями, журналистами, радио, кино и телевидением, а уж рассказать-то о нём есть чего. В его доме на Большой Грузинской в Москве персонально ему под музей отведены две крохотные комнатёнки, а остальные 95% дома заняты учреждением, никакого отношения к российской словесности не имеющим.
А не здесь ли должен разместиться всероссийский центр лексикографии и диалектологии или другого названия оплот, но непременно языкового направления?
Что же следует сделать, должна решить Комиссия, которую обязано создать, не откладывая в долгий ящик, Правительство Российской Федерации. Имя великого просветителя Владимира Даля священно для каждого, кому дорог русский язык.
Виктор Трофимович Чумаков, член Межведомственной (правительственной) комиссии по русскому языку, редактор журнала «Народное образование», писатель
http://pereprava.org/culture/370-hranitel-sokrovisch-russkogo-yazyka.html
