Ежегодно на русском языке публикуется в 166 раз меньше публикаций в авторитетных международных журналах, чем на английском. По этому показателю русский заметно уступает и китайскому, испанскому, немецкому. Эту проблему обсудили российские учёные на круглом столе «Как предотвратить уход русского языка из мировой науки?».
Почему даже российские учёные предпочитают английский?
Заведующий научно-учебной лабораторией лингвистической конфликтологии и современных коммуникативных практик НИУ ВШЭ Максим Кронгауз описал суть проблемы: «Происходит омертвление отдельных зон языка, и если мы перестанем по-русски писать, говорить о разных науках, то через несколько лет мы уже не сможем это сделать, даже если захотим».
И дело не только в естественном доминировании английского языка как де факто мирового языка науки. В России научная отрасль устроена сейчас так, что научные учреждения, по сути, подталкивают учёных к тому, чтобы они перестали писать по-русски, уверен Кронгауз. Ведь при определении научного рейтинга больше баллов учёный получает за статьи на английском языке.
Почему так происходит, понятно: государство требует от научных институций, а те от учёных, чтобы их исследования были как можно шире представлены в международных наукометрических базах, таких как Scopus или Web of Science, большинство же высокорейтинговых журналов издаётся на английском языке.
Такова, во всяком случае, государственная политика последних 10 лет. Оборотной стороной успехов российской науки становится ослабление позиций русского языка, переход русского языка из разряда мировых языков – хранителей научных знаний в разряд языков бытового общения и развлекательной литературы.
– У нас нет задачи переубедить российских учёных перестать писать на английском языке – это было бы смешно, – заметил М. Кронгауз. – Сегодня английский язык – язык глобальный и язык мировой науки. Но установить определённый баланс, и сделать так, чтобы российские учёные не переставали писать по-русски, – очень важно.
Русский научный язык: положение в мире
В декабре 2020 года Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина (ГИРЯП) представил исследование «Индекс положения русского языка в мире», в котором это положение оценивалось по самым разным параметрам, одним из которых как раз стало количество выходящих на конкретном языке научных публикаций, индексируемых международными наукометрическими базами.
Подробнее об исследовании: Насколько конкурентен русский язык в мире?
Выяснилось, что по этому показателю русский язык находится на 5 месте в мире (37,5 тыс. публикаций в год), лишь немного обогнав французский (37,3 тыс.), но пропустив вперёд немецкий (55,9 тыс.), испанский (70,5 тыс.), китайский (96,3 тыс.) и безусловного лидера – английский (6,2 млн) языки, рассказал проректор по науке ГИРЯП Михаил Осадчий.
Как видно из этих цифр, английский лидирует с огромным отрывом – разница с русским языком тут составляет два порядка.
Отдельно исследование коснулось использования русского языка в странах СНГ. Оказалось, что, к примеру, Белоруссия ежегодно издаёт в среднем 13 % публикаций на русском языке (оставшиеся 97 % – это, естественно, английский язык), Киргизия – 8,5 %, Азербайджан и Таджикистан – более 5 %, а в остальных странах публикаций на русском совсем немного, вплоть до долей процента.
Наконец, было установлено, что есть четыре направления, которые лидируют по вкладу в общий объём научных публикаций на русском языке, – это медицина, социальные науки, науки о Земле и гуманитарные науки (по данным Scopus). То есть эти направления лидируют по числу российских журналов, которые индексируются базой Scopus.
Почему важно сохранять свой язык в науке?
Конечно, на падение влиятельности русского языка в международной научной среде катастрофически повлиял распад Советского Союза со всеми печальными последствиями: развал производства и научных институтов, снижение количества учёных и производимых научных исследований, разрыв научных связей, хроническое недофинансирование, падение престижа учёного в обществе и т. д.
Однако монополизация сферы научных исследований английским языком – мировая тенденция. Как отмечали выступавшие эксперты и как следует из исследования ГИРЯП, только наиболее крупные и развитые нации ещё сохраняют свой научный язык, другие же полностью перешли на английский. Так, отметил директор Института языкознания РАН Андрей Кибрик, ещё несколько десятков лет назад на голландском языке выходило довольно много исследований, а сейчас как языка науки его не существует. То же можно сказать, например, о Швеции и многих других странах.
Когда внутренний национальный «рынок» научных работ мал, учёным выгоднее переходить на международный – английский – язык. Это естественно – так гораздо больше шансов опубликоваться в престижном журнале, будет выше твой рейтинг как учёного, наконец, о твоих исследованиях узнает больше учёных во всём мире.
Но если наука интернациональна, и научная переписка, как и работа международных конференций, ведётся на английском, надо ли вообще стремиться сохранять национальный научный язык?
Российские учёные уверены: надо. И важно это не только из соображений национального престижа. В науке значимы традиции, поэтому полное растворение в английском языке может привести к тому, что значимые научные школы, национальные по своему происхождению, попросту не будут появляться , что приведёт к обеднению науки, считает Андрей Кибрик.
Это также вопрос сохранения национальной научной терминологии, ведь зачастую «использование национальной терминологии связано с конкретными содержательными исследователями», отметил директор Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН Алексей Кузнецов.
Коллег поддержала заместитель директора Института русского языка им. В. В. Виноградова Елена Шмелёва, заметившая, что в России есть свой стиль, свой научный язык – это традиция, складывавшаяся веками. И эти особенности заключаются не только в особой терминологии, но и в особом стиле подачи материала.
Факторы сохранения национальных языков в науке
Хотя доминирование английского языка в науке сейчас является почти тотальным, существуют и другие тенденции, которые вселяют в российских учёных осторожный оптимизм.
К примеру, это стремительное развитие технологий электронного перевода, которые буквально на наших глазах превращаются в полноценный рабочий инструмент. При наличии хорошего электронного переводчика знание английского языка, как и само создание научных работ непременно на английском, уже не является обязательным, заметил М. Кронгауз.
В этих условиях требование от российского автора хорошо владеть английским – «это пустая трата времени», уверен А. Кузнецов.
Есть и другие тенденции, например, всё большее распространение получают идеи мультилингвизма, то есть владения больше, чем одним, языком, отметил А. Кибрик, а это даёт ещё один шанс национальным языкам.
Сохранение русского языка: политика разумного протекционизма
В ходе дискуссии прозвучал целый ряд предложений, которые затем будут систематизированы Общественной палатой и направлены в Минобрнауки РФ и другие ведомства, пообещал Максим Кронгауз.
Некоторые идеи, как повысить значение русского языка в мировой науке, очевидны: государство должно осознать, что в науку нужно вкладывать серьёзные деньги. Рост и вес российских научных исследований сами собой приведут к повышению внимания к русскоязычным исследованиям. Об этом говорили разные эксперты в ходе дискуссии.
Андрей Кибрик (Института языкознания РАН) видит три возможные стратегии.
Первая – это полная ассимиляция – переход всех на английский научный язык. И, к сожалению, именно на этом пути сейчас находится российская наука.
Вторая крайность – это автаркия, когда мы полностью переходим на русский язык в науке, не заботясь о влиянии наших научных исследований в мире.
Наконец, третий и наиболее разумный путь, уверен учёный, – это гибридная позиция, основанная на мультилингвизме: нужно в разумных пропорциях сочетать англоязычные и русскоязычные публикации.
Но чтобы её реализовать, нужно создавать централизованную систему редактирования и перевода научных текстов, систему переобучения научных работников, чтобы они могли писать статьи на английском языке.
«Сохранение русского языка науки останется антипрагматизмом, так как прагматизм подталкивает к тому, чтобы пользоваться глобальным научным языком. Ведь для учёных самое главное – чтобы результаты их исследований стали известны. Здесь нужен разумный протекционизм», – уверен А. Кибрик.
Михаил Осадчий (ГИРЯП) сделал наиболее логичный вывод на основе представленного исследования: общий объём публикаций на русском языке зависит от количества российских журналов, которые индексируются международными наукометрическими базами. А значит, наиболее эффективная модель укрепления позиций русского языка в международном научном пространстве, по его мнению, могла бы заключаться в создании программы поддержки русскоязычных журналов, которым надо помогать входить в наукометрические базы.
А вот Алексей Кузнецов (ИНИОН РАН) считает, что в нынешних условиях продвижение российских журналов не может осуществляться за счёт перевода на английский язык, это дорого, а в российской науке и так мало денег. Он призвал восстанавливать международный научный книгообмен, который строится на основах взаимности и обходится совсем недорого.
В свою очередь, Денис Фомин-Нилов, ректор Государственного академического университета гуманитарных наук, уверен: то, на каком языке представлен материал, сейчас не имеет решающего значения, важнее его актуальность. Важным он считает (по аналогии с англоязычными базами данных) создание единой библиотечной системы русскоязычного научного знания, где бы печатались полнотекстовые версии материалов учёных на русском языке. Но решить эту задачу по силам только государству.
Владимир Денисенко, профессор кафедры общего и русского языкознания РУДН, призвал обратиться к советскому опыту и, прежде всего, заняться системной работой с иностранцами, обучающимися в России, и со странами СНГ. Механизмы для этого в России уже созданы, просто их надо правильно использовать, уверен он.
По мнению учёного, необходимо развивать научные контакты на русском языке со странами, которые готовы к таким контактам.
Далее, российским вузам следует создавать Институты повышения квалификации для иностранных выпускников, чтобы обеспечить их научную переподготовку и сохранить связь с Россией.
Наконец, стоит подумать о работе с учёными из стран СНГ, для чего уместно использовать Сетевой университет СНГ, в котором серьёзной научной работы пока не ведётся.
Эту мысль поддержал Владимир Карасик, профессор ГИРЯП, заметивший, что, по его опыту, потребность в восстановлении контактов со стороны учёных в постсоветских государствах очень велика.
https://russkiymir.ru/publications/288511/
