Есть учителя литературы, послушав которых, сразу хочется погрузиться в произведения Пушкина и Достоевского, а еще – обязательно пойти в храм и стать церковным человеком. Таким удивительным талантом обладает Николай Лобастов – преподаватель с многолетним стажем, автор книги «Записки сельского учителя». Наш собеседник поделился своим опытом, как увлечь школьников русской классикой и открыть для них мир православной веры.
Досье. Николай Лобастов – педагог, писатель, выпускник Свято-Тихоновского православного университета. В книге «Записки сельского учителя» он рассказывает о русской литературе и христианстве. Живет в городе Лысково Нижегородской области.
– Николай Алексеевич, когда вы говорите подросткам о русской классике, как они реагируют?
– Мне нравится выступать перед старшеклассниками. У них натура – открытая, очень восприимчивая. Их волнует поиск истины, проблемы любви, смерти. Это всегда будет одинаково, во все времена. Подростки задают «каверзные вопросы», слушают, обсуждают. Мне нравится, когда есть диалог. Мой подход в преподавании литературы имеет особенность. Я смотрю на русскую классику через Евангелие и православную веру, рассказываю ученикам о духовных исканиях писателей, как в их творчестве раскрывалась религиозная тема.
Я смотрю на русскую классику через Евангелие
Какие замечательные строки есть у Есенина: «Душа грустит о небесах, / Она нездешних нив жилица»! Эту же мысль раньше и по-своему выразил Пушкин: «Стремиться к небу должен гений». Именно тоска по совершенству заставляла русских писателей взяться за перо. Когда затрагиваешь эти темы – аудитория живо реагирует.
– И все же многие говорят, что нашим детям читать и слушать про Евгения Онегина уже не очень интересно…
– Христос всегда, и сегодня, и завтра – Один и Тот же. Он – мера всех вещей. Вечные ценности – одни и те же. Мучительные и проклятые вопросы, затронутые в классике, будут до скончания века. И дело учителя понять, под каким углом на героев Пушкина или Лермонтова посмотреть, какие акценты сделать. В советские времена из всех героев, даже из Онегина и Печорина, делали революционеров, и умным ученикам было скучно. Если сегодня из Онегина и Печорина делают только эстетов, скучающих дворян – это тоже будет неинтересно. Плохо, когда преподавание классики оторвано от сегодняшнего дня. А если учитель помогает школьнику решать насущные вопросы, получится увлекательно.
Как можно посмотреть на хрестоматийных героев? Евгений Онегин исповедует гедонизм, свободомыслие, ни в чем не нуждается, ни о ком не заботится. «Бери от жизни все», – как сказали бы сегодня. И при этом страшно скучает, мучается «экзистенциальной тоской». В чем-то это западный путь развития личности, когда человек делает культ из свободы и ставит себя в центр мира. А «Татьяна, русская душой», олицетворяет патриархальные ценности, верность Божественным заповедям. Она живет в согласии со своей совестью, для нее долг важнее страсти.
– Какие интересные подробности можно рассказать о Пушкине, чтобы раскрыть его религиозные чувства?
– Возьмем такой факт из биографии поэта. В 1824 году Пушкин прибывает в ссылку в Михайловское. И живет там два года в обществе престарелой няни. После 1825 года Пушкин перестал пародировать религию, оставляет увлечение вольтерьянством и байронизмом. Он пишет друзьям: «Нет ничего более мудрого, как сидеть у себя в деревне и поливать капусту». Столичные греховные страсти – карты, светские сплетни, вино – в нем приглушаются. Можно сказать, что деревенская жизнь его преобразила. Он слышит настоящую русскую речь, начинает чтить традиции предков. Ему интересны Святогорский монастырь, богомольцы, игумен Иона, чтение Библии и святых отцов. Всё это просветляет душу. Знакомому священнику Пушкин заказал отслужить заупокойную литургию по Байрону. В Михайловском он пишет знаменитое стихотворение «Пророк», которое отсылает к библейскому сюжету о видении серафима пророку Исаии – «Духовной жаждою томим…». Пушкин прекрасно выражает мысль, что дар пророчества дается избранникам Богом, чтобы через них донести до людей Свою волю.
А какой проникновенный образ монаха Пимена создает Пушкин в «Борисе Годунове»! Эта драма также написана в Михайловском. Герой Пушкина старец-летописец признается, что поведал блаженство, «как в монастырь Господь меня привел». Пимен, по замыслу автора, воплощает такие христианские добродетели, как набожность, кротость, мудрость, усердие. Учитель ненавязчиво может сделать на этом акцент, пробудить в детях интерес узнать больше о христианстве.
У современных школьников клиповое сознание. Они привыкли, чтобы всё было кратко и познавательно. Учитель должен уметь удерживать внимание, увлекать – то есть говорить о самом главном, используя яркие детали и запоминающиеся примеры.
– Как вы относитесь к дистанционному образованию?
– Это результат прагматичного подхода, когда человек – потребитель, винтик системы. Возникает представление, что образование – товар, мозги – товар, деловые качества – товар. Если подходить только с рыночной точки зрения, то дистанционное образование удобно. Но преподавание – это не только передача знаний от учителя к ученику. В процессе обучения важны интонация, жесты, выражение глаз, личность педагога. Знаете, это как иногда посидеть рядом со святым человеком. Уже никаких слов не нужно, в глаза посмотрел – и всё самое главное почувствовал.
Дистанционная форма обучения победит, если в образовании будет преобладать либеральная идеология
Если в образовании будет преобладать либеральная идеология, то дистанционная форма победит. Она удобна и для экономики, и для государства. Но при этом личность нивелируется, личность стушевывается.
– Какие книги о семье вы можете порекомендовать?
– Конечно, повесть Пушкина «Капитанская дочка», где прекрасно показана семья Маши Мироновой, любовь и верность друг другу ее родителей. Также приходит в голову роман Гончарова «Обрыв». Там бабушка великолепна и ее отношения с внучками. В книге задаются правильные акценты для построения семьи. У Тургенева прекрасны старики Базаровы. Они мелькнули немного эпизодически, но это очень трогательные, преданные друг другу герои. Тургенев как гениальный художник отобразил великолепно и их любовь к сыну, и любовь друг к другу. А вот самого нигилиста Базарова, увы, невозможно представить семейным человеком, качающим в колыбели ребенка. Василий Розанов писал об этом. «Передовым людям» позапрошлого столетия семья уже не казалась ценностью. Во второй половине XIX века любимая тема в литературе: страсть выше брака. И все писатели, начиная с Тургенева, посвящали этому свои произведения. Вспомним Анну Каренину в романе Толстого, Екатерину Кабанову в пьесе Островского. Или возьмем Серебряный век, поэзию Александра Блока. Каждый его новый сборник был посвящен новой пассии. Писатели такого типа искали вдохновения в страстях. Им казалось: семейный быт, теща, пять детей – о чем здесь писать?!
А Достоевский, остепенившись с годами, смог сочетать и литературное творчество, и счастье в семейной жизни. И многие славянофилы могли. Прекрасные семьи были у Сергея Аксакова, у Хомякова и Киреевского.
В советские времена писатели на страстях уже не делали такой сильный акцент, потому что брак называли «ячейкой общества». И получилось, что советская литература, в частности писатели-деревенщики, вернула тему семьи.
– А как вы сами пришли к вере?
– У меня была верующая бабушка, она молилась за нас. В советские времена у нее в доме собирались православные люди; помню, как они пели церковные песнопения. Местные власти бабушке это пытались запретить. Она сказала: «Никого не буду слушать». И ни на кого не обращала внимания, все двунадесятые праздники отмечались в ее доме. Бабушка давала мне читать Евангелие, когда я учился в 3–5 классах. А потом наступило время юности, и все, что связано с бабушкой, ушло в сторону. Моя молодость – это 1970-е годы, время государственного атеизма. В ту пору я не встречал священников, не открывал Библию. А потом пришла перестройка, все вокруг зашаталось. И передо мной встал главный вопрос: зачем мы живем? Если не коммунизм, то тогда что же нас ждет впереди? Ответы находишь тогда, когда задаешь вопросы. А вопросы помогала задавать литература – мой любимый предмет в школе. И любимая учительница Лира Михайловна была преподавателем литературы.
– Именно поиски смысла жизни привели вас в Церковь?
– Да, я как-то от головы шел. Стал много читать. Специально ездил в областной город Нижний Новгород, скупал церковную и философскую литературу, всё жадно проглатывал. А потом к нам в село Просек Лысковского района приехал прекрасный батюшка из Москвы. В храме святителя Николая Чудотворца появился отец Владимир Антипин, он – духовное чадо отца Михаила Труханова. Наш батюшка начинал на Ваганьковском кладбище, алтарничал, когда преподавал в Лесотехническом московском институте начертательную геометрию. Потом он сознательно уехал из столицы в глубинку. Он – прекрасно образованный. Если бы не его помощь и наставления, не было бы и моей книги «Записки сельского учителя». Он большой аскет. Сейчас ему уже 80 лет, а я четверть века – его духовное чадо.
– Какое главное наставление давал вам духовник в начале пути?
– Батюшка сразу сказал: каждое воскресенье быть в храме.
Вот уже четверть века мой духовник – отец Владимир Антипин. И батюшка сразу сказал: каждое воскресенье быть в храме!
Только если лежачий, можешь остаться дома. И последние лет 15 не было ни одного воскресенья, когда бы я пропустил Литургию. Батюшка у нас строгий. Соблюдать седьмой день – это Божия заповедь. Церковная жизнь и привела к тому, что и книга «Записки сельского учителя» получилась с таким строгим взглядом православного человека. Всё благодаря нашему аскетичному подвижнику – отцу Владимиру Антипину.
– Кто-то, принимая крещение, не ходит в Церковь. Почему?
– На мой взгляд, главная причина – жажда комфорта. Нам хочется, чтобы все пришли в храм. Но в Евангелии рассказывается, что Господь накормил хлебами пять тысяч человек, а потом где они оказались? Ведь видели такие чудеса! А на Голгофе рядом с Господом почти никого не остается.
Сейчас многие ссылаются на занятость, на загруженность: хочу в храм, но вот некогда. У каждого времени свой соблазн. Сегодня главное искушение – это комфорт. Пока человеку хорошо живется, он не спешит в церковь. Мои бывшие ученики часто ко мне подходят и говорят: «Да, да, надо сходить в храм. Я давно собираюсь. Но жизнь закрутила. Стройки, бизнесы, работа…» Каждый сам делает свой выбор, а Бог ждет всех.
– С каким чувством вы встречаете 1 сентября?
– Я люблю оглянуться назад и вспомнить свои школьные годы. Мы жадно стремились насладиться общением, потому что целое лето не виделись. 1 сентября – это белые фартуки, цветы, счастливые лица учителей, любовь, которая была между нами. Жизнь идет вперед, что-то появляется, а что-то исчезает. Сейчас общения всё меньше, дети – в гаджетах.
Хочется, чтобы всё лучшее, что наработала отечественная педагогика, развивалось. Мы доверяли своим прекрасным учителям. И вместе с ними рука об руку шли по жизни. Не знаю, кто кого учил больше: они нас или мы их. Вместе плыли по океану жизни. Учитель не должен превращаться в менеджера, но оставаться наставником, старшим товарищем.
Учитель не должен превращаться в менеджера, но оставаться наставником, старшим товарищем
– В чем особенность современных детей?
– Современный ребенок с легкостью переключается с учителя на друзей, на интернет. Если ему что-то не нравится, он тут же поменяет общение в интернете. И это вредно для человека. Он не должен существовать хаотично, аморфно. Мы живем рядом с ближними, познаем их. И себя лучше понимаем. Хорошо, когда люди трутся друг о друга, как камушки в едином коллективе – и в школе, и в вузе, и на работе.
С Николаем Лобастовым
беседовала Татьяна Медведева
Источник: Православие.Ru
