«Пока я спал, овца ела
плющевый венок на моей голове,
ела и приговаривала:
«Заратустра больше не ученый!».
Ф. Ницше
Мыслителям эпохи Просвещения казалось, что цивилизованный порядок построен исключительно на логических началах и на основе установлений разума. Выйдя из недр религиозной эпохи и пользуясь ее наследием, они наивно полагали, что предпосылкой морали выступает знание, а порок является жертвой невежества. Достаточно человека просветить и он перестанет совершать плохие поступки, ну разве что отдельные личности, которые будут уклоняться от просвещения.
И свое понимание соотношения морали и знания они попытались уложить людям в головы с помощью «Энциклопедии» и других изданий. Началась эпоха атеистического гуманизма, с отказом от христианства, что в дальнейшем привело к появлению серии богоборческих концепций – нигилизма, марксизма, фашизма, нацизма, неолиберализма. Практика применения этих концепций убедительно показала, что разум не ограниченный духовной любовью, неизбежно ведет к ненависти, даже если истоком концепции является человеколюбие. Нацисты в Германии уничтожали детей-инвалидов и психически больных ради, как они считали, … любви к расе и нации.
Святые Отцы утверждают – там, где нет любви, нет Истины. Там, где «светлое будущее» пытаются строить на ненависти, там не будет ни тысячелетнего рейха, ни коммунизма, ни всемирной глобальной империи с «новым мировым порядком». Поэтому все заявления об «истории латвийского успеха» в обществе, в котором ненависть уже давно стала доминантой отношений власти к своему народу – не более чем словоблудие. Не экономика, а нравственность определяет будущий успех, потому что экономика строится по нравственным лекалам. Это духовный закон, определяющий, что дух творит формы своего воплощения в бытии.
Надо вспомнить, что идеология атеистического гуманизма выросла из западного рационализма, который был оформлен в трудах Фомы Аквината, Пьера Абеляра, Игнатия Лойолы, Франсуа Вольтера, Жана-Жака Руссо и ряда других западных философов, ставших соавторами философского догмата о том, что истиной является только то, что познается рациональной логикой и там, где логика бессильна, там нет истины. Это субъективное умозаключение. Согласно православному святоотеческому опыту Божественные энергии пронизывают все наше бытие и их действие не может быть оформлено как рациональная схема.
Но западные схоласты и философы решили, что евангельские догматы возможно рационализировать так, чтобы каждый мог их исполнять. Исполняешь рациональные правила, значит, демонстрируешь свою веру в Бога и спасаешься для вечной жизни. Так рождается католическая ересь о должных и сверхдолжных заслугах перед Богом. Это для начала, а когда рациональная логика проникла во все сферы жизни, зачем тогда нужен Бог, ведь он недоступен в земной жизни?
Ах да, нужен безусловный авторитет для обоснования нравственных норм в отношениях между людьми! Не проблема, гуманисты самих себя назначают такими авторитетами, помня об обещанном – «станете как боги»! Если папе Римскому можно назначить самого себя наместником Бога на земле, то почему гуманистам нельзя назначить себя всего лишь авторитетами нравственности? И рождаются плеяды философов, создающих описания «дивного нового мира», в котором все отчетливее звучат идеи социального расизма. И атеистическое основание для этого появляется – вера в силу научно-технического прогресса.
Вспомним разбойника на правом кресте рядом с Христом – никаких правил не выполнял, руки по локоть в крови и… первым вошел в рай. Оказывается, на беду гуманистов, догматы не могут иметь рационального обоснования, поэтому соблюдение правил внешнего благочестия не спасает от ада. Откровение, данное Богом, не может быть понято до конца и истолковано человеком, разум человека не может объяснить сущности догматов. Ну что, скажите, может объяснить о Боге-Троице наш разум?
Догматы принимаются верой, а не разумом. Согласно учению Святых Отцов сущность Бога вообще не познаваема, но Божественные энергии, которыми пронизан мир, познаются с помощью откровений. Эти откровения даются только в процессе духовной жизни, и их получение с помощью рациональной логики невозможно. И главное в духовной жизни – покаяние, именно оно стало пропуском в рай для правого разбойника.
Однако мыслители эпохи Просвещения были уверены, что не духовная жизнь, а рациональное знание способно обеспечить свободу и процветание наций. Апостол Павел о таком подходе писал: «Знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Коринф. 8:1). Речь идет о том, что глубокие знания даются тем, кто стремится к духовной чистоте, чтобы контролировать применение знаний с помощью духовно-нравственных норм. Такой контроль обязателен, потому что сами по себе знания не имеют нравственных основ, их можно использовать как для добра, так и для зла. И чаще всего разум без духа ведет к ненависти.
Однако для поклонников гуманизма Апостол Павел не был авторитетом, и Великая Французская революция унесла жизни примерно двух миллионов человек – огромное по тем временам количество, разрушила церковь, но свободу, равенство и братство не обеспечила, порок не был побежден. Потому что порок – категория духовного, а не рационального мира, и побеждается духом любви, а не рациональной логикой.
Еще задолго до революции на вопрос Дижонской академии «Содействовало ли возрождение наук и художеств очищению нравов» Жан-Жак Руссо дал отрицательный ответ и тем самым расписался в бессилии рациональной логики. И с тех пор ничего принципиально не изменилось в европейском обществе. Спросим себя: становимся ли мы честнее, мягче, справедливее с появлением новых достижений прогресса? Что, новый смартфон делает нас умнее? Что, новый внедорожник делает нас добрее? А показы мод и конкурсы красоты делают нас честнее? Скорее наоборот!
Нравственное убожество успешно прошло через все войны и революции последних веков и благополучно развращает людей и в наши гуманистические дни. Глупость, зависть, жадность, злоба, тщеславие, гордыня, которые когда-то высмеивал Эразм Роттердамский, продолжают править людьми, несмотря на изобилие новых философских концепций. Более того, все эти пороки воплощены в философских концепциях, воплощающих в себе гуманизм и нигилизм. О какой свободе может идти речь, если человек является рабом греха?
Настоящая свобода – это свобода выбора между материальным и духовным. Понятия добра и зла предполагают в человеке свободу выбора. Но добро – категория духовного мира. Зло рождает сам человек, предаваясь своим страстям. Апостол Иаков так и говорит: «Бог не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» ((Иак.1:13).
Свободен духом тот, кто перестал ощущать историю своего народа, как внешне навязанную, а начал ощущать, как внутреннее событие в духовной действительности, как свою собственную историю. Свобода духа в этом случае проявляется в выборе, который исторически обусловлен, ибо у человека есть примеры из собственной истории и возможность такого выбора. Но этот выбор имеет одухотворенный смысл, потому что история своего народа есть история воплощения духа народа в процессе развития его традиций.
Любое рациональное знание, лишенное духовно-нравственного основания ведет человечество к вырождению и ЛГБТ-деградация в современной Европе это убедительно демонстрирует. Знание лишь тогда продуктивно, когда оно направлено на поддержание духовной любви и служит ей. Не знание, а укрепление в обществе духовной любви определяют могущество человека и нации, потому что Бог не в силе, которую рождает знание, а в правде, которая заложена в Божественной Истине и передается через духовную любовь. И отказавшись от Божественной Истины не нужно жаловаться на то, что в нашей жизни не осталось добра и что ненависть становится доминантой в отношениях. Мы сами сделали такой выбор.
Известный российский исследователь Л. В. Кудрявцев отмечает: «Крепкое и благополучное в социальном отношении государство не может существовать без достаточно высокого уровня его граждан, при котором ценятся нравственные поступки, а безнравственные и даже просто непорядочные - осуждаются. Стабильность и жизнеспособность государства определяется, прежде всего, нравственным и духовным уровнями его населения».
Валерий Бухвалов, доктор педагогических наук
