О роли детства в дальнейшем становлении личности ребенка и его влиянии на последующую жизнь человека говорили многие крупнейшие представители психологии вне зависимости от того, к какому направлению психологии они принадлежали и в какой период времени они проводили свои исследования. Естественно, взгляды на то, в чем именно заключается это влияние и каковы его психологические механизмы различались в соответствии с принадлежностью автора к той или иной психологической школе. Несмотря на его «неновость», в этом вопросе как было, так и остается множество белых пятен, именно поэтому он не перестает интересовать психологов и сегодня, сподвигая их к дальнейшему изучению этого вопроса.
Проблема, которую мы бы хотели осветить в этой статье, была задана в связи с изучением нами проблемы успешности личности и тех психологических механизмов, которые способствуют осознанию человеком себя как успешного или неуспешного в жизни. Современные исследования в области изучения психологии успешности сосредоточены на изучении следующих ее аспектов: психосемантическом пространстве «образа успешного человека» (Атюнина В.С., 2007); социальной успешности и личностном самоопределении (Тугушева А.Р., 2007); профессиональной успешности руководителя (Ивашкин А.Г., 2007); субъективных ресурсах успешности личности на примере конкретных видов деятельности, психологических детерминант профессиональной успешности (Родина О.Н., Самоукина Н.В., 2006; Истюфеева Ж.Н., 2008; Тропотяга П.А., 2009); гендерных аспектах успешности (Атюнина В.С., 2007; Плотницкая М.Р., 2008) и др.
Нами было изучено достаточно большое количество современных исследований, указывающих на ту или иную связь между детством (переживаниями детства, воспоминаниями детства, ведущими темами переживаний детства, образом «близкого взрослого», образом детства и др.) и самоактуализацией взрослого человека, оценкой его успешности или неуспешности в жизни (Галимзянова М.В., 2006; Бондарева М.О., 2007; Нуркова В.В., 2009). В контексте данной статьи понятия «успешность в жизни» и «самоактуализация» понимаются нами как тождественные.
Теоретическими основами данных исследований служат различные психологические подходы, среди которых выделяются психоаналитический и биографический (детство прослеживается в контексте жизненного пути). Однако, именно у представителей психоаналитической традиции интересующий нас аспект прослеживается наиболее ярко.
Итак, интерес к тому, каким образом взаимосвязано детство и успешность (собственная и чужая), детство и стремление к достижению успеха, мы можем найти у представителей психоанализа, где детство, как период жизни, занимает одно из центральных мест. Как отмечает А.Н. Ждан., Карен Хорни (представительница социологизированного психоанализа) «обратила внимание на типичные для современного общества аспекты, как, например, соревнование в смысле соперничества, конкуренции, которые являются не только движущей силой экономики, но и пронизывают личную жизнь. Все человеческие отношения в семье, между родными, в школе, в обществе имеют характер соперничества. Постоянная необходимость сравнения себя с другими, притязания, с одной стороны, и реальные возможности своего неуспеха и успеха других, вызывают тяжелые переживания – страх перед возможной неудачей, чувства неполноценности, зависти, постоянной тревожности. Тревожность является источником притязаний и желания любви и привязанности со стороны других. Она порождается обстоятельствами жизни индивида и уходит корнями в детство» [3, с.375]. Продолжая эту мысль, отметим, что К. Хорни, говоря о роли детских переживаний в становлении структуры характера отмечает: «…совокупность детских переживаний определяет структуру характера человека, вернее, является началом ее развития. У одних людей это развитие завершается в пять лет. У других оно завершается в подростковом возрасте, у третьих – примерно в тридцать, а у четвертных продолжается и в пожилом возрасте» [7, с.128].
Отталкиваясь от теории и практики психоанализа, развивая его, Эрик Эриксон в своей эпигенетической теории, по-новому взглянул на отношения «Я» (эго) и общества, описав восемь стадий развития Я и введя понятие «идентичности» и «кризисов идентичности». Известно, что согласно психосоциальному подходу Эриксона идентичность личности – это показатель зрелой личности, но ее истоки скрыты на предшествующих стадиях онтогенеза. В этом процессе большая роль отводится периоду детства. Из восьми стадий становления идентичности четыре охватывают период до одиннадцати лет, пятая стадия (от 11 до 20 лет) охватывает подростковый и юношеский периоды. На протяжении жизни человек переживает восемь стадий развития идентичности, на каждой из которых он делает выбор между двумя альтернативными возможностями решения возрастных и ситуативных задач развития, которые выдвигает общество, этот процесс сопровождается кризисами идентичности. Особенности этого выбора сказываются на всей последующей жизни в смысле ее успешности или неуспешности, т.е. «самотождественности» или «диффузии идентичности» по Эриксону. Психосоциальный подход к проблеме становления личности предполагает, таким образом, активное обращение к периоду детства, вопросу взаимодействия ребенка и общества, ребенка и окружающих его людей, ребенка и того близкого взрослого, от результатов взаимодействия с которым во многом зависит процесс становления идентичности личности, сказывающейся, как уже говорилось, на последующей жизни, в том числе и в смысле ее успешности или неуспешности.
Среди направлений современного психоанализа следует отметить так называемую психологию самости (Self) Г. Кохута и теорию Д. Виннекота об «инстинном Я» и «ложном Я». Как отмечает А.Н. Ждан, именно под воздействием данных теорий Алис Миллер показала драматизм влияния детско-родительских отношений на дальнейшую судьбу человека в своей книге «Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я» [4]. Следует сказать, что под словом «одаренный» А. Миллер понимается любой без исключения ребенок, который уже от рождения одарен множеством талантов. Драма же заключается в том, что, как пишет А.Б. Орлов в предисловии к книге: «его переживания и сама его жизнь могут оказаться (и, как правило, реально оказываются) всего лишь средствами, обслуживающими те или иные потребности его родителей. Собственная жизнь ребенка как таковая становится при этом исключительно «жизнью для...». Так он, становясь все более благовоспитанным, постепенно лишается своей одаренности, обменивая ее на «любовь», «признание», «похвалу», «заботу», «внимание» и т.п. родителей. Вместе с этим он утрачивает свою собственную жизнь, свои переживания, свои действия, – утрачивает самого себя… И неудивительно, что в итоге наш так называемый «мир взрослых» оказывается своего рода сообществом заключенных, отсидевших свой срок и выпущенных на свободу. И тут уж каждый из нас на свой лад стремится изжить, компенсировать, восполнить свои, в действительности почти непоправимые потери» [5]. С этими словами трудно поспорить.
В качестве лирического отступления хочется упомянуть вышедшую не так давно автобиографическую книгу современного автора Павла Санаева с совсем непсихологическим названием «Похороните меня за плинтусом», но с абсолютно психологическим содержанием и с огромной силой эмоционального воздействия на читателя. Трагическая история детства маленького мальчика, описанная автором легко и с долей юмора, заставляет смеяться сквозь слезы и одновременно задуматься о том, как легко взрослый может сломать внутренний мир ребенка, не замечать, что рядом – глубоко несчастный маленький человек, нанести глубокую рану неокрепшей детской психике делая все «ради любви» к ребенку. Детство глазами выросшего ребенка (мужчины), методы воспитания и сама психологическая атмосфера семьи вполне вписывается в приведенную выше цитату.
Возвращаясь к проблеме исследования, отметим, что одной из гипотез нашего исследования являлось предположение о том, что эмоциональная оценка воспоминаний о детстве, сохраненная в воспоминаниях повзрослевшего ребенка (взрослого), сказывается на содержании самоидентичности личности, в том числе и на таких ее характеристиках как «успешен – не успешен в жизни».
Дополнительным основание гипотезы являются результаты исследования (Нуркова, Маслова, 2008) взаимосвязи формальных характеристик воспоминаний о детстве, особенностей психологического облика взрослого и персональной самоидентичности зрелой личности, которые показали, в частности, что для такого свойства воспоминания о детстве как «позитивная эмоциональная оценка воспоминаний о детстве» характерны следующие характеристики личности: высокий уровень отраженного самоотношения, эмоциональная стабильность, самоконтроль, практичность. Для ярко негативной эмоциональной оценки воспоминаний о детстве – низкий уровень самопринятия, избыточный реализм [6].
Схожие данные получены в исследовании Бондаревой М.В. В изучении образа детства взрослого человека в контексте жизненной ситуации Бондаревой М.В. выделяются две составляющие образа детства: фактологическую (факты биографии детства) и оценочную (эмоциональный и когнитивный аспекты). Причем показано, что на ее оценочную составляющую оказывают влияние гендерные различия, а именно: женщины склонны в большей степени приписывать детству положительные характеристики, а мужчины в оценивании собственного детства отличаются большей критичностью. Оценочная составляющая образа детства подвержена влиянию и со стороны фактологических характеристик: взрослые с высоким уровнем благополучия детской ситуации склонны в большей степени оценивать собственное детство позитивно, нежели взрослые, чья детская ситуация отличается низким уровнем благополучия [1].
Эти данные согласуются с нашими результатами, свидетельствующими о том, что взрослые (N=40, возраст – 27-39 лет) характеризующие наиболее запомнившиеся события детства как «в основном хорошие, положительные», относят себя к успешным людям. На вопрос в чем именно вы успешны, выделяются ответы: «в работе», в том, что «имею хорошую семью», «хороших друзей». И наоборот, «неуспешными в жизни» себя чаще считают люди, характеризующие наиболее запомнившиеся события детства как «плохие, тяжелые».
Интересными являются результаты исследования Нурковой, свидетельствующие о том, что «в трудной жизненной ситуации сохранение стабильной позитивной самоидентичности существенно зависит от активного обращения к воспоминаниям о прошлом. Вынужденная смена идентичности с позитивной (законопослушный гражданин) на негативную (преступник) провоцирует феномены «обеднения прошлого» и «утраты» детства, прошлое «обесценивалось», так как не могло служить ресурсом для адаптации к изменившимся условиям жизни» (Нуркова, 2009). Автором вводится модель трехкомпонентной структуры идентичности личности (Нуркова, 2004, 2007), согласно которой механизмом поддержания идентичности служит анализ и ревизия зафиксированных в автобиографической памяти событий жизни. Автором анализируется роль автобиографической памяти как источника формирования «Я-концепции» в аспектах социальной (иерархически организованное «личностное знание», отражающее принадлежность к социальным группам), персональной (идентификация с психологическими характеристиками) и автобиографической (создание истории своей жизни, идентификация с индивидуальными событиями жизни) идентичностей.
Еще одним исследованием, касающимся субъективных переживаний детства и Я-концепции, на результатах которого хотелось бы остановиться, является исследование Галимзяновой М.В. (2008). Автором получены результаты, свидетельствующие о том, что ключевые темы наиболее значимых переживаний детства (отверждение со стороны близких, покинутость-брошенность, стыд-унижение, предательство, несправедливость) и сформированные под их влиянием «защитные комплексы», оказываются значимыми при возникновении у взрослых людей затруднений в разрешении текущих проблем. Недостаток эмоционального принятия со стороны родителей приводит к увеличению напряженности психологических защит. Особое значение именно для самоактуализации личности имеет отцовская любовь (при понятной и не вызывающей сомнения важности материнской любви), являющаяся значимой для формирования у ребенка позитивного самоотношения, уважения к себе и др [2].
Подводя итог вышесказанному, отметим, что полученные данные оставляют еще много вопросов, требующих разрешения. Так, например, остается открытым вопрос о том, существует ли тенденция положительной оценки своей «успешности в жизни» у людей, переживших в детстве тяжелые жизненные ситуации – потерю родителей, катастрофы, войны и др., каковы их доминирующие эмоциональные оценки воспоминаний о детстве, субъективные оценки детства, каким образом связана (и связана ли) оценка их успешности, воспоминания о детстве и доминирующие копинг-стратегии, а также личностные характеристики и «Я-концепция» в целом.
Литература
1. Бондарева М.О. Образ детства взрослого человека в контексте жизненной ситуации. Автореферат на соискание ученой степени к.психол.н., Санкт-Петербург., 2007.
2. Галимзянова М.В. Переживания детства и Я-концепция взрослого. Автореферат на соискание ученой степени к.психол.н. Санкт-Петербург., 2006.
3. Ждан А.Н. История психологии. От античности до наших дней. – М.: Академический Проект, 2005.
4. Миллер А. Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я. – М.: Академический Проект, 2001.
5. Миллер А. Там же.
6. Нуркова В.В. Культурно-исторический подход к автобиографической памяти. Автореферат на соискание ученой степени д.психол.н., М., 2009.
7. Хорни К. Особая роль детства // Собр. Соч.:В 3 т. – Т.2. Новые пути в психоанализе. Самоанализ. – М., 1997. – С. 199-128.
