Недавно я вернулся из паломничества на Аляску, куда ездил на (весьма неаскетичном) круизном корабле в компании нескольких других паломников во главе с протоиереем Михаилом Олексой[1] и протоиереем Лаврентием (Лоренсом) Кленеверком[2], которые провели с пассажирами несколько бесед, пока мы плыли на север из Сиэтла. Большей частью говорил отец Михаил: он рассказывал о первоначальной миссии на Аляску с обычными для него глубоким пониманием и воодушевлением, вложив опыт и знания всей своей жизни в несколько часов выступления. До этого я уже слышал его беседы о миссии на Аляске; отец Михаил говорил так же захватывающе и замечательно, как и всегда. Рассказы обоих пастырей сделали наше плавание до города Джуно и острова Ситка духовно плодотворными.
Конечно же, большинство пассажиров круизного судна были туристами, наслаждавшимися прекрасной едой на корабле и природными красотами Аляски; мы же ехали как паломники, чтобы поклониться святыням, освященным присутствием и трудами преподобного Германа Аляскинского, священномученика Ювеналия Аляскинского, святителя Иннокентия (Вениаминова), праведного Иакова Нецветова и (как говорится в стихе вечерни праздника в честь всех святых Северной Америки) всех святых жен, мужей и младенцев, явленных нам и ведомых одному Богу. Это была хорошая неделя.
Мне снова подумалось, что Православие пришло на американский континент с миссией. Такие люди, как святые Герман, Ювеналий и Иннокентий, находились в сотнях и тысячах километров от родного дома; а люди, подобные Иакову Нецветову, трудились здесь десятилетиями, прилагая титанические усилия, претерпевая такие испытания и совершая такие подвиги, которые большинство из нас сразили бы наповал. Их поддерживала любовь ко Христу и горячее стремление принести Его любовь тем, кто еще не знал о Христе. Другими словами, они укреплялись огнем миссионерства, горевшим в их сердцах. Следует повторить: Православие появилось на этом континенте в результате миссии.
На этот факт следует обратить внимание потому, что в глазах Запада Православие в основном не видится миссионерским. Православие здесь ассоциируется со многими вещами и знаменито благодаря следующему: мы считаемся «древними», «экзотическими», «очаровательными», «таинственными» и «богатыми на символы». Нас также многие знают как «греков», «русских», «украинцев», «сербов», «сирийцев» и «румын»; иногда эти слова даже сливаются с православной идентичностью и подавляют ее, так что мы становимся «грекоправославными» (в одно слово) или «русскоправославными» (в одно слово), где доминирует ярлык национальности. По крайней мере, именно такими нас знают многие. Помню, когда я был в подряснике и выглядел совсем как православный священник, меня остановил человек в аэропорту Ванкувера (отец Лаврентий совершает свое служение в Канаде. – Д.Л.). Он спросил:
– Вы православный?
Я ответил:
– Да.
– Можно задать вам вопрос?
– Конечно.
– Где я могу найти что-нибудь из греческой кухни?
Я был немного удивлен и смог лишь ответить, что найти греческий ресторан в Ванкувере не проблема. Для моего собеседника понятие «православный» было тождественно понятию «грекоправославный». Подозреваю, что он не одинок.
На этот факт следует обратить внимание потому, что в глазах Запада Православие в основном не видится миссионерским. Православие здесь ассоциируется со многими вещами и знаменито благодаря следующему: мы считаемся «древними», «экзотическими», «очаровательными», «таинственными» и «богатыми на символы». Нас также многие знают как «греков», «русских», «украинцев», «сербов», «сирийцев» и «румын»; иногда эти слова даже сливаются с православной идентичностью и подавляют ее, так что мы становимся «грекоправославными» (в одно слово) или «русскоправославными» (в одно слово), где доминирует ярлык национальности. По крайней мере, именно такими нас знают многие. Помню, когда я был в подряснике и выглядел совсем как православный священник, меня остановил человек в аэропорту Ванкувера (отец Лаврентий совершает свое служение в Канаде. – Д.Л.). Он спросил:
– Вы православный?
Я ответил:
– Да.
– Можно задать вам вопрос?
– Конечно.
– Где я могу найти что-нибудь из греческой кухни?
Я был немного удивлен и смог лишь ответить, что найти греческий ресторан в Ванкувере не проблема. Для моего собеседника понятие «православный» было тождественно понятию «грекоправославный». Подозреваю, что он не одинок.
Вот почему пример Аляски столь поучителен и столь важен сегодня.
История Православия на Аляске напоминает нам о том, что Церковь всегда будет миссионерской в своей сущности. В зависимости от эпохи, наши епископы могут носить почетные парчовые византийские саккосы или запачканные кровью одеяния мучеников, но их миссия никогда не меняется. Ведомая ими, Церковь знает, что никогда не перестанет быть миссионерской. Настанет день, когда мы сможем опустить свою ношу, вложить духовный меч в ножны, прекратить невидимую брань и рассказать славную историю нашей битвы внимающим ангелам. Но это – не сейчас. Сегодня – время борьбы, время проповеди, владения духовным мечом и совершения миссионерских трудов. Наши предки делали все это на Аляске. Мы на Западе унаследовали у них это полномочие и этот наказ. Православие – миссионерское. Мы должны идти путем миссионеров и святых.
