«Художник не творит собственною своею силою:
духовная сила народа творит в художнике».
А.С. Хомяков
В духовной силе народа увидел идеолог славянофильства Алексей Степанович Хомяков начало творческого созидания. Если есть такая сила в художнике или организации, то и дела их будут творчески преображать бытие, если нет такой силы, то будет как в басне И.А. Крылова – «а вы друзья как не садитесь, все в музыканты не годитесь». Где же берется духовная сила?
В духовной жизни для верующих и в соблюдении правила отношения к ближнему как к самому себе для атеистов. Духовная сила народа накапливается в человеке по мере укрепления его благочестия, главным признаком которого является служение ближним и обществу. Служить ближнему и Богу будет тот, кто достиг смирения, духовной любви и милосердия. Идеал такого служения нам дан самим Иисусом Христом, который «…пришел не для того, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать свою душу для искупления многих» (Мф. 20:28). Набольшую духовную силу приобретают объединения носителей духовных идеалов, созданные ради служения общему благу.
Неоднократные попытки объединить латвийские русские организации под одной структурой не привели к положительному результату. До сих пор нет единого центра планирования и координации действий активистов русской диаспоры, многочисленные русские общественные организации не ставят задачу самоорганизации в объединение с комплексом социокультурных функций и, в первую очередь, культурно-образовательных. Творческий функционал диаспоры не оказывает принципиального влияния на сохранение русского самосознания у молодежи, сотрудничество между семьями, школами и общественными организациями уже давно нуждается в интенсификации, что требует новых форм самоорганизации.
Организационная разрозненность не позволяет успешно решать задачи сохранения русского образования, вести представительный диалог с властями и концентрировать ограниченные ресурсы на приоритетных направлениях деятельности. Однако эта разрозненность русских общественных организаций выгодна политическим партиям и искусственно поддерживается ради сугубо политических целей. В свою очередь политические акции пока не принесли русской диаспоре принципиальных улучшений дел, но принесли немало горечи разочарований в невозможности достичь заявленных целей.
Политические лидеры видимо не понимают или не желают понимать, что проблемы русской диаспоры носят идеологический характер, их невозможно решить с помощью правозащитных мер и кратковременных протестных акций, нужна системная и длительная работа по разрушению русофобских мифов, созданных идеологией радикального латышского национализма. Но на системную работу у политических лидеров видимо не хватает ни духу, ни интеллекта, ни ресурсов. В итоге политические акции заканчиваются почти ничем, лидеры временно замолкают, простые участники остаются один на один с нерешенными проблемами.
И эта история повторяется уже много лет, вместо самоорганизации и создания автономии русского мира, способной защищать интересы русской диаспоры, проводятся кратковременные политические акции, в которых кроме демонстрации недовольства, почти нет конструктива, да никто и не прорабатывает технологии реализации заявленных конструктивных идей. И это говорит о дефиците духовности у политических лидеров и общественных активистов. Вспомним, что первый и главный признак недостатка духовности у личности или организации заключается в отсутствии продвигаемого ими конструктива или в подмене конструктива прожектами, которые невозможно реализовать в данных условиях.
Да, мы не согласны с тем, что нам навязывают власти, особенно в школьном и вузовском образовании, но что мы сами предлагаем, готовы создавать или уже создаем? Где можно посмотреть и при возможности продублировать модели наших социокультурных форм – студий, клубов, школ, культурно-просветительных обществ? Какие модели воспитания русской культурной идентичности мы можем предложить в школьном образовании, семейном воспитании, общественно-культурной работе? Где конструктив, который мы предлагаем для сохранения русского самосознания в Латвии?
К настоящему времени русские школы и общественные организации создали модели различных культурно-исторических мероприятий и проектов, но главное – модели воспитания русской культурной идентичности у детей пока еще не отработаны в полной мере. Слишком мало публикаций, презентаций, конференций, где такие модели обсуждались бы, поэтому ассимиляция русских детей набирает обороты. У нас накоплен опыт сохранения русской культурной идентичности у детей и взрослых, но в силу нашей разрозненности мы не можем создать культурно-образовательные центры для его системной реализации.
Еще в 1938 году, анализируя духовное состояние русской эмиграции в Европе, кстати, очень похожее тогда на духовное состояние современной латвийской русской диаспоры, святитель Иоанн Шанхайский писал: «Надеясь спасти и возродить Россию осуществлением своих программ, общественные деятели почти всегда выпускают из вида, что кроме действий человеческих в исторических событиях проявляется Перст Божий». Причем проявление Перста Божия всегда имеет направляющее значение, при условии, что лидеры русской диаспоры или ее части идут по пути реализации духовных идеалов. Но реализация духовного идеала требует создания и воплощения современной формы исторической традиции. Что мы переосмысливаем, воплощаем в новых формах и реализуем? Какие модели культурно-образовательной работы мы продвигаем? Вряд ли есть ответы на эти вопросы у лидеров и активистов латвийской русской диаспоры. Без следования Промыслу Божиему ничего у нас и не получается, разве не так?
Именно так. Вспомним, что русской эмиграции двадцатых годов прошлого века удалось создать в ряде европейских стран культурные автономии, наиболее успешными из них были культурные автономии в Париже и Праге. Опыт этих автономий до сих пор актуален и требует серьезного анализа, ведь многое из того, что было тогда реализовано, можно воплотить и сегодня. В общественном сознании русской эмиграции 20-х годов прошлого века конкурировали разные идеологии – монархизм, либерализм, марксизм, но доминантами мировоззрения у большинства и особенно у лидеров были православные духовные идеалы. Их воплощение и стало Перстом Божиим и стратегией успеха русских культурных автономий.
А куда сегодня направляется латвийская русская диаспора, насколько это направление обусловлено Перстом Божиим? Среди множества публикаций в латвийских СМИ, обоснованных ответов нет. Дискуссия идет о сугубо правозащитных механизмах, что несомненно хорошо, но недостаточно, ибо стратегия развития русского мира определяется не юридическими нормами, которые играют вспомогательную роль, а Промыслом Божиим.
Нужно же понимать, что Русский мир – это, прежде всего, единство в православных духовных идеалах и механизмом формирования русской культурной автономии будет духовная самоорганизация активистов, а юридические нормы – это всего лишь границы, в рамках которых дух будет создавать социокультурные формы. Важно, чтобы мы понимали необходимость сохранения духовности в самих себе и наших делах. Это достигается духовной жизнью и служением по воплощению конкретных проектов и программ сохранения русского самосознания.
Вот что писал святитель Иоанн Шанхайский о духовном механизме создания социокультурных форм: «Очутившиеся за границей русские люди пережили большие душевные потрясения. В душах большинства произошел значительный перелом, ознаменовавшийся массовым возвращением интеллигенции к Церкви. Многие храмы за рубежом наполнены по преимуществу ей. Интеллигенция заинтересовалась вопросами духовной жизни и стала принимать активное участие в церковных делах. Образовалось множество кружков и обществ, поставивших религиозно-просветительные задачи, члены которых изучают Священное Писание, творения святых отцов и вообще духовную жизнь и богословские вопросы. Многие из них приняли духовный сан» (1).
И парижская и пражская русские автономии имели свои учебные заведения, культурные и социальные центры, работали разнообразные дискуссионные площадки по поиску новых идей и направлений работы. Духовное просвещение и духовная жизнь и стали источниками формирования социокультурных форм русской автономии. Дух интеллигенции укреплялся в процессе духовной жизни и воплощался во многих культурно-образовательных начинаниях русских эмигрантов.
В настоящее время в общественном сознании латвийской русской диаспоры также конкурируют с одной стороны разные идеологии – марксизм, либерализм, атеизм, нигилизм, с другой стороны – Православие и другие религии. Отсутствие организационного единства характерный признак того, что среди лидеров и активистов Дух интеллигенции укреплялся в процессе духовной жизни и воплощался во многих культурно-образовательных начинаниях русских эмигрантов. нилатвийской русской диаспоры нет и духовного единства. Судя по публикациям, многие лидеры и активисты русской диаспоры – убежденные правозащитники, сторонники либеральных ценностей, которые не могут быть духовными основаниями для самоорганизации русского мира, отсюда разрозненность и конструктивное бессилие.
Эти люди верят в силу рационализма и юридизма, пытаются на основе правозащитной концепции решать проблемы, которые с помощью этих концепций решить в полной мере невозможно. Прежде всего, проблемы, формируемые искусственно созданными идеологическими мифами, которые невозможно решать без разрушения самих мифов. Но чтобы успешно бороться с мифами, нужна организационная мобилизация и концентрация ресурсов, чего не происходит в силу либеральной разрозненности самих активистов. Да, с помощью правозащитных мер, например, судебных исков, можно оспорить отдельные дискриминационные решения властей, но сохранить русское самосознание в Латвии невозможно. Подобное строится и сохраняется подобным, культурная автономия строится не юридическими мерами, а воплощением культурных традиций, юридические меры лишь закрепляют строительство.
В результате вместо продуманной стратегии идеологического противодействия мифам – отдельные публикации, неспособные противостоять массированной националистической пропаганде. Дефицит идеологического противодействия русофобии создает негативный психологический фон в среде русской диаспоры и уводит активистов от создания конструктива к бессмысленной мелкой полемике в социальных сетях.
Уже давно является актуальным вопрос о создании республиканского центра русской культурной автономии, в основе которого не либеральные «общечеловеческие ценности», а подлинные русские традиции с православными духовными основаниями. Единственным духовным механизмом формирования русской культурной автономии может быть только православное учение, идеалы которого способны объединить тех, для кого они доминанты поведения. Братолюбие, милосердие, трудолюбие, соборность, духовная цельность, миротворчество, солидарность с русскими историческими смыслами и культурным достижениям – вот подлинные духовные основания для создания русской культурной автономии и решения актуальных для русской диаспоры проблем.
Православные духовные основания вполне приемлемы и для людей старающихся жить по совести, но относящих себя к атеистам, однако не являющихся нигилистами или богоборцами. Следует помнить о Персте Божием применительно к самоорганизации русской диаспоры, которая происходит в тех случаях, когда лидеры и актив осуществляют свою миссию согласно Евангелию: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6: 33).
О миссии русских, проживающих за рубежом, святитель Иоанн Шанхайский писал: «Русским за рубежом дано по всей вселенной светить светом Православия, дабы другие народы, видя добрые дела их, прославили Отца нашего, Иже есть на небесех, и тем снискали себе спасение. Не выполняя же своего задания, даже унижая Православие своей жизнью, наше Зарубежье имеет перед собой две дороги: или обратиться на путь покаяния и измолив у Бога себе прощение, возродившись духовно, сделаться способным возродить и страдающую нашу Родину, или быть ему окончательно отверженным Богом и оставаться в изгнании, гонимым всеми, пока постепенно оно не выродится и не исчезнет с лица земли» (1).
Опыт зарубежных русских диаспор показывает, что самоорганизация культурно-образовательной автономии начинается с достижения определенной плотности духовного потенциала в общественном дискурсе и нарастает по мере его увеличения (2). Так было в 2004 году, когда по мере усиления общественного дискурса в защиту русских школ началось формирование общественных организаций, объединенного конгресса русских общин Латвии, которое было встречено в штыки частью политических лидеров. В конечном итоге самоорганизация ради сохранения русских традиций так и не состоялась. В результате все эти годы защита русских школ, сохранение русской культурной идентичности были уделом отдельных активистов, что является одной из причин нынешнего печального положения.
Начальным этапом самоорганизации должно стать объединение группы носителей русской идентичности для создания духовно-просветительных центров. Такие центры имеют глубокие исторические корни – новгородское вече, нижегородское вече, земские соборы, славянофильские кружки, собрания евразийцев и сменовеховцев, их опыт является прекрасной матричной основой для создания новых платформ генерации русской автономии. Но каким образом происходит генерация новых социокультурных форм, где тот кладезь идей, которые можно воплотить в новых формах при сохранении вечных смыслов духовных идеалов?
Генерация происходит в процессе анализа исторического опыта Русской цивилизации – проведении круглых столов, семинаров и конференций, выборе и модернизации исторически проверенных технологий социокультурного творчества для решения актуальных для диаспоры проблем. Исторические примеры следует сопоставлять с современными моделями воспитания русской культурной идентичности в семьях, школах, обществах, выбирать из них образцы для дальнейшего продвижения и развития. Так, постепенно, шаг за шагом, будут созданы новые культурно-образовательные модели будущей автономии.
Не вызывает сомнений, что только признание культурно-образовательной автономии латвийской русской диаспоры, как второй государствообразующей общины, позволит добиться сохранения русского языка в школьном образовании. В этом случае русский язык – язык трансляции культурной традиции государствообразующей общины. Если русская диаспора не получает автономии, то использование русского языка в школах может быть сведено всего лишь к изучению его как отдельного предмета, тогда как все остальные предметы будут изучаться на латышском языке. Именно в эту сторону и направлена нынешняя тенденция принудительной латышизации, и остановить ее только протестными акциями и правозащитными мерами невозможно.
Исторический опыт самоорганизации зарубежного русского мира убедительно показывает, что она возможна на основе русских культурных традиций и при ведущей роли Православной Церкви (3, 4). Там, где русские традиции пытались или пытаются подменить юридическими или философскими концепциями ничего не получается, ибо русская автономия есть реализация культурной традиции, как комплекса социокультурных форм воплощающих в себе духовные идеалы. Только такая конструкция сможет сохранить русское самосознание – духовное начало сохраняется в единосущном духовном воплощении.
Валерий Бухвалов, доктор педагогических наук
