Именно красота окружающего нас мира, скорее всего, приближает к Богу, заставляет «видеть» и, чаще, чувствовать Его в движении звёзд, восходах и закатах, запахах пробуждающейся каждую весну земли. И в полёте ласточки, и шелесте листвы, шорохе морского прибоя, рёве бури, запахе искрящегося инея на пожухлой траве. Именно этими обстоятельствами оперировал псалмопевец, восклицавший в одухотворённом экстазе: «Ты посещаешь землю, и утоляешь жажду её, обильно обогащаешь её. Поток Божий полон воды. Ты приготовляешь хлеб; ибо так устроил её. Напояешь борозды её, уравниваешь глыбы её, размягчаешь её каплями дождя, благословляешь произрастения её. Венчаешь лето благости Твоей, и стези Твои источают тук; источают на пустынные пажити, и холмы препоясываются радостию. Луга одеваются стадами, и долины покрываются хлебом; восклицают и поют» (Пс. 64, 10 – 14).
Однако Бог предупредил нас: «человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33, 20). Даже солнце, создание Божие, ослепляет нас настолько, что мы не можем смотреть на него, чтобы не ослепнуть, тем более мы не в силах увидеть Того, кто создал ослепляющее светило! Ибо «Бог есть свет, и нет в Нём никакой тьмы» (Iоан. 1, 5), и живёт Он в свете неприступном (1 Тим. 6, 16).
Но я хочу обнадёжить читателя этих строк: Если Бога нельзя увидеть привычным для нас образом, земным зрением, то Его можно увидеть «внутренним оком», чувствовать ощущать Его всюду и всегда. Он является нам незримым образом, пробуждая в нас небесные струны, которые звучат в нас с самого рождения, и которые, и это очень важно, требуют постоянной настройки. Не знаю, как кому, но во мне «эту настройку» производит Православие. А пришёл я к нему очень просто, хотя и пришлось затратить достаточного труда. Шесть или семь исписанных толстенных тетрадей я могу представить, как свидетельство. Я часто слышал от многих: «Я читал Библию!». И, прежде чем «прочитать» её, я интуитивно чувствовал в этом утверждении некий подвох, и в правоте собственных предчувствий я впоследствии вполне убедился. Библию надо не «читать», её надо постигать, изучать, пропуская через душу и сердце, её надо сделать постоянной спутницей своей жизни. Ничуть не противореча себе, я скажу: «Библия очень простая книга!» Она написана для очень простых людей, не имевших мало-мальски последовательного образования, но в этой кажущейся простоте скрыты бездонные глубины. Меня поймёт тот, кто всякий раз открывая не единожды прочитанные страницы, вдруг поражался какой-то пронзительной мысли, способной пронизать всё его существо познанием непознаваемого. В этом кроется поистине божественный парадокс.
Старец Силуан Афонский был очень простым человеком. Был крепким парнем, служил солдатом, вернувшись в деревню, любил подраться, выпить был не дурак, и вдруг… Он ушёл в монастырь, стал послушником, а затем монахом, послушание его было самым заурядным – молол зерно. Но в нём обнаружились такие способности постигать вечное, и он оставил после себя блестящее литературное наследие. Вот, уж, поистине: Велик Господь!..
* * *
Практически же это выглядело следующим образом. Очень давно я приобрёл удивительную книгу: «Законъ Божiй», изданной в Типографии преподобного Iова Почаевского (Holy Trinity Monasteri? Jordanville, N. Y. U.S.A.). Эта Богом вдохновенная книга была написана для тех, кто по той или иной причине оказался в чужой среде, где нет ни православных храмов, ни православного окружения, ни душеспасительных книг. В ней очень ёмко сконцентрированы знания, необходимые для «образования» любого человека, стремящегося к познанию истинного православия и его канонов. И после каждой главы в ней даются ссылки на основные тексты из Ветхого и Нового Заветов. Читая Закон Божий, я особенное внимание уделял именно ссылкам, конспектировал тексты, на которые они указывали, и в итоге проштудировал Библию, что называется «близко к тексту». И передо мной открылись такие горизонты! Я погрузился в такие необъятные глубины! Я не призываю повторять мой опыт, каждый выбирает свой путь, но мне мой опыт кажется очень даже полезным. Но предупреждаю, он требует и усидчивости, и труда, и что самое главное, не всегда лёгкого душевного напряжения. Не помню, кто сказал: «Не позволяй душе лениться, гони от сердца скуку прочь. Душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь…». Не помню, кто сказал это, но мудрый человек сказал…
И ещё я открыл для себя…
Но тут позвольте мне привести выдержку из Послесловия вышеупомянутого «Закона Божьего»: «Ибо «можно знать истины веры одним умом и памятью, - говорит архиепископ Иннокентий, - но, как бедно, безжизненно и бесплодно это познание! Можно знать истины веры одною деятельностью, обращая их в правила жизни; но и сие познание, хотя гораздо выше первого и необходимо к совершенству, - хладно, сухо, и вместо отрады часто производит духа работы в боязнь (Римл. 8, 15). Токмо участие облагодатствованного сердца делает иго самоотвержения благим и бремя заповедей лёгким (Матф. 11, 30); только живое ощущение в душе небеснаго и божественного роднит человека с небом и даёт ему вкусить силы грядущего века (Евр. 6, 15); только святая любовь производит более или менее, тесный и действительный союз человека с Богом и Христом, а посему и живую веру и живое упования».
Кстати, Богородица на небесах часто сетует: Многие к ней обращаются с просьбами, подчас даже неприличными, но как мало Богородица чувствует любви к себе и Сыну своему! Это её очень огорчает и приводит в недоумении. Знайте это!..
Что ещё можно добавить ко всему этому?..
* * *
А знаете, можно!
«Как девять месяцев прячет нас материнская утроба, приготовляя, однако, жить не в ней, а в другом месте, куда мы выходим, по видимости способные уже и дышать и существовать без прежней оболочки, так за весь срок, что простирается от младенчества до старости, мы зреем для нового рождения. Нас ждёт новое появление на свет и новый порядок вещей. А без такого промежутка нам не выдержать неба. Так не страшись, прозревая впереди этот решительный час: он последний не для души, а для тела. Сколько ни есть вокруг вещей, ты должен видеть в них поклажу на постоялом дворе, где ты задержался мимоездом. Природа обыскивает нас при выходе, как при входе. Нельзя вынести больше, чем принёс; да и немалую часть того, что ты взял с собою в жизнь, придётся оставить. Ты сбросишь верхний из одевающих тебя покровов – кожу, ты лишишься плоти и разливающейся по всему телу крови, лишишься костей и жил, скрепляющих всё текучее и непрочное. Тот день, которого ты боишься как последнего, будет днём рождения вечной жизни…
Когда-нибудь перед тобою откроются тайны природы, рассеется этот туман и отовсюду ударит в глаза яркий свет. Представь себе, каково будет его сиянье, в котором сольётся блеск бессчётных звёзд. Ни одна тень не омрачит ясности, каждая сторона небес будет сверкать одинаково ослепительно, - ведь чередованье дня и ночи есть удел нижнего воздуха. И вот, когда ты всем существом воспримешь весь этот свет, который теперь смутно доходит слишком тесными для него путями зрения и всё же издали восхищает тебя, - тогда ты скажешь, что прожил жизнь в темноте. Чем покажется тебе божественный свет, когда ты его увидишь в его же области? Мысль о нём не допускает, чтобы в душе угнездились грязь, и низость, и жестокость. Она твердит, что Боги – свидетели всех наших дел, приказывает искать их одобрения, готовиться к будущей встрече с ними, видеть перед собою вечность…»
Луций Анней Сенека. «Нравственные письма к Луцилию». Письмо 102. Москва. «Художественная литература». 1986.
* * *
Как много нужно читать и знать, хотя… Наверное, это и не обязательно. Хотя… Дуракам жить скучно!
Владимир Пестерев (Карзахский)
http://pereprava.org/trust/806-krasota-priblizhaet-k-bogu-vladimir-pesterev-prodolzhenie-razgovora.html
