И сатана преобразуется во ангела светла. Не диво, что и худой человек берет на себя личину доброго, да и сами мы, часто не замечая того, обманываем и самих себя, и других, и под видом добра сколько делаем зла ближнему!
Беру пример самый обычный: положим, ты слышал, как злословил меня человек, ко мне нерасположенный, и вот ты идешь ко мне и рассказываешь то, что слышал... Хорошо ли ты делаешь? Ведь ты только дров подкладываешь в огонь! Не знал я того, о чем ты мне сказал, а теперь вот узнал от тебя, утих, было, мой гнев на того человека, а ты снова поджег его, я уже в душе примирился, было, с ним, а ты снова подогрел чувство вражды в моем грешном сердце... Ну, скажи на милость, для чего мне знать, что говорит обо мне враждующий против меня? Только для того, чтобы мне легче было войти в сделку с моей совестью — до этого она укоряла меня, к примирению склоняла, но ты пришел да рассказал, как злословит меня тот человек, а я и рад тому, теперь я скажу своей совести:
─ "Как же мне мириться с ним, когда он вон что говорит обо мне!"
И снова закипит гнев в груди моей, и снова я буду мучиться, побеждаемый этой страстью, и снова буду препираться со своей совестью, с которой стал было уже соглашаться...
А все это наделал ты, брат мой неразумный! Если б не говорил ты мне, как злословил меня тот человек, я, может быть, не сегодня, то завтра совсем помирился бы с ним, но ты пришел да рассказал мне эту грешную "правду", и вот не знаю я покоя, и борюсь с самим собою!
Брат мой, брат мой! А ведь ты, конечно, думал удружить мне своим рассказом грешным, и вот твоя услуга неразумная к чему привела меня!... Нет! не все то, что мы видим да знаем, не всякую и "правду" следует другим рассказывать. Бывает и такая правда, о которой во сто раз полезнее совсем умолчать. Вот одно поучительное сказание на этот случай.
Пришел пустынник в один скит на короткое время и, не застав свободной келлии, не знал, где остановиться. А в скиту был один старец, у которого была пустая хижина. Вот он и приглашает странника:
─ "Живи, — говорит, — в этой келлии, пока не найдешь себе другую".
Пустынник был очень рад такому предложению и поселился там. Он был старец опытный в духовной жизни, а потому многие из братии стали ходить к нему за советом и приносили ему, у кого что находилось. Позавидовал ему хозяин келлии и стал рассуждать про себя:
─ "Сколько лет живу я здесь в посте и молитве, однако никто не ходил ко мне, а этот пришелец не успел поселиться здесь, как уже все идут к нему".
И вот в досаде старец посылает своего ученика сказать гостю:
─ "Уходи из нашей келлии, она нам самим нужна".
Ученик идет, кланяется старцу и говорит:
─ "Отец мой приказал спросить у тебя: здоров ли ты?"
Гость отвечал:
─ "Скажи отцу твоему, чтобы помолился обо мне Господу Богу, я немного болен".
Юноша возвращается к своему старцу и говорит:
─ "Старец нашел себе келлию и скоро уйдет из твоей".
Прошло несколько дней, старец опять посылает ученика сказать пришельцу, что если тот не выйдет из его келлии, то он сам придет и прогонит его палкой... Идет юноша и говорит гостю:
─ "Отец мой слышал, что ты очень разболелся, и прислал меня навестить тебя".
Старец отвечал:
─ "Скажи отцу твоему, что я, по его молитвам, выздоровел".
Юноша возвращается к своему наставнику и говорит:
─ "Старец просит позволения пожить у тебя только одну неделю".
Прошла и неделя. Хозяин келлии вышел из терпения, взял свой костыль и пошел выгонять жильца. Тогда юноша говорит ему:
─ "Подожди немного, отче, я побегу впредь: нет ли там кого из посетителей, — как бы они не соблазнились".
А сам прибегает к гостю и говорит:
─ "Отец мой идет звать тебя на ужин".
Как только услышал это старец, тотчас же поспешил выйти навстречу хозяину и еще издали поклонился ему до земли, и сказал:
─ "Я сам иду к тебе, отец мой, не трудись идти сюда!"
И благословил Бог мудрое рассуждение юноши: его старец-наставник был так тронут и обнял своего жильца, потом увел его в свою келлию и угостил, чем Бог послал... Проводив гостя, старец спросил юношу:
─ "Сказывал ли ты пришельцу то, что я приказывал себе?"
Юноша отвечал:
─ "Нет".
Старец был от души рад этому и, видя, что его зависть была делом зависти самого диавола, пал к ногам своего ученика и сказал ему:
─ "Отныне ты —отец мой, а я — твой ученик; твоим поступком спасены души обоих нас".
Пожалуй, иной скажет: "Ученик все же погрешил, ведь он лгал, обманывал старца, какая же тут добродетель?" — Воистину — тут добродетель, и добродетель великая, только мало миру известная, — это рассуждение или мудрость духовная. Недаром эту добродетель святые Отцы ставят выше всего: выше молитвы, выше самого послушания и называют царицей добродетелей.
Правда, не всякому дается этот дар в совершенстве, духовным рассуждением обладают вполне только люди опытные в духовной жизни, которые прошли великую школу скорбей и искушений, но они же оставили нам мудрое правило, которому можно и должно каждому из нас следовать: если совесть твоя смущается, и ты боишься, как бы из твоего дела, даже и доброго, не вышло худо, то лучше оставь твое доброе дело на волю Божию, не делай его, лишь бы не смутить ближнего, не ввести и его, и себя самого в искушение.
Теперь подумай, что вышло бы, если бы тот юноша исполнил волю своего старца, взял бы палку да и выгнал вон жильца? Дело понятное — до сей поры один хозяин был побеждаем страстью гнева, а тогда легко могло случиться, что и жилец был бы побежден ею. Но если бы и перенес жилец как следует, по-монашески, это оскорбление от хозяина, то подумай, в какой тяжкий грех впал бы сам хозяин, оскорбив раба Божиего из зависти! Доселе он грешен был против гостя только в помысле, заочно, а тогда согрешил бы против него самым делом. Но кто был бы посредником в этом грехе? Конечно, неразумный послушник. А теперь он помирил старцев и стал возлюблен и Богу, и самим старцам.
Что заставляло старца выгонять гостя из своей келлии? ─ Уж конечно, не здравый разум, а одна злая страсть — зависть. Если бы старец послушался совести да здравого разума, то он никогда бы и не подумал гнать от себя такого богоугодного гостя, а почел бы еще за счастье, что тот остановился у него. Благоразумный ученик так и смотрел на дело, и поступил по совести, — так, как и сам старец поступил бы, если бы зависть не ослепила его душевные очи. И выходит, что ученик не хотел грешной правдой и грешным послушанием оказывать услугу злой зависти, или, лучше сказать, самому отцу лжи —диаволу. Он умолчал грешную "правду", чтобы спасти и старца, и себя самого от смертного греха. Вот поучительный урок для тех, кто любит переносить худые вести из дома в дом!
Ах, братие, если бы почаще мы вспоминали этот урок мудрости духовной! Наверное, между нами было бы поменьше ссор да неудовольствий друг на друга, наверное, было бы побольше мира да любви христианской! Нет, возлюбленные, опять повторю: не всякую и правду следует говорить, не обо всем, что и на самом деле было, следует рассказывать другим. А в наших-то толках да пересудах друг о друге уж и вовсе никакой правды нет, все один грех да сплетни одни. Именно сплетни: плетет один, другой еще больше запутывает, да так и сплетается сеть вражья, в которой все, вместе сплетавшие, и запутываются.
А врагу только это-то и нужно. Лишь бы воду замутить — спокойствие да мир нарушить, лишь бы сети закинуть — ссоры да брань завести, а там он уж знает, как с нами, грешными, справиться, увлечь в пучину адскую на вечную погибель. Какая же прибыль нам-то, самим, ему в том помогать?
Будем помнить одно: мы не Ангелы святые, в наших сердцах много всяких страстей греховных, так много, что стоит бросить туда одну искру, и из нее вспыхнет целое пламя ненависти или другой какой страсти злой, и сожжет этот пламень геенский душу нашу бедную, а все из-за чего? Да иной раз из-за одного слова грешного, и притом из-за слова, которое мы считали, когда говорили его, сущей правдой!
Истинно слово Христа Спасителя: если не будет правда ваша выше правды книжников и фарисеев, то никогда не войдете в Царствие Небесное! Да избавит нас Бог от этой правды фарисейской.
Троицких листков архиепископа Никона (Рождественского)
