ОРДЕНОНОСЦЫ В РЯСАХ: ИСТОРИЯ ФЛОТСКИХ И АРМЕЙСКИХ СВЯЩЕННИКОВ
В апреле 1717 года царь Петр I повелел «в российском флоте содержать на кораблях и других военных судах 39 священников», а 19 (8 по ст. ст.) апреля 1719 года — чтобы «в корабельном флоте на каждом корабле иметь по одному иеромонаху, которого брать из Александро-Невского монастыря».
«В море неверующих нет», — такое присловье распространено у моряков всех времен и народов.
Человеку, противостоящему слепой стихии и врагам, стремящимся отправить его на дно, необходимо чувствовать поддержку свыше, опираться не только на плечо товарища, букву и дух морского устава, но и на незыблемость веры.
Поэтому флоты всех христианских стран всегда имели на борту капелланов и священников.
Не был исключением и русский военный флот.
«Содержать себя в добром порядке во образ другим» Появление второго царского распоряжения было связано с тем, что у так называемого «белого» (то есть женатого) духовенства идея службы на флоте поддержки поначалу не нашла. И тогда было принято решение к службе на флоте привлекать «черное» духовенство, то есть монахов, не имеющих семей и больше привычных к уставной строгости.
Отвечать за отбор и отправку священников на флот доверили архимандриту Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге Феодосию (Яновскому).
Выбор этот не был случайным: архиепископ Феодосий был весьма близок к Петру, а кроме того, отличался высокими организаторскими способностями. Потому государь и повелел священников на флот «брать из Александро-Невского монастыря», поскольку люди эти были уже привычны к суровому балтийскому климату и отличались преданностью своему настоятелю. К тому же еще в 1718 году старшим над теми «39 священниками», которых надлежало иметь на кораблях, был назначен насельник Александро-Невской лавры отец Гавриил (Бужинский).
В январе 1720 года Петр I утверждает своим указом первый в истории русского флота важнейший документ — «Морской устав».
В этом всеобъемлющем своде морских правил, законов и требований уже содержится отдельный пункт, касающийся священников на кораблях: глава IX «О священниках». Ее первый пункт касается начального священника – того, который «имеет управление над всеми священниками во флоте» и должен находиться на корабле аншеф-командующего флотом. Второй и третий пункты называются «О священнике на каждом корабле» и определяют нормы и правила поведения флотских священников.
Им, в частности, предписывалось «содержать себя в добром порядке во образ другим… дабы не прельщать людей непостоянством или притворною святостью и бегать корысти, яко кореня всех злых». Отдельно оговаривались требования к службам. Священнику надлежало «отправлять службу Божию по надлежащему». Как гласил устав, «на котором корабле будет определена церковь, тогда священник должен оную в добром порядке иметь и в воскресные и в празднуемые дни, ежели жестокая погода не помешает, литургию отправлять». Ему же предписывалось «поучение словесное, или на письме читать в наставление людям, а в прочие дни молитвы положенные».
ИЗ МОРСКОГО УСТАВА 1853-го года:
565. Священник обязан посещать страждущих, подавая им духовное утешение и заботясь о своевременной исповеди и причащении Св. Тайн опасно больных. Во всех случаях, когда признает нужным, он доводит до сведения командира, в каком положении найдены им больные.
566. Перед боем, если командир признает возможным, священник служит молебен с коленопреклонением о даровании победы, обходит палубы и окропляет корабль и команду святою водою. Во время сражения он должен находиться при раненых, подавать им возможное пособие и утешение, исповедовать и приобщать умирающих и тяжело раненых, которые того пожелают.
При похоронах в море покойник отпевался и тело опускалось в море. В этом месте набиралась фляжка воды. По возвращению к родным берегам священник совершал чин погребения, а в могилу укладывалась эта фляжка и парадная форма усопшего. Вот эта могила и считалась местом его упокоения, которое могли посещать родственники.
По уставу:
718. При совершении Божественной Литургии, обедницы и в торжественные дни молебствий, обязаны находиться: командир, все офицеры и Православного исповедания нижние чины, кроме больных и занятых службою; а при остальном Богослужении присутствуют одни желающие.
719. При Богослужении команда присутствует с должным благоговением и соблюдается как на шканцах, так и в палубах возможная тишина, о чем заботятся старший офицер и вахтенный начальник. Вообще в это время должно избегать производства работ, и воспрещаются учения, игры, курение табака, и исполнение телесных наказаний.
720. Во время Богослужения не отдаются никакие почести приезжающим на корабль и съезжающим с него особам, но вахтенный начальник предваряет их, что идёт Божественная служба.
МОЛИТВЕННЫЙ ФЛАГ
На мачте подымался специальный “молитвенный” флаг. До 1911 года это был флаг, обозначавший букву Х:
Вообще-то, российские сигнальные флаги назывались по буквам славянского алфавита, к примеру – “аз, буки, добро”. А буква Х там обозначается словом “хер”. Не берусь утверждать, из-за этого ли, но при модернизации свода сигналов в 1911 году был введён специальный молитвенный флаг. Это белое полотнище, сужающееся к краю и заканчивающееся двумя косицами, в центре золотистый восьмиконечный крест.
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ
Надо вспомнить о судьбах священников, разделивших судьбы своих кораблей и своей паствы. К примеру, в числе священников, погибших в русско-японской войне, были иеромонах Алексий Раевский с броненосца “Петропавловск”, иеромонах отец Назарий с эскадренного броненосца “Князь Суворов”, судовой священник отец Александр Недрыгайло с эскадренного броненосца “Александр…”, иеромонах отец Виктор Никольский с эскадренного броненосца “Ослябя”, судовой священник иеромонах отец Кирион с эскадренного броненосца “Наварин”, иеромонах Федор Хандалеев с крейсера 1-го ранга “Светлана” и другие.
29 октября 1914 года недалеко от Севастополя огнем немецкого крейсера был поврежден минный заградитель «Прут». Чтобы не достаться врагу, командиром был дан приказ открыть кингстоны и подорвать днище корабля. Отплывая от гибнущего корабля, уцелевшие моряки увидели на горящей палубе священника в полном облачении. Восьмидесятилетний иеромонах Антоний, много лет проплававший на российских кораблях, не пожелал покинуть смертельно раненых моряков на гибнущем корабле и сам погиб с крестом в руках, до последней минуты благословляя свою паству.
ВОЕННАЯ ЕПАРХИЯ И ОБЕР-СВЯЩЕННИК
После появления «Морского устава» священническая служба на кораблях российского флота стала приобретать все более законченные очертания. Быстро установилась практика назначения «начального священника», или обер-иеромонаха, из числа священников Ревельской эскадры Балтийского флота.
В виду того, что Ревельская эскадра выполняла основные задачи по ведению военных действий против Швеции в годы Северной войны и была по численности больше остальных, Ревельский обер-иеромонах стал первым на флоте начальствующим священником и по Инструкции пользовался всей полнотой власти. Его особое преимущество было еще и в том, что он освобождался от исполнения обычных священнических обязанностей и если жил на корабле, то все равно на нем был еще один иеромонах. Первым обер-иеромонахом Ревельской эскадры, а фактически обер-иеромонахом российского флота был назначен Иустин Рудзинский.
15 марта 1721 года появился регламент службы морских священников, который назывался «Пункты о иеромонахах, состоящих во флоте», и на основе этих пунктов вскоре написали особую присягу, которую принимало морское и воинское духовенство и которая отличалась от той, что принимали приходские священники. Но отдельной службой морское духовенство было недолго – только до конца XVIII века.
4 апреля 1800 года, во времена царствования императора Павла I, армейские и флотские священнические службы объединили. Чтобы управлять новым образованием, был назначен обер-священник армии и флотов, которым стал протоиерей Павел Озерецковский.
ФОТО: Первый в русской истории обер-священник армии и флота Павел Озерецковский, назначенный на эту должность 9 апреля 1800 года.
С его назначением связана легенда, больше похожая на анекдот, но тем не менее считающаяся достоверной. Дескать, когда 9 апреля того же года в царском кабинете выстроились все отобранные Святейшим Синодом кандидаты на новую высокую должность, правофланговым благодаря своему росту оказался Павел Озерецковский, который особенно понравился императору.
Источник информации - портал История.РФ, https://histrf.ru/biblioteka/b/ordienonostsy-v-riasakh-istoriia-flotskikh-i-armieiskikh-sviashchiennikov.
В действительности же протоиерей Озерецковский обратил на себя внимание императора еще в 1797 году, когда служил обер-священником в армии генерал-фельдмаршала Николая Репнина, и быстро стал царским приближенным, которому и был доверен проект объединения армейского и флотского священничества в отдельную структуру. Ради достижения этой цели Павел Озерецковский даже инициировал создание отдельной Армейской семинарии, которая просуществовала почти двадцать лет, а учились здесь дети военных и флотских священников. Однако самостоятельность военного духовенства была недолгой: уже в 1801 году его вновь подчинили Синоду, и это положение сохранялось до самой Октябрьской революции.
НА СМЕРТЬ С ПАСТВОЙ
Но для простых солдат и матросов, как и для большинства офицеров, все эти пертурбации были чем-то далеким и неважным — гораздо важнее было то, какие конкретно люди окормляли их роту или корабль. И надо отметить, что среди флотских и армейских священников большинство всегда составляли такие, кто мог не только утешить мятущуюся душу, но и вдохновить на подвиг, а то и повести за собой.
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЕВСКИЙ
История русского военного духовенства знает не один подобный пример — и не один пример того, как проявившие себя в боях священники становились кавалерами военных орденов.
Так, первым среди них ордена Святого Георгия IV степени был удостоен в 1813 году полковой священник 19-го Егерского полка Василий Васильковский.
В полк, который прошел Бородино, отец Василий попал за два года до наступления Наполеона. О священнике отзывались как о порядочном, рассудительном и образованном человеке: он прекрасно знал математику, географию, историю, владел латынью, греческим, немецким, французским.
Всю Отечественную войну батюшка был на передовой, воодушевляя солдат. В сражении под Витебском поддерживал идущих в атаку, исповедовал тяжело раненных. Когда рядом упало пушечное ядро, ему ранило левую щеку. Но Василевский не отступил, пока его не контузило: пулевой выстрел пришелся в нагрудный крест.
О награждении отличившегося в битве под Малоярославцем ходатайствовал другой герой того же сражения – генерал от инфантерии Дмитрий Дохтуров, который так писал в своем прошении на имя фельдмаршала Михаила Кутузова: «Священник Васильковский в этом бою все время находился с крестом в руке впереди полка и своими наставлениями, и примером мужества поощрял воинов крепко стоять за Веру, Царя и Отечество и мужественно поражать врагов, причем сам был ранен в голову». Это ранение вкупе с другими ранами и привели к тому, что 24 ноября 1813 года во время Заграничного похода русской армии уже на территории Франции отец Василий умер, но полка своего он так и не оставил.
Источник: «12 православных батюшек, которые стали героями войны»
https://www.crimea.kp.ru/daily/26505/3374122/
ФЛОТСКИЙ ИЕРОМОНАХ ИОАННИКИЙ
А первым среди флотских иеромонахов высочайшей воинской награды был удостоен иеромонах 45-го флотского экипажа Иоанникий (Савинов).
Он был отмечен, согласно представлению к награде, «за совершение отличного подвига при вылазке с 10 на 11 марта 1855 года» во время обороны Севастополя. Когда сопротивление противника стало слишком уж ожесточенным, и русские моряки пали духом, иеромонах в полном облачении и с поднятым к небу крестом буквально повел их за собой, и воспрянувшие воины выбили французов из траншей. Но и после этого отец Иоанникий не оставил поля боя, обратив свое внимание на раненых, не делая различий между русскими и французами, и трудился над ними до тех пор, пока не потерял сознания вследствие тяжелой контузии.
АНДРЕЕВСКИЙ ФЛАГ
Корабельных священников с флотом связывало немало. Взять хотя бы Андреевский флаг.
Ведь косой крест на нём символизирует распятие, на котором был казнён апостол Андрей, первым из учеников призванный Христом и потому звавшийся Андреем Первозванным. Орден Андрея Первозванного был высшим в Российской империи.
Существует предание, что он проповедовал Слово Божье и на территории нашей страны, в севастопольском Херсонесе ему установлен памятник. Святой апостол Андрей считается одним из покровителей России и моряков.
Обычно последними словами, которыми напутствовал командир свою команду перед боем были: “С нами Бог и Андреевский флаг!”
НАГРАЖДЕНЫ «ЗА ХРАБРОСТЬ И ОТВАГУ»
Всего орденом Святого Георгия VI степени с 1812 по 1904 годы были награждены пятеро армейских и флотских священников. А в годы Первой мировой войны, это число выросло еще на 11 человек!
Примеры:
Стефан Щербаковский, священник 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, отличился в Русско-японской войне. В первом крупном сражении на суше, под Тюренченом, он, с пением «Христос воскресе», повел в атаку роту, потерявшую командира. В этом бою отец Стефан был дважды ранен.
Фото: Георгиевский крест 29-летний священник получил из рук командующего Русской армией генерала Алексея Куропаткина. До конца войны Щербаковского награждали еще трижды. А во времена Первой мировой его дважды представили к орденам.
После революции отец Стефан отправился на родину, в Одессу. В 1918-ом его арестовали, осудили и расстреляли.
Тогда же золотых наперсных крестов на Георгиевской ленте — аналога золотого георгиевского оружия «За храбрость», заслужить которое в русской армии почиталось за особую честь, — удостоились еще 227 представителей армейского духовенства (а за всю историю этой награды ее получили 538 священнослужителей). Но цена, заплаченная за эти подвиги, была большая: свыше 4000 военных священников погибли или были искалечены на фронтах Первой мировой.
А СВЕЧИ ВСЕ ГОРЕЛИ…
Вовремя Цусимского сражения, ключевого в провальной Русско-японской войне, погибли не только тысячи солдат, но и десятки корабельных священников. Один из них – отец Назарий с броненосца «Князь Суворов».
– Наш симпатичный батя, монах не только по платью, но и по духу, находился на пункте в епитрахили, с крестом и запасными Дарами, – пишет в воспоминаниях офицер броненосца Владимир Семенов. – Когда к нему, сраженному градом осколков, бросился доктор и санитары, он отстранил их, приподнялся и твердым голосом начал: «Силой и властью…». Но захлебнулся кровью и торопливо закончил: «отпускаю прегрешения… во брани убиенным…». Благословил окружающих крестом, которого не выпускал из рук, и упал без сознания.
Все вокруг было иссечено осколками, но корабельные иконы остались целы. А перед киотом продолжали гореть свечи.
ВЫСТОЯТЬ СЛУЖБУ
Отец Андрей Богословский был полковым священником в Русско-японскую и Первую мировую. После боев с японцами получил четыре награды.
В Первую мировую отец Андрей перевелся в 6-й Финляндский стрелковый полк. И получил орден Святого Георгия.
– 22 октября 1915 года, стоя на возвышении, он благословлял каждого, – говорится в приказе о награждении. – Когда началась стрельба, он остался на прежнем месте. Грудь его защитила дароносица, висевшая на шее: пуля, летевшая в сердце, отклонилась.
После батюшка направился во Францию в составе Русского экспедиционного корпуса. Получил орден Почетного легиона, а после подписания мира остался священником Русского легиона чести. Там отец Андрей и нашел свою погибель: в 1918-ом его убили в бою с немцами.
Священник 311-го пехотного Кременецкого полка отец Митрофан остался непоколебим под ревом вражеской артиллерии. В 1915 году он вел очередную службу, когда в церковь попал снаряд.
Бомба пробила крышу и упала возле алтаря. Но отец Митрофан хладнокровно перекрестил ее – и продолжил службу. Молящиеся, следуя примеру, паниковать не стали. Когда литургия закончилась, снаряд вынесли из храма и обезвредили.
С крестом на груди и парашютом на спине Октябрьская революция вместе с прежней русской армией уничтожила и институт военного духовенства, в который к тому времени входили не только православные священники, но и другие христианские капелланы, а также муллы и раввины.
Однако священники в годы Великой Отечественной войны не остались в стороне от битвы за Русскую землю.
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА
Отметим, что до начала Второй мировой войны сотни священнослужителей отбывали наказание в тюрьмах и лагерях. Те, кому удалось вернуться к 1941 году, были призваны в армию.
Священники на территории СССР занимались в основном мирной деятельностью: укрывали солдат, вели патриотическую агитацию среди населения, состояли в антифашистких отрядах. Также священнослужители отпевали жертв боевых действий.
ГЕРОИЗМ СВЯЩЕННИКОВ В ГОДЫ ВОЙНЫ
АЛЕКСАНДР РОМАНУШКО
Настоятель церкви белорусского села Мало-Плотницкое отец Александр Романушко полковым священником не был, но героем стал. В годы Второй мировой его «пригласили» отпевать убитого полицая.
Храбрый батюшка не только отказался, но и предал изменника Родины анафеме. А затем выдал настолько яркую речь, что половина полицейских прямо с похорон товарища ушла с отцом Александром в партизанский отряд.
ФЕДОР ПУЗАНОВ
Медали «Партизану Отечественной войны II степени» был удостоен Георгиевский кавалер Первой мировой войны, священник псковского села Хохловы Горки Порховского района Федор Пузанов. В годы войны он был разведчиком советской партизанской бригады. Ему, как священнику сельского прихода, оккупанты давали относительную свободу передвижения. Пользуясь этим, Федор Пузанов снабжал партизан хлебом и одеждой, сообщал данные о передвижениях немцев. А в январе 1944 года он, рискуя жизнью, предотвратил угон в немецкий плен односельчан.
Участник двух мировых войн, награжденный тремя Георгиевскими крестами, Георгиевской медалью 2-й степени и медалью «Партизану Отечественной войны» 2-й степени.
Принял священный сан в 1926 году. В 1929 был посажен в тюрьму, затем служил в сельском храме. Во время войны собрал в селах Заполье и Бородичи 500 000 рублей и передал их через партизан в Ленинград на создание танковой колонны Красной Армии.
«Во время партизанского движения я с 1942 года имел связь с партизанами, много мною выполнено заданий, — писал священник в 1944 году архиепископу Псковскому и Порховскому Григорию. — Я помогал партизанам хлебом, первый отдал свою корову, бельем, в чем только нуждались партизаны, обращались ко мне, за что я получил государственную награду 2-й степени «Партизан Отечественной войны».
С 1948 года и до смерти настоятель Успенского храма в селе Молочкове Солецкого района Новгородской области.
АРХИМАНДРИТ АЛИПИЙ
Архимандрит Алипий (в миру Иван Михайлович Воронов) (1914-1975).
Учился в вечерней студии при Московском Союзе советских художников в бывшей мастерской Сурикова. С 1942 года на фронтах Великой Отечественной войны. Прошёл боевой путь от Москвы до Берлина в составе Четвёртой танковой армии. Участвовал во многих операциях на Центральном, Западном, Брянском, 1-м Украинском фронтах. Орден Красной звезды, медаль За отвагу, несколько медалей За боевые заслуги.
С 12 марта 1950 года — послушник Троице-Сергиевой лавры (Загорск). С 1959 года наместник Псково-Печерского монастыря. Вернул из Германии монастырские ценности. Вел колоссальную реставрационную и иконописную работу в монастыре.
МОНАХИНЯ АНДРИАНА
Монахиня Адриана (В миру Наталия Владимировна Малышева) (1921-2012).
Ушла на фронт с третьего курса МАИ, была направлена в разведку. Принимала участие в обороне Москвы, вынесла раненого из-под обстрела. Была направлена в штаб К. Рокоссовского. Принимала участие в боях на Курской дуге и под Сталинградом. В Сталинграде вела переговоры с фашистами, призывая их сдаться. Дошла до Берлина. После войны закончила МАИ, работала в конструкторском бюро С.П. Королева. Чтобы принять самое активное участие в восстановлении Пюхтицкого подворья в Москве ушла на пенсию, в 2000 году приняла монашеский постриг с именем Адриана.
ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСАНДР СМОЛКИН
Александр Петрович Смолкин родился 6 июля 1926 года на Алтае в крестьянской семье. Его юность прошла в суровые годы войны. В 17 лет, в 1943 году, Александр Смолкин ушел на фронт. Он воевал на 1-м Прибалтийском фронте. В начале 1944 года Александр Смолкин получил тяжелое ранение, был направлен в госпиталь в Горький, где пробыл несколько месяцев. После выздоровления Александр вернулся в строй и продолжал воевать. Войну он закончил в Германии. Старший сержант Александр Смолкин был награжден медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией», польской медалью.
После войны Александр Смолкин еще несколько лет служил в армии и демобилизовался в 1951 году. Приехав в Новосибирск, он встретился с Верой Карпенко, которая работала в канцелярии Новосибирского епархиального управления машинисткой. В 1952 году состоялось их венчание.
Это далеко не все священнослужители, о которых имеется информация в интернете и СМИ.
В инете ее можно прочитать в материалах:
-Как священники из Сибири воевали в Великую... zen.yandex.ru›
- Священники и монахи - ветераны Великой... pravmir.ru›veterany-svyashhenniki-i-monaxini/
- Священники на фронте. Обсуждение на... liveinternet.ru›users/1676372/post39380344/
- Священнослужители-фронтовики — elitsy.ru›Сообщества›104753/595704
И других публикациях.
СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ СЕГОДНЯ
Только в начале 1990-х годов в российскую армию вновь вернулись священники, начавшие окормлять «христолюбивое воинство», как поминают защитников России на церковных службах. В 1995 году в Московском патриархате появился специальный отдел по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами, а десять лет спустя воссоздали Военное благочиние Санкт-Петербургской епархии.
Несмотря на долгий перерыв, вернувшиеся в российскую армию военные священники мало чем отличаются от своих предшественников прежних веков. Как и они, современное военное духовенство готово сопровождать своих подопечных где угодно: известны случаи, когда полковые священники ВДВ вместе с обыкновенными бойцами совершают прыжки с парашютом, а уж в том, чтобы вместе с паствой отправиться на маневры, для них и вовсе нет ничего необычного. Восстанавливаются полковые церкви и появляются варианты мобильных полевых церквей (в том числе и десантируемых), спуск на воду новых кораблей российского ВМФ не обходится без обязательной молитвы и благословения, да и в дальних походах моряки могут исповедаться и причаститься у корабельного священника.
Заслуги военных священников оценены не только орденами и золотыми наперсными крестами. Например, на Братском кладбище на Северной стороне Севастополя, где похоронены участники Первой обороны, есть памятник полковому священнику Брянского егерского полка протоиерею Василию Смирнову, умершему от болезни и контузии 21 декабря 1855 года и перезахороненного на Братском кладбище в 2005 году.
А 5 октября 2014 года на центральной площади Малоярославца Российское военно-историческое общество установило скульптурную композицию «Полковому священнику». Она возведена напротив монумента Героям Отечественной войны 1812 года, а прообразом священника, попирающего французские пушки и вздымающего православный крест, стал первый священник-кавалер ордена Святого Георгия отец Василий Васильковский.
Юрий Малых
