Одна из основных человеческих потребностей состоит в разнообразных взаимосвязях с окружающим миром, в коллективной жизнедеятельности, которая реализуется путем самоотождествления индивида с какими-либо идеями, ценностями, социальными группами и культурами. Такого рода самоотождествление определяется в науке понятием «идентичность» (Культурная идентичность).
Слово «идентичность» (лат. identitas – тождественность) происходит от классического латинского idem, означающего «тот же самый» (Identitas; Idem). Термин «идентичность» стал популярным в 50-х гг. в США после появления работ американского психолога Эрика Эриксона (1902 – 1994) (Эриксон, 1993; 1996). Э. Эриксон, введя этот термин в научный обиход, рассматривал идентичность как процесс, сосредоточенный в сущности человека и культуры, к которой данный индивид принадлежит (Эриксон, 1993: 340) и утверждал, что идентичность выступает фундаментом любой личности и показателем ее психосоциального благополучия (Культурная идентичность). В сообществе других людей, в различных социокультурных контекстах, идентичность способна развиваться и изменяться (Сапожникова, 2005: 15). На идентичность влияют такие факторы как культурная среда семьи, среда ближайшего окружения, культурная среда школы, а также общественно-политическая и природная среда (Rungule, 2006: 241).
Принято выделять различные виды идентичности – профессиональную, гражданскую, этническую, политическую, религиозную и культурную. Во взгляде многих ученых наблюдается единство во мнении, что культура является одним из важнейших показателей идентичности (Aizsila, 2006: 453) и идентичность всегда бывает культурной (Матузкова, 2014: 65). Так, например, известный ученый-культуролог, философ Оксана Ежи-Яновна Пахлёвская (1956 – 2011) в одном из своих выступлений отметила, что без культуры нет идентичности (цит. по: Матузкова, 2014: 65). Культурная идентичность – это принадлежность индивида к какой-либо культуре или культурной группе, формирующая ценностное отношение человека к самому себе, другим людям, обществу и миру в целом (Культурная идентичность).
Особенное значение принципа идентичности в культурном самоопределении общества официально признает ЮНЕСКО (от англ. UNESCO – United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization) и в своем определении идентичности указывает на то, что «общество, опираясь на свое прошлое, черпая силу в своих внутренних возможностях и осваивая внешние достижения [...], осуществляет процесс постоянного развития» (цит. по: Ерасов, 2007: 443). Так и по мнению кандидата социологических наук Федотовой Надежды Николаевны, каждая культура существует потому, что усвоила свои символы современности в своих собственных традициях – связи с прошлым, что является будущим культуры, так как поиск и осмысление истины возможны только в случае осмысления прошлого (Федотова, 2000: 60).
В условиях информационных технологий и глобализации, охвативших область культуры примерно три десятилетия назад, актуальным становится вопрос о сохранении культурной идентичности и родного языка (Дергунова, 2015: 77). Данный вопрос актуален и для русского населения Латвии, которая за счет особенности своего географического положения на границе различных культур (Иванов, 2011: 62) исторически была и остается многонациональным обществом. На протяжении веков здесь проживали латышская, балтийско-немецкая, русская, еврейская, польская, а также эстонская и литовская общины (Министерство иностранных дел Латвийской Республики, 2015).
По данным Базы данных Центрального статистического управления Латвийской Республики в начале 2018 года из 1 934 379 жителей Латвии латыши составляли 62,2% от всего населения страны, русские – 25,2%, остальные этнические группы (белорусы, украинцы, литовцы, евреи и другие) – 12,6% (Centrālās statistikas pārvaldes datubāzes, 2018). Как можно видеть по статистическим данным, русские являются вторым по численности народом республики, составляя значительную часть общества – около 490 тысяч человек (Centrālās statistikas pārvaldes datubāzes, 2018). Латвия – лишь одна из многих стран, где русские проживают постоянно вне своей исторической родины. По оценкам Министерства иностранных дел Российской Федерации, число русских, проживающих на 2015 год за пределами России, в странах СНГ составляет около 17 миллионов человек, в остальных странах и регионах мира – более 12,5 миллионов человек (Кожевникова, Кузнецов, 2017: 4 – 5). Кроме того, русские являются крупнейшим народом Европы (Самые большие народы мира в лицах (39 фото), 2011), и сегодня более 180 миллионов человек считают русский язык родным (Скиба, 2017).
Русское население в Латвии имеет статус национального меньшинства (сокращенно нацменьшинство). Согласно В. А. Тишкову ««национальными меньшинствами» считается часть людей, находящаяся за пределами государств основного проживания этнически родственного населения (венгры – за пределами Венгрии или поляки – за пределами Польши)» (2005: 248). Первым и главным отличительным признаком национальных меньшинств является рассеивание этнической общности за пределами страны (территории) их происхождения и пребывание на территории определенного государства в окружении доминирующего этнического большинства (Ким, 2010: 30).
Белорусский политолог И. В. Ковалева рассматривает национальные меньшинства как этносы или части этносов, нуждающихся в повышенной правовой защите (Ковалева, 2003: 7). В свою очередь, один из основателей теории примордиализма Энтони Смит считает, что в случае многонациональных государств для включения разных этнических групп (или национальных меньшинств) в общество данного государства, сохранив при этом особое культурное наследие каждого этноса, необходим определенный порядок (цит. по: Brokāne, Ozola, 2011: 281).
Одним из важнейших условий сохранения культурного наследия народа и осознания личностью своей культурной идентичности является язык. Об этом свидетельствуют и исследования российских социологов и этнополитологов, согласно которым главными индикаторами при культурной идентификации выступают: язык национальности (75%); культура, обычаи, праздники (47 – 63%), родная земля, природа (53%); историческое прошлое (49%); государство (33%); религия (32%); черты характера (20 %) (Почему россияне покидают страну).
Русский язык в Латвии выступает транслятором русской культуры, которая в этой стране, так же как история проживания русских, имеет давние корни (Черняков, 2011: 36). Дануте Балшайтите, профессор Института иностранных языков Вильнюсского университета, считает, что русский язык – это то, что объединяет миллионы людей не только в России, но и по всему земному шару (Черняков, 2011: 24).
Сохранению русской культурной идентичности детей из русских семей способствует изучение родного – русского языка (Дербишева, 2015: 72) в школе, и возможность получения общеобразовательного образования на родном языке, что также благотворно влияет на результаты учебы. Профессор филологии из Кыргызстана Замира Дербишева считает, что образование каждого учащегося должно начинаться на его родном языке, так как «обучение на родном языке имеет важное значение […] для обеспечения грамотности, и его следует, по возможности, осуществлять до последней ступени образования», и уровень владения языком, на котором не получают образование, а на котором только говорят дома, «остается в лучшем случае на уровне бытового, а не профессионального использования» (2015: 74). З. Дербишева акцентирует, что язык как средство обучения и язык как предмет изучения преследуют разные цели и имеют разные результаты (там же).
В свою очередь, по мнению доктора педагогики Валерия Бухвалова, ограничение или запрещение родного языка как средства обучения в школьном образовании неизбежно ведет к деформации исторической памяти и снижению качества воспитания культурной идентичности у детей. В. Бухвалов считает, что русский язык передает не только достижения и ценности родной культуры, но и православные духовные идеалы, из которых выросла русская культура (2018).
Возможность получения образования на языке нацменьшинств – это условие сохранения культурной идентичности нацменьшинств в Латвии (Brokāne, Ozola, 2011: 281). Кроме того, ряд ученых считают, что, сохраняя культурную идентичность национальных меньшинств, страна достигает улучшения межнациональных отношений, баланса интересов в обществе, способствует сохранению культуры своей собственной, а также плодотворному и полноценному культурному диалогу с другими странами (Мурзин, 2015: 11; Черняков, 2011: 33 – 34, 30). Так, например, доктор политических наук Андрей Павлович Клемешев в открытой дискуссии «Состояние и перспективы межкультурного взаимодействия в странах Балтии: фактор России» выразил свое мнение о взаимодействии культур: «[…] когда мы сохраняем чужую культуру, мы тем самым сохраняем и культуру свою собственную; когда мы помогаем сохраняться любой национальности, мы тем самым помогаем сами себе. […] Если изъять русский язык и культуру из современной жизни стран Балтии, то это, конечно же, их очень обеднит. И наоборот […]» (Черняков, 2011: 33 – 34). Следовательно, можно предположить, что сохранение русской культуры способно также повысить потенциал развития латышской культуры (Бухвалов, 2018).
В Латвии в 2004 году была введена модель системы билингвального образования, осуществляемая в программах образования национальных меньшинств, по которой обучение в общеобразовательных средних заведениях до 2017/2018 учебного года проходило на государственном и родном языках. С 1 сентября 2021 года система билингвального образования завершится в средней школе – 10 – 12-х классах, где преподавание будет проходить только на государственном языке, и будет изменена на других этапах школьного образования (Izglītības un zinātnes ministrija, 2017). Из новой реформы образования, введение которой начнется 1 сентября 2019 года и завершится 1 сентября 2022 года, следует, что, начиная с 2021/2022 учебного года, на этапе дошкольного образования (в детском саду) обучение будет осуществляться на двух языках – на языке нацменьшинств и государственном языке; с 1-го по 6-й класс будут обеспечены три модели билингвального образования; с 7-го по 9-й класс 80% обучения будет проходить на латышском языке (Иванова, Чурсина, 2018).
Согласно латвийским педагогам и ученым в области педагогики, переход школ на латышский язык обучения осуществляется, не имея под собой научных оснований (Бухвалов, 2017: 8), которые предусматривали бы выбор оптимальных моделей соотношения языков в преподавании для сохранения русской культурной идентичности учащихся (Бухвалов, 2017: 9).
Для сохранения русской культурной идентичности русского населения Латвии необходимо разработать концепцию – теоретическую модель сохранения русской культурной идентичности в латвийской школе нацменьшинств. Так как именно на образовании лежит ответственность за формирование и развитие культурной идентичности личности, разработка данной концепции, утвержденной министерством образования и науки, в первую очередь необходима для школьного образования. На сегодня пока нет единого учебника и не разработана единая программа по реализации этнокультурного образования – образования, формирующего культурную идентичность детей (Бороздин, 2016: 110).
В основе концепции в виде стандарта образования должны лежать духовно-культурные модели русских традиций (Бухвалов, 2017: 37) с культурно-образовательными и социокультурными программами по разным предметам (Бухвалов, 2018), так как, по мнению ряда ученых, культурная идентификация происходит на основе духовно-культурных ценностей мировоззрения (Бухвалов, 2017). Кроме того, в условиях преимущественного обучения на латышском языке сохранению русской идентичности поспособствует реализация специальной межпредметной системы воспитания культурной идентичности у учащихся в школе и доминирования вне школы русской информационно-культурной среды (Бухвалов, 2018).
Основой разработки концепции является анализ практического опыта сохранения русской идентичности в латвийской диаспоре и диаспорах других стран и анализ известных теорий сохранения русской культурной идентичности (Бухвалов, 2017: 4).
Концепция сохранения русской культурной идентичности необходима для получения представителями национальных меньшинств Латвии современного образования с воспитанием у детей русского духа и сохранением родной (русской) культуры и родного языка.
Выводы
1. Идентичность выступает фундаментом любой личности и сосредоточена в сущности человека и его культуры.
2. Культурная идентичность – это принадлежность индивида к какой-либо культуре или культурной группе, существующей на традициях, в поиске и осмыслении прошлого.
3. Вопрос сохранения культурной идентичности актуален для русского населения Латвии во время перехода латвийских школ национальных меньшинств на обучение только на латышском языке при получении среднего общего образования (в 10 – 12-х классах).
4. Одно из важнейших условий сохранения культурной идентичности национальных меньшинств в Латвии – возможность получения образования на родном языке.
5. Для сохранения русской культурной идентичности русского населения Латвии необходимо разработать концепцию сохранения русской культурной идентичности в латвийской школе нацменьшинств, в основе которой будут лежать духовно-культурные модели русских традиций.
6. Данная концепция послужит основой для воспитания у детей русского духа и сохранения родной культуры и языка.
Литература и источники
Бороздин, А. А. (2016). Этнокультурные подходы к образованию с использованием этнокультурных компонентов. Экономические и социально-гуманитарные исследования, № 2 (10) 2016, с. 109 – 113.
Бухвалов, В. (2018). В ожидании заговора латвийских гуманистов. Доступен: https://imhoclub.lv/ru/material/v_ozhidanii_zagovora_latvijskih_gumanistov [просмотрено 20.06.2018.].
Бухвалов, В. (2017). Идеи славянофилов для хранителей русских традиций. Рига.
Бухвалов, В. (2017). О концептуальных основаниях защиты латвийской русской школы. Доступен: https://imhoclub.lv/ru/material/russkojazichnij_-_eto_eres [просмотрено 20.06.2018.].
Бухвалов, В. (2018). О педагогической перспективе сохранения русской школы. Доступен: https://imhoclub.lv/ru/material/o_pedagogicheskoj_perspektive_sohranenija_russkoj_shkoli [просмотрено 20.06.2018.].
Бухвалов, В. (2018). О поиске идей для защиты русской школы. Доступен: https://imhoclub.lv/ru/material/o_poiske_idej_dlja_zaschiti_russkoj_shkoli [просмотрено 20.06.2018.].
Бухвалов, В. А., Плинер, Я. Г. (2009). Латвийская школа евроэтнокультурного развития. Из: Латвийская русская школа XXI века. Сборник научно-методических материалов. Рига: JUMI, с. 7 – 40.
Вейонис провозгласил закон о переходе школ на латышский язык. (2018). Доступен: http://rus.delfi.lv/news/daily/latvia/vejonis-provozglasil-zakon-o-perehode-shkol-na-latyshskij-yazyk.d?id=49898019&all=true [просмотрено 20.06.2018.].
Дербишева З. К. (2015). Билингвальное и полилингвальное образование в контексте языковой ситуации в Кыргызстане. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Вопросы образования: языки и специальность, № 5, с. 72 – 77.
Дергунова, Н. В. (2015). Динамика этнокультурной и гражданской идентичности выпускников российских вузов за рубежом. Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения, № 6 (36) с. 76 – 80.
Ерасов, Б. С. (2007). Самобытность. Культурология: энциклопедия: в 2 т. Том 1 М.: РОССПЭН.
Иванов, К. О. Этническая структура населения Латвии. (2011). Псковский регионологический журнал, с. 62 – 69.
Иванова, А., Чурсина, М. (2018). «Дискриминационные правила игры»: сейм Латвии одобрил перевод всех школ на государственный язык. Доступен: https://russian.rt.com/ussr/article/495064-latviya-zakon-shkoly-russkiy-yazik [просмотрено 20.06.2018.].
Ким, А. С. (2010). Диаспора как национальное меньшинство. Известия вузов. Северо-кавказский регион. Общественные науки, № 1, с. 26 – 31.
Ковалева, И. В. (2003). Национальные меньшинства как объект государственной национальной политики Республики Беларусь: автореф. дис. … канд. полит. наук. Минск, 20 с.
Культурная идентичность (без года). Доступен: http://www.grandars.ru/college/sociologiya/kulturnaya-identichnost.html [просмотрено 20.06.2018.].
Матузкова, Е. П. (2014). Культурная идентичность: к определению понятия. Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Вып. 2., с. 62 – 68.
Министерство иностранных дел Латвийской Республики. (2015). Этнический состав, сохранение и развитие культурной идентичности национальных меньшинств. Доступен: http://www.mfa.gov.lv/ru/novosti/integraciya-obshestva-v-latvii/etnicheskij-sostav-sohranenie-i-razvitie-kulturnoj-identichnosti-nacionalnyh-menshinstv [просмотрено 20.06.2018.].
Мурзин, А. Э. (2015). Проблема русской идентичности в национальной политике и стратегии государственного строительства постсоветской России. Человек в мире культуры, №1, с. 3 – 13.
Почему россияне покидают страну. (без года). Доступен: http://wciom.ru/index.php?id=266&uid=112648 [просмотрено 19.10.2015.].
Ременцов, А. Н., Кожевникова, М. Н., Кузнецов, А. Л. (2017). Этнокультурный подход к обучению детей. Мир русского слова, № 3, с. 95 – 99.
Самые большие народы мира в лицах (39 фото). (2011). Доступен: http://top-antropos.com/rating/item/207-krupnejshie-narody-mira [просмотрено 20.06.2018.].
Сапожникова, Р. Б. (2005). Анализ понятия «идентичность»: теоретические и методологические основания. Вестник ТГПУ. Выпуск 1 (45). Серия: психология, с. 13 – 17.
Скиба, В. Самые многочисленные народы мира. Список крупнейших народностей. (2017). Доступен: https://topcafe.su/fakty/chelovek/samye-bolshie-narody-mira.html [просмотрено 20.06.2018.].
Тишков, В. А. (2005). Этнология и политика: статьи 1989 – 2004 гг. М.: Наука, 383 с.
Федотова, Н. Н. (2000). Возможна ли мировая культура? Философские науки, №4, с. 58 – 68.
Худенко, К. (2018). Цель образования – латышский язык? МОН отвечает на 10 главных вопросов родителей о школьной реформе. Доступен: http://rus.delfi.lv/news/daily/story/cel-obrazovaniya-latyshskij-yazyk-mon-otvechaet-na-10-glavnyh-voprosov-roditelej-o-shkolnoj-reforme.d?id=49901163&page=1 [просмотрено 20.06.2018.].
Черняков, А. сост. (2011). Диалог между культурами зависит от культуры диалога… Материалы открытой дискуссии. Слово.ру: Балтийский акцент, с. 11 – 40.
Эриксон, Э. (1993). Детство и общество. Обнинск: Детство, 56 с.
Эриксон, Э. (1996). Идентичность: юность и кризис. М.: Издательская группа «Прогресс», 344 с.
Aizsila, A. Valoda izglītībā un zinātnē – kultūras sastāvdaļa. (2006). No: Sabiedrība un kultūra. Rakstu krājums VIII. Liepāja: LiePA, 449. – 454. lpp.
Brokāne, L., Ozola, I. (2011). Etniskās iedentitātes saglabāšanas problēmas Latvijas reģionos. No: Sabiedrība un kultūra, rakstu krājums, XIII. Liepāja: LiePA, 279. – 283. lpp.
Centrālās statistikas pārvaldes datubāzes. Pastāvīgo iedzīvotāju etniskais sastāvs gada sākumā. (2018). Pieejams: http://data.csb.gov.lv/pxweb/lv/Sociala/Sociala__ikgad__iedz__iedzskaits/IS0070.px/table/tableViewLayout1/?rxid=09cbdccf-2334-4466-bdf7-0051bad1decd [pēdējo reizi sk. 20.06.2018.].
Identitas. (без года). Доступен: https://www.lingvolive.com/ru-ru/translate/la-ru/identitas [просмотрено 20.06.2018.].
Idem. (без года). Доступен: https://www.lingvolive.com/ru-ru/translate/la-ru/idem [просмотрено 20.06.2018.].
Izglītības un zinātnes ministrija. (2017). Par pāreju uz mācībām valsts valodā mazākumtautību izglītības programmās. Pieejams: https://lvportals.lv/skaidrojumi/290751-par-pareju-uz-macibam-valsts-valoda-mazakumtautibu-izglitibas-programmas-2017. [pēdējo reizi sk. 20.06.2018.].
Rungule, R. (2006). Jauniešu identitāte kā piederība. No: Sabiedrība un kultūra. Rakstu krājums VIII. Liepāja: LiePA, 241. – 248. lpp.
Анжела Фомина
https://www.liepu.lv/uploads/dokumenti/konferences/Sabiedriba%20un%20kultura_29.04.2019.pdf
