Предусмотрительность Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина была просто феноменальной: строительство оборонительных сооружений в районе Сталинграда было начато еще в 1941 году и, продолжилось весной 1942 года. Кроме формировавшихся в этом районе стрелковых дивизий, каждый день на строительстве укреплений работало около 100 тысяч человек из числа жителей Сталинграда и области. Всего строилось четыре оборонительных обвода.
Судьба населения Сталинграда складывалась в августе 1942 года по одному из худших вариантов. Город стоял на берегу Волги, и любые грузы требовалось тем или иным способом переправлять на левый берег реки. Однако немедленная организация переправ и эвакуация были невозможны. В июле и начале августа руководство страны было озадачено вопросом, что будет кушать население СССР после оккупации противником сельскохозяйственного юга России. Соответственно через Сталинград непрерывным потоком шли перевозки в глубь страны хлеба, перегонялись скот и техника.
Эвакуация населения в августе велась низкими темпами, видимо, советское руководство считало себя в состоянии удержать ситуацию под контролем. К 23 августа из всего населения 490-тысячного города было эвакуировано около 100 тысяч человек.
Особо следует сказать о жителях города Сталинграда, которые стали заложниками боевых действий, разворачивавшихся вокруг их города с 23 августа 1942 года до 2 февраля 1943 года. Город заплатил самую высокую цену. На 2 февраля 1943 года, к финалу битвы сталинградцев остался 32 181 человек, причем в центральном, Сталинградском, районе – всего 7 человек.
Июль 1942 года, немцы рвутся к Сталинграду. В пересказе немецкого генерала Меллентина, вспоминает полковник немецкого Генштаба Г.Р. Динглер, служивший в это время в 3-й моторизованный дивизии немцев:
«Как правило, наши подвижные войска обходили узлы сопротивления противника, подавлением которых занималась шедшая следом пехота. 14-й танковый корпус без особого труда выполнил поставленную задачу, заняв оборонительные позиции фронтом на север. Однако в полосе 3-й моторизованной дивизии находилась одна высота и одна балка, где русские не прекращали сопротивления и в течение нескольких недель доставляли немало неприятностей немецким войскам.
Динглер указывает, что сперва этой высоте не придавали серьезного значения, полагая, что она будет занята, как только подтянется вся дивизия. Он говорит: «Если бы мы знали, сколько хлопот доставит нам эта самая высота и какие большие потери мы понесем из-за нее в последующие месяцы, мы бы атаковали более энергично».
Балка, удерживаемая русскими, находилась в тылу 3-й моторизованной дивизии. Она была длинной, узкой и глубокой; проходили недели, а ее все никак не удавалось захватить. Изложение Динглером боевых действий показывает, какой стойкостью отличается русский солдат в обороне:
«Все наши попытки подавить сопротивление русских в балке пока оставались тщетными. Балку бомбили пикирующие бомбардировщики, обстреливала артиллерия. Мы посылали в атаку все новые и новые подразделения, но они неизменно откатывались назад с тяжелыми потерями - настолько прочно русские зарылись в землю. Мы предполагали, что у них было примерно 400 человек. В обычных условиях такой противник прекратил бы сопротивление после двухнедельных боев. В конце концов, русские были полностью отрезаны от внешнего мира. Они не могли рассчитывать и на снабжение по воздуху, так как наша авиация в то время обладала полным превосходством.
… Балка мешала нам, словно бельмо на глазу, но нечего было и думать о том, чтобы заставить противника сдаться под угрозой голодной смерти. Нужно было что-то придумать».
Немцы, конечно, придумали и взяли эту балку. Но: «Мы были поражены, когда, сосчитав убитых и пленных, обнаружили, что вместо 400 человек их оказалось около тысячи. Почти четыре недели эти люди питались травой и листьями, утоляя жажду ничтожным количеством воды из вырытой ими глубокой ямы. Однако они не только не умерли с голоду, но еще и вели ожесточенные бои до самого конца».
23 августа танкисты 16-й танковой дивизии Хубе увидели силуэты высоких зданий, элеваторов и труб заводов. Они вышли к северным пригородам Сталинграда. В это же время на город обрушились пикировщики VIII авиакорпуса Рихтгоффена. Бомбардировка города началась в 16.18 по московскому времени. Сбросив свой смертоносный груз на жилые кварталы и заводские цеха, Ю-87 проносились над головами танкистов, завывая еще не выключенными сиренами. За пикировщиками последовали двухмоторные бомбардировщики Хейнкель-111 и Ю-88. За день летчики Рихтгоффена выполнили более 2 тыс. вылетов. Над городом поднялись столбы огня, дыма и пыли. Из пробитых нефтехранилищ по Волге разлилась горящая нефть, горели пристани и речные суда у них.
Под аккомпанемент ударов с воздуха началась атака города 16-й танковой дивизии. Ее противником стали зенитные орудия 1077-го зенитного артиллерийского полка в районе поселка Латошинка, Акатовка, Рынок. Только что они вели огонь по самолетам, теперь им пришлось поставить свои пушки на прямую наводку и вступить в бой с танками. Танкисты дивизии Хубе в тяжелом бою одну за другой уничтожили 37 позиций зениток. Когда они уже в сумерках ворвались на них, то обнаружили, что их противником были женщины – расчеты сражавшихся до конца орудий были из девушек-зенитчиц. К ночи 16-я танковая дивизия заняла круговую оборону на северной окраине города. Из ярко освещенного пожарами города по ним продолжали стрелять. Теперь они знали, кто стоит у мелькающих вспышками выстрелов зениток.
С оперативной точки зрения Сталинград был первым сражением, в котором советское командование эффективно использовало самостоятельные танковые соединения в качестве средства развития успеха. Под Сталинградом танковые и механизированные корпуса отрывались от наступающих за ними стрелковых соединений на 60–70 км. Под Сталинградом танковые и механизированные корпуса впервые ощутили вкус «молниеносной войны» с прорывом в глубину обороны, сокрушением оперативных резервов и захватом пунктов в глубине обороны. Это признавал даже противник.
Для прорыва кольца окружения немецко-фашистских войск в Сталинграде Гитлер приказал создать танковую группу «Дон» под командованием Манштейна. Первый бой с войсками Манштейна приняли кавалеристы, 4-й Кавалерийский корпус 51-й армии должен был преодолеть за сутки 95 км и прибыть в Котельниково для создания внешнего фронта окружения.
Утром 27 ноября вышла к Котельникову 81-я кавалерийская дивизия указанного корпуса, но захватить Котельниково в ходу не смогла. То, что наша кавалерийская дивизия не смогла с ходу взять Котельниково, обошлось ей очень дорого, так как кавалеристы для осуществления второго штурма стали поджидать подхода отставших подразделений и подвоза горючего для танков приданной корпусу 85-й танковой бригады. Вместе с кавалеристами к штурму готовился гвардейский миномётный дивизион «катюш». За время подготовки корпуса к штурму немцы успели изготовить к бою большинство танков 6-й танковой дивизии.
3 декабря начался второй штурм Котельникова, на пути к которому дивизия встретила упорное сопротивление противника в районе селения Похлебин, но отбросила немцев и овладела селением. Взятые кавалеристами в плен немцы рассказали нашему командованию о прибывшей из Франции танковой дивизии. Командир корпуса Т.Т. Шапкин не смог получить разрешение на отвод войск, и наша кавалерийская дивизия была окружена немецкой танковой дивизией. 4 декабря немцы открыли артиллерийский огонь и начали танковую атаку. Кавалеристы вели бой весь день, отбиваясь от наседавшего противника артиллерийским огнем всех имеющихся орудий, включая орудия, прибывшего ночью 1113-го зенитного артиллерийского полка, и стрелковым оружием. Сражались с противником и танки 85-й танковой бригады. Но силы были слишком неравными.
Командующий немецкой 6-й танковой дивизией Э. Раус так описал этот бой: «К 10.00 судьбы 4-го кавалерийского корпуса была решена. Уже не было никаких путей к отступлению, несмотря на это, окружённый противник оказывал ожесточённое сопротивление в течение нескольких часов».
Все правильно написал фашист, кроме того, что не могла его танковая дивизия сломить стойкость советских солдат, и бой продолжался весь день, а с наступлением темноты кавалеристы и бойцы приданных войск стали мелкими группами пробиваться из окружения.
В этом бою было убито, ранено и пропало без вести 1897 человек. Несмотря на трагический исход боёв за Котельниково, советские кавалеристы сыграли важную роль в начальном этапе оборонительного сражения против попыток деблокировать армию Паулюса…
Присутствие советской кавалерии заставило выдержать паузу на период прибытия основных сил дивизии в Котельниково и затем тратить время на оборонительный, а затем наступательный бой с ней. Только 12 декабря немецкие войска главными силами своей Котельниковской группировки переходят в контрнаступление…
Во время Нюрнбергского процесса бывшему командующему 6 немецкой армией, уничтоженной в Сталинграде, фельдмаршалу Паулюсу был задан вопрос: «Правда ли, что вы в дни, когда ваше отечество находилось в состоянии войны с советской Россией, читали лекции о стратегии в высшей военной академии противника?» Паулюс ответил: «Советская стратегия оказалась настолько выше нашей, что я вряд ли мог понадобиться русским, хотя бы для того, чтобы преподавать в школе унтер-офицеров. Лучшее тому доказательство – исход битвы на Волге, в результате которой я оказался в плену, а также и то, что все эти господа сидят сейчас вот здесь на скамье подсудимых».
Валерий Бухвалов, доктор педагогических наук
