Колокольный звон – музыка русской души
Являясь молитвой в звуках, церковный звон связывает землю с Небом
Колокола – необходимая часть жизни христианской Церкви и принадлежность православного храма. Церковный звон – это великая духовная святыня: являясь молитвой в звуках, церковный звон связывает землю с Небом. Он ассоциируется с невидимым, непостижимым Творцом, уносит душу от мирской суеты ввысь, в горний мир, и напоминает ей о скоротечности земной жизни и о жизни вечной. Рождая молитвенный настрой, звучание колокола укрепляет веру христиан, а в великие и воскресные праздники вселяет в их души духовную радость, создает умиротворенное настроение. Звон колокола разносится далеко в воздухе, символизируя распространение Евангелия по всему миру.
Появление колоколов
Колокола появились на несколько веков позже христианства. До раннего Средневековья людей созывали на богослужение при помощи била – деревянной или металлической доски и колотушки1. На Западе изобретение привычных для нас колоколов связывают с именем свт. Павлина Милостивого (353–431гг.), епископа итальянского города Нола в провинции Кампания. В церковном предании сохранился рассказ о том, как однажды свт. Павлин прилег отдохнуть на поле, где росли колокольчики. Во сне он увидел, как с небес сходят ангелы, раскачивают цветы, и те издают нежные серебристые звуки, похожие на ангельское пение. Придя домой, святой Павлин велел местному мастеру отлить колокол в форме полевого цветка. Так колокола по названию итальянской провинции стали называться «кампанами», а наука о колоколах – кампанологией. Позже в произведениях христианских богословов Средневековья зародилось представление о колокольном звоне как о гласе ангельском, призывающем на встречу с Богом.
На Русь колокола пришли одновременно с ее крещением. Во время раскопок на месте Десятинной церкви Киева, выстроенной князем Владимиром, в 1824 году были найдены два колокола, считающиеся древнейшими на Руси. Первое летописное свидетельство о колоколах относится к самому началу ХI столетия (1066 г., 3-я Новгородская летопись), когда колокола упоминаются при Новгородском храме св. Софии. Тогда же впервые стали звонить в храмах Полоцка, Новгород-Северского и Владимира на Клязьме. В одной из летописей отмечалось, что колокола были «дивны слушаньем» и «глас их красен».
Первые колокола были привезены к нам из Западной Европы, и так же, как в Европе, колокольный звон создавался с помощью раскачивания самого колокола. Однако с ХVII века русские колокола стали давать звон посредством ударов подвижного металлического языка в неподвижный колокол2. Древнейшие русские литые колокола были небольшими, совершенно гладкими и не имели никаких надписей. Постепенно русские мастера научились лить колокола больших размеров, и на них появились надписи: «Во всю землю изыде вещание их, и в конце вселенныя глаголы их», «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь», «Благовествуй, земле, великую радость, хвалите, небеса, Божию славу».
На Руси звон колоколов отличался особой красотой своего звучания. Колокола подбирали по весу и тембру, стремились к тому, чтобы у каждого колокола была своя, только ему присущая мелодичная звуковая окраска, что обеспечивало благозвучность всего колокольного ансамбля.
От Ивана Грозного до Петра I
После нашествия монголо-татар колокольное дело в Древней Руси почти угасло и возобновилось только в 30–40-х годах ХIV века. Центром литейного дела стала Москва, а главной школой, готовившей кадры отечественных литейщиков, – московский Пушечный двор. Своего расцвета колокольное дело достигло при царе Иване Грозном. Русские колокола ХVI–ХVII вв. изумляли современников своими размерами и благозвучием. Иностранцы, посещая Московию, с удивлением и восторгом писали о русских колоколах.
Русские государи давали мастерам задания отливать гигантские колокола как символ мощи Русской державы и крепость православной веры. Так, например, в 1599 году царь Борис Годунов приказал отлить колокол для Успенского собора Московского Кремля в 33 тонны. Знаменитый Годуновский колокол, в то время самый большой колокол в Европе, был установлен на деревянной колокольне посреди Соборной площади Московского Кремля. Это был первый Царь-колокол. Чтобы его раскачать, требовались усилия 24 человек. Архиепископ Арсений Елассонский, посетивший Москву в царствование Бориса Годунова, писал: «Подобной величины колоколов и такой красоты нельзя найти в другом царстве во всем мире». В пожаре первый Царь-колокол рухнул оземь и разбился.
В 1654 году, по указу царя Алексея Михайловича, появился Большой Успенский колокол («Праздничный»), весом восемь тысяч пудов (1 пуд равен 16,38 кг), но от слишком сильного удара он разбился в том же году. Колокол снова перелили, и в 1674 году гигантский благовестник «был поставлен на станках, и был от него благовест в Господские праздники». Во время большого пожара в Кремле в 1701 году колокол упал и разбился, прослужив почти 50 лет. По указу императрицы Анны Иоанновны, в 1730 году был отлит колокол в 12327 пудов (почти 202 тонны). Достать из литейной ямы огромный колокол тогда не смогли. При пожаре 1737 года его поливали водой во избежание расплавки, однако из-за перепада температур у него откололся кусок весом 11,5 тонн. После этого Царь-колокол пролежал в литейной яме 100 лет, а в 1836 году, при царе Николае I, был поднят, очищен и помещен на гранитном постаменте на Ивановской площади в Кремле, рядом с колокольней Ивана Великого, где находится и по сию пору. Этот памятник русскому литейному искусству поражает современных туристов своей мощью.
При Петре I наступили не лучшие времена для колоколов: по указу царя, они изымались из церквей для нужд армии. К маю 1701 года в Москву было свезено на переплавку огромное количество церковных колоколов, из которых отлили две сотни пушек.
По количеству, весу и гармонии колокольных подборов российские звонницы превосходили все прочие в мире
К концу ХIХ – начала ХХ вв. русские колокола приобрели всемирную известность. По количеству, весу и гармонии колокольных подборов российские звонницы превосходили все прочие в мире. В то время, наряду с традиционным, церковным, звоном, получил некоторое распространение «концертный» звон, когда создавались целые музыкальные произведения – «колокольные симфонии»3.
При большевиках и ныне
После прихода к власти большевиков церковные колокола замолчали. Одним из первых декретов безбожной власти был запрещен набатный звон, чтобы исключить призыв к выступлениям против новой власти. В течение нескольких лет было уничтожено или продано за границу громадное количество колоколов, имевших большую историческую ценность, уничтожено то, что Православная Русь бережно собирала и хранила несколько столетий. Было утрачено и колокололитейное искусство.
Колокола Ивана Великого молчали больше 70 лет
В постсоветское время музыка колоколов вернулась в жизнь России. Впервые после 70-летнего перерыва на Пасху 1992 года зазвучала главная звонница России – кремлевская колокольня Ивана Великого. В 1993 году на нее был поднят Большой Успенский колокол весом 4 тысячи пудов. В 1997 году были отлиты колокола для восстановленного храма Христа Спасителя, в 2004 году – большой Царь-колокол для Троице-Сергиевой лавры. Теперь колокольный звон звучит и в мегаполисе, и в маленьком селе и, как и встарь, славит Бога. Постепенно возрождается и искусство литья церковных колоколов. В 1995 году основан Московский колокольный центр для подготовки церковных звонарей. В течение последних десятилетий проводятся всероссийские фестивали колокольного звона.
Колокола в богослужении
Святой праведный Иоанн Кронштадтский писал, что богослужение начинается с первым ударом колокола. Существуют разные виды церковного звона. Благовест – это мерные одиночные удары в один большой колокол. Потому и называется «благовест», что им возвещается «благая весть» о начале богослужения. Он также сопровождает важнейшие моменты службы: например, на литургии оповещает о чтении Евангелия и о совершении Таинства Евхаристии. Существуют различные виды благовеста: будничный или повседневный, постный, полиелейный, воскресный или предпраздничный, праздничный. Благовест к всенощному бдению особенно продолжителен – около 30 минут. Чем величественнее праздник, тем громче и чаще звучит благовест. Церковный устав считает благовест священнодействием, поэтому он сопровождается молитвенным чтением или пением в храме.
После благовеста слышен трезвон – звон во все колокола. Это праздничный звон в три приема с краткими перерывами между звучанием каждой части. Он звучит на всенощном бдении, литургии, выражая радость и торжество Православия. Трезвон как вид русского искусства сложился в ХVII веке. Праздничные звоны во все колокола («Красный звон»)4 исполняются при кафедральных соборах, в лаврах в великие праздники и по случаю торжественных событий. Перезвон – поочередные удары в колокола – от большого до малого. Его совершают перед освящением воды в дни храмовых праздников и при погружении Креста в воду во время водоосвящения. Перебор, или погребальный звон, – это поочередные удары в колокола от малого до большого – раздается на Страстной неделе и сопровождает похороны христианина.
Русский колокол
Во все времена отливка колоколов была коллективным искусством, очень сложным делом, не допускавшим ошибок. Создатели колоколов считали свою работу священнодействием. Опыт литья колоколов передавался от опытных мастеров к начинающим литейщикам. Многолетний опыт показал, что оптимальный сплав для изготовления колоколов, так называемая колокольная бронза, – 80% меди и 20% олова. Как ни странно, но добавление серебра в сплав только ухудшает качество звона.
Создатели колоколов считали свою работу священнодействием
Русским колоколам присуща особенная насыщенность звука. Для православной традиции звона не характерно использование каких-либо достижений техники, например, звон с помощью электрического часового механизма. Колокола по-настоящему запоют только тогда, когда к ним прикоснется рука православного звонаря, с молитвой исполняющего свое служение. Звучание колокола зависит от образования звонаря, его духовного настроя; даже его характер отражается в звоне. Наши государи – Василий III, Иван Грозный – сами любили звонить в колокола. Талантливым звонарем был прославленный полководец А.В. Суворов. Будучи сослан Павлом I в имение Кончанское, он ежедневно посещал богослужения и так искусно звонил в колокол, что удивлял местного священника.
Как прежде, так и теперь колокола обязательно освящают по особому чинопоследованию перед поднятием их на колокольню. В молитве благословения и освящения архиереем или священником испрашивается сила Божьей благодати для колокола.
Колокол – почти одушевленный
Русский народ во все века с благоговением и почтением относился к колоколам и звону: внутренний, сакральный смысл звона был близок и понятен русской душе. Свидетельством тому являются созданные народом пословицы и поговорки, в которых отразилась народная мудрость: «Бездушен колокол, а благовестит во славу Господню», «Услышь колокольный звон, и он вынесет тебя, как конь», «Без языка и колокол нем», «Колокол в церковь зазывает, а сам в церкви не бывает», «Первый звон – пропади мой сон, другой звон – земной поклон, третий звон – из дому вон», «Звонаря обидеть – что жаворонка убить» и т.д.
На Руси к колоколам относились как к одушевленным существам. Части их называли, как и части человеческого тела: голова, плечо, язык (ударную часть колокола уподобили живому голосу), уши (приспособления, за которые колокол подвешивался), губа. Им давали имена («Сысой», «Голодарь», «Лебедь», «Игумен Исайя», «Баран» и др.); победители могли брать их в плен, то есть захватывать в качестве трофея, как это сделал великий князь Иван III, который после присоединения Новгорода к Московскому государству лично увез вечевой колокол как символ независимости новгородской республики. Колокол могли наказать за «провинности» кнутом, приказать сбросить с колокольни на землю и разбить на куски, отрубить язык. Например, в 1595 году, после гибели в Угличе царевича Димитрия, последовал бунт, в результате которого толпа произвела самосуд над 15-ю предполагаемыми убийцами. После подавления бунта Борис Годунов наказал и колокол, в который били в набат: его били плетьми, отсекли язык, отрезали ухо и сослали вместе с бунтовщиками в Сибирь, в Тобольск.
На Руси к колоколам относились как к одушевленным существам
Колокольный звон на Руси был символом единения нации, он озвучивал все важнейшие события в государственной жизни наших предков. В былые времена звоном созывался народ на вече (народное собрание в Пскове и Новгороде); колокольным звоном встречали высоких гостей, например, прибытие царя. В лихолетье набатным звоном призывали народ на защиту Отечества от нашествия иноплеменников. Каждая победа русского оружия отмечалась благодарственным молебном и ликующим церковным звоном. Набатным звоном оповещали население о пожаре или наводнении и прочих бедах. Звоном помогали заблудившемуся в ненастье путнику найти дорогу.
Во все времена колокольный звон мог заставить человека задуматься о своих поступках. Зафиксированы многочисленные случаи, когда впавший в отчаянье человек решает покончить жизнь самоубийством, но, услышав колокольный звон, идет в храм и после его посещения отменяет свое пагубное решение.
Народные верования
На Руси в народе существовала уверенность, что колокольный звон отгоняет злых духов. Люди верили, что колокольный звон способен прекратить засуху и голод. Земледельцы были убеждены, что колокольный звон повышает урожайность. Запрещалось звонить в колокола только во время нереста (размножения рыб): не хотели тревожить рыбу. Некоторые документы свидетельствуют о том, что иногда колокола звонили сами по себе, что было, по мнению наших предков, предупреждением о грядущей войне или голоде.
«Глас Божий вызвонит из ада душу грешника» (Владимир Даль). И до нашего времени сохранилась у православных вера, что пожертвования на новый колокол облегчают участь души в загробной жизни. Наших предков удивлял тот факт, что при звучании храмовых колоколов птицы слетаются на него, а полевые мыши убегают прочь.
Существует поверье, что звучание колоколов очищает воздух в радиусе нескольких верст. В период моровых болезней (эпидемий) неустанно звонили в колокола, призывая на помощь Силы Небесные. Когда в 1771 году в Москве вспыхнула эпидемия чумы, императрица Екатерина II отправила из Петербурга в Москву войска под командованием графа Григория Орлова и огромный штат врачей. Орлов предпринял ряд санитарных мер по борьбе с эпидемией. Кроме того, на улицах приказал разводить огромные костры (в то время считалось, что чума передается воздушным путем) и изо всех сил звонить во все «сорок сороков» в течение трех дней подряд. Через несколько дней эпидемия стала отступать.
Колокольный звон в произведениях композиторов и художников
Колокольный звон в России – один из ярких символов русской национальной культуры, взращенной на духовной почве Православия, а потому его не могли обойти своим вниманием философы, поэты, писатели, композиторы и живописцы.
Колокол – единственный музыкальный инструмент, который сопровождает русское православное богослужение
Колокольный звон – это музыкальное произведение особого рода, а колокол – единственный музыкальный инструмент, который сопровождает русское православное богослужение. Музыка колоколов звучит в произведениях отечественных композиторов-классиков: П.И. Чайковского (опера «Опричник» и увертюра «1812 год»), А.П. Бородина («Князь Игорь»), Н.А. Римского-Корсакова («Псковитянка», «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», «Сказка о царе Салтане»), М.И. Глинки («Жизнь за Царя»), М. Мусорского («Хованщина»), С.В. Рахманинова (симфоническая поэма «Колокола» и «Всенощное бдение»), Г.В. Свиридова (поэма памяти Сергея Есенина «Небо – как колокол») и др. Широко популярен в народе романс «Вечерний звон», созданный на слова православного поэта Ивана Козлова: «Вечерний звон, вечерний звон! Как много дум наводит он…»
И.И. Левитан. «Тихая обитель». 1890 г.
Великолепие звона, написанного кистью на холстах, запечатлели И.И. Левитан («Тихая обитель» (1890), «Вечерний звон» (1892); М.В. Якунчикова («С колокольни Саввино-Сторожевского монастыря» (1891); Е.М. Чепцов («На колокольне»); И.С. Горюшкин-Сорокопудов («Упавшие колокола» (1930), Н.И. Зудов («Утро на колокольне» (2000), А.Е. Косничев «Ростовские звоны» (2004), А.В. Городничев («Медный колокол» (2008) и многие др.
Философы, писатели и поэты о колокольном звоне
Замечательный русский философ Алексей Федорович Лосев в молодости служил звонарем, а в 20-е годы прошлого столетия был профессором Государственного института музыкальной науки. Будучи специалистом в области музыки и церковного звона, он заявлял:
«Никакая симфония не сравнится с красотой и значением колокольного звона».
Философ В.Н. Ильин (1890–1974) писал в 1930 году:
«…Колокольный звон есть символ церковной духовности. Холодный металл, отлитый по правилам искусства, прорезывая своими колебаниями слои воздуха, чистыми голосами трезвыми – духовно согревает его. Вибрации колокольного звона создают в мире духовно-материальном те же образы, что пронизывающий слои эфира свет солнца и сияние свечей и паникадил»5.
М.Ю. Лермонтов сравнивал значение своего творчества с ролью колокольного звона: его стихи звучали, «как колокол на башне вечевой, во дни торжеств и бед народных». О колокольном звоне писали Ф.И. Тютчев, Н.А. Некрасов, А.К. Толстой, А.А. Фет, Н.С. Лесков, А.И. Куприн, Я.П. Полонский, Анна Ахматова, К. Бальмонт и др.
Писатели включали в свои произведения эпизоды с колокольным звоном в качестве художественной детали повествования. В повести «Тарас Бульба» (1835) читаем:
«…Далеко разносится могучее слово, будучи подобно гудящей колокольной меди, в которую мастер много повергнул дорогого чистого серебра, чтобы далече по городам, лачугам, палатам и весям разносился красный звон, сзывая равно всех на святую молитву».
В книге «Эхо родной земли. Двести лет одного русского села» Сергей Шмеман приводит воспоминания своего деда, Сергея Михайловича Осоргина, о селе Сергиевском Калужской губернии.
«Мы слышали звон в церкви, так соответствующий той службе, к которой относится каждый звон: медленный, грустный, великопостный перезвон – в нем слышишь и “Господи и Владыко живота моего…”, и “Да исправится…”, и торжественный воскресный благовест».
Гордостью всего села была Покровская церковь и ее «серебряный» колокол. Его заказали после того, как предыдущий колокол дал трещину, и тогда его отправили для переплавки в Москву. Когда новый колокол был готов, то весивший около трех тонн колокол освятили и водрузили на колокольню. Помощник церковного старосты забрался наверх для первого звона.
«Он крикнул: “Молись, ребята!” И вся толпа начала креститься, некоторые встали на колени. Дмитрий Евсеев раскачал язык – и раздался дивный, полный, могучий звон. Бабы от радости плакали, у мужиков слезы стояли на глазах…»
Мотивы колокольного звона мы встречаем в творчестве В.А. Никифорова-Волгина (1900–1941) (рассказы «Под колоколами», «Алтарь затворенный»). Так, герой рассказа «Алтарь затворенный» – монах-звонарь из лесного монастыря. Он один остался в обители: остальные насельники были расстреляны налетевшими на монастырь красноармейцами либо сбежали в мир. Звонарь же продолжает исполнять свое монашеское послушание: неукоснительно звонит и к утренней, и к вечерней службе. Затем зажигает свечу перед затворенным алтарем и молится.
Разбитые колокола Троице-Сергиевой лавры
Когда сбрасывали колокола в Троице-Сергиевой лавре, писатель М.М. Пришвин ходил с фотоаппаратом и заснимал все происходящее. Он также фиксировал в дневнике то, что случалось в те дни в лавре. Вот что писал он в своем дневнике от 1 января 1930 года:
«Как по-разному умирали колокола. Большой, Царь, как большой доверился людям в том, что они ему ничего худого не сделают, дался опуститься на рельсы и с огромной скоростью покатился. Потом он зарылся головой глубоко в землю… Карнаухий как будто чувствовал недоброе и с самого начала не давался, то качнется, то разломает домкрат, то дерево под ним трескается, то канат оборвется. И на рельсы шел неохотно, его потащили тросами…»
***
Пусть же величественный колокольный звон никогда не прекратит плыть над всем миром и торжественно и победоносно разливаться по обширным просторам нашего Отечества!
