Конец позднего средневековья и начало эпохи Возрождения ознаменовались появлением нового, не христианского взгляда на человека и его место в мире. В центр мироздания был поставлен не его Создатель, а человек - создание. Т.е. нечто сотворенное, ограниченное и конечное. Тварь. Эта идея получила название «Гуманизма», (от homo, - человек). Сам термин «гуманизм» был предложен немецким педагогом Нитхаммером лишь в 1808 г., но к концу XIX века стал общепринятым. В наше время гуманизм и гуманность стали почти синонимами и воспринимаются исключительно в положительном контексте. Однако это не соответствует действительности. Нас обманывает сходство слов, имеющих различные значения. Гуманность и гуманное отношение переводится как человечность, а вот гуманизм – явление совсем другого порядка. Философско-религиозная концепция, заполонившая современную цивилизацию, вытеснившая религиозное сознание на периферию. Гуманизм не просто провозглашает человека венцом творения и природы он превозносит его над всем существующим. А поскольку идея гуманизма практически с самого своего возникновения шла рука об руку с идеей атеизма, то место Бога для адептов этого мировоззрения полноценно занял человек. Так возникла идея человекобожия. Гуманизм стал гремучей смесью, в которой смешались воедино философские, социальные и религиозные представления. Через тысячелетия дошел до нас шепот древнего змея: «Будете как боги». Собственно эта мысль и явилась главным фундаментом гуманизма и всей современной цивилизации. Очень тонка грань, за которой свобода выбора оборачивается своеволием, достоинство человека – гордыней, а стремление к совершенству стремлением к комфорту и научно-техническому прогрессу.
Поначалу сторонников гуманизма в Европе было не так много, пока еще сохранялось средневековое благочестие. Однако со временем все большее и большее число людей становились приверженцами нового течения, и к началу эпохи Просвещения идя гуманизма становится общепризнанной. Можно сказать, что в XVIII веке начинается триумфальное шествие гуманизма по всему миру. Это не удивительно, ибо гуманизм естественен и созвучен природе человека, однако он игнорирует тот факт, что природа эта падшая. Для гуманиста человек совершенен, прекрасен и свят от рождения. Следовательно, у него нет никаких изъянов, а уж тем более грехов. Все желания и потребности человека провозглашаются высшей ценностью. Такое представление в корне противоречит христианской антропологии. Поэтому с самого начала гуманисты объявили войну христианству и воюют с ним до сих пор.
Как же возник гуманизм и почему в столь короткие исторические сроки завоевал всеобщую популярность? Проследим же кратко, не вдаваясь в излишние подробности, этапы исторического развития гуманистических идей.
Падение Византийской империи и взятие турками Константинополя в 1453 г. послужило толчком к подступающим переменам. Византийская знать, ученые и состоятельные люди бежали от турецкой экспансии преимущественно в Италию, с которой Грецию связывали многовековые культурные, а подчас и родственные отношения. Изгнанники привозили с собой наиболее ценные реликвии, произведения искусства, книги, а то и целые библиотеки. Италия подверглась мощному культурному влиянию, основанному на античных традициях.
На смену проторенессансу пришла эпоха кватроченто (раннего Ренессанса) – возрождения языческих взглядов, начала антропоцентризма и гуманизма.
Италия в XVвеке не была единым государством. За право первенства на Апеннинском полуострове соперничалиФлоренция, Венеция, Генуя, Неаполитанское королевство и Рим (Папская область). Последний претендовал на исключительную роль благодаря тому, что являлся подвластным непосредственно римскому папе – духовному лидеру Европы того времени. Напряжения добавляли также притязания германских и французских правителей на звание императора священной римской империи. Вряд ли в Италии XV века найдется десятилетие прошедшее без вооруженных столкновений. Не стоит забывать и о роли недавно возникших монашеских орденов: францисканцев и доминиканцев, а также особый церковный суд католической церкви, созданный папой Иннокентием III для борьбы с ересями в XIII веке и получивший наименование святой инквизиции.
На фоне исторических перипетий неизменные и величественные античные сооружения – остатки великой языческой империи, воспринимались еще более грандиозными. Практически в каждом старом итальянском городе сохранились древние артефакты, ощутимое и осязаемое свидетельство величия римской империи. Не говоря уже о Риме, где они встречались буквально на каждом шагу.
Такова панорама жизни Италии ко времени возникновения собственно гуманизма. Теперь перейдем непосредственно к тем персоналиям, благодаря которым гуманизм зародился, возрос и начал свое победное шествие по земле.
Лоренцо Валла (1407 – 1457) – одним из первых начал проповедовать эпикурейство самого пошлого толка, какое и не снилось самому Эпикуру. Л. Валла утверждал, что человек рожден для счастья и наслаждений, а посему все, что служит удовольствию и счастью человека – хорошо. Он был одним из основоположников антиклерикализма, предельно смело критиковал и римского папу, и церковь. От суда инквизиции его спасло лишь заступничество неаполитанского короля Альфонса Арагонского, у которого Валла был секретарем. Несмотря на конфронтацию со святым престолом и эпикурейские взгляды последнее десятилетие жизни Валла находился под покровительством папы Николая V, занимал должность апостолического секретаря и каноника Латеранской базилики, а также преподавал в Римском университете. До конца своих дней Валла пропагандировал идеи античности, наслаждения жизнью и считал себя верующим христианином. При этом вел ожесточенную борьбу с аскетизмом и написал сочинение «О монашеском обете» в котором ратовал за упразднение монашества как такового.
Пико делла Мирандола (1463 – 1494). Еще один столп раннего гуманизма сосредоточился на идее свободы человека. Рьяно и настойчиво старался смешать в единое учение неоплатонизм, пантеизм, Каббалу и католицизм. Именно ему принадлежит идея о равенстве всех религий, столь популярная в наше время и породившее движение экуменизма. Наиболее известной книгой Мирандолы стала «Речь о достоинстве человека»., своего рода манифест гуманизма, правда пока еще сохранивший связь с христианством, но не менее близкий язычеству и иудаизму. Главная идея – свобода воли человека, делающая его богоподобным: «Человек создан Богом, но, обладая свободой воли, он может снизойти до животного или возвыситься до богоподобного существа». Казалось бы, вполне христианский взгляд, но, у Мирандолы, возможности человека безграничны. Он сам, и только сам, может достигнуть всего, чего не пожелает. Следовательно, не нуждается ни в искупительной жертве Христа, ни в Божией помощи, ни вообще в Боге. Это и многие подобные спорные с точки зрения веры утверждения привлекли к новому провозвестнику гуманизма внимание инквизиции. От церковного суда Мирандолу спас Лоренцо Медичи Великолепный, известный покровитель искусств и свободомыслия. Семья Медичи, кстати, сыграла заметную роль не только в политике, но и в продвижении идей гуманизма. Флоренция на рубеже XV-XVI веков претендовала на роль культурной столицы не только Италии, но и всей Европы. На протяжении нескольких десятилетий Медичи активно покровительствовали искусству и поддерживали научные и философские изыскания. Величественный купол собора Санта-Мария-дель-Фьоре, возведенный Филиппо Брунеллески, почти полностью был профинансирован Козимо Медичи. Живопись и скульптура при клане Медичи процветали. На смену простым и чистым фрескам Джотто пришли сложные композиции, исполненные с виртуозным мастерством. Ясность Фра Анджелико уступила место страстности Мантеньи и Тициана.
При Лоренцо Великолепном во Флоренции творили Боттичелли, Микеланджело и Леонардо да Винчи, своим творчеством знаменовавшие переход от кватроченто к высокому Ренессансу. Недаром их называют титанами Возрождения. Титаны – те, кто сражается с богами, их вечные соперники. В искусстве библейские сюжеты все более уступали место историческим и мифологическим.
Папа Лев X (Джованни Медичи) не только по семейной традиции покровительствовал искусству и философии, но и не отказывал себе в земных наслаждениях. В частности, он славился обжорством. При этом публично заявлял, что не читает Евангелия, чтобы не портить изящность слога! Искусство для Италии того времени было важнейшей и неотъемлемой частью жизни. Примерно, как для нас сейчас наука и техника. Каждый образованный человек был знатоком и ценителем художественных произведений. Влияние гуманистических идей на художников было несомненным. В свою очередь художники в своем творчестве также пропагандировали культ красоты, страстей и человеческого тела, делая это не просто талантливо, но и гениально. Зрительные образы воздействуют на человека сильнее, чем ученые рассуждения, оставаясь запечатленными в душе на всю жизнь. Художники послужили пропаганде идей гуманизма не менее чем философы и литераторы.
Отцы протестантизма Мартин Лютер (1483 – 1546) и Кальвин (1509-1564) оказались зараженными идеями гуманизма нисколько не меньше, чем папа Лев X. В борьбе с католицизмом они в первую очередь апеллировали к Священному Писанию и толковали его так, как считали нужным. Они тоже ратовали за свободу человека, в первую очередь свободу от власти папы римского. В этой борьбе, отстаивая свои взгляды протестанты все более и более отдаляясь от истины.
Традиционно именуемый гуманистом Томас Мор (1478 – 1535) был таковым чисто номинально. Во всяком случае он не ставил человека в центр мироздания и уж тем более не поощрял новых веяний и Реформацию. Мор строго придерживался католической веры и написал «Ответ Лютеру» где обоснованно и последовательно критиковал реформатора церкви. Известный его роман «Утопия», который взяли за образец последователи на самом деле являлся и первой антиутопией, но увлеченные пафосом справедливости и равенства гуманисты этого не заметили.
Точно также и друг Мора - Эразм Роттердамский (1469 – 1536) критиковал недостатки католичества, но при этом придерживался консервативных католических взглядов, и также как и Мор полемизировал с Лютером. Трактат Эразма доставивший ему всеобщую известность «Похвала глупости», был написан им в качестве развлечения, и сам автор не придавал ему большого значения. Однако случилось так, что эта шуточная речь ныне воспринимается как главное произведение философа. Авторитет Эразма и его человеколюбие были крайне привлекательны для проповедников гуманизма и они, ничтоже сумняшеся записали его в свои ряды. Даже почтили его титулом одного из основателей гуманизма, что явно не соответствует действительности.
Еще один персонаж, которого нельзя обойти стороной - Никколо Макиавелли (1469 – 1527) в основном занимался практической политикой. Наиболее известный свой трактат «Государь» он написал находясь в отставке, в пору вынужденного бездействия. В трактате красной нитью проводится мысль о том, что политика и нравственность две вещи абсолютно несовместимые. Более того, нравственность – лишь мешает сильному властителю. Главным критерием хорошего политика провозглашалась власть и эффективность. Все остальное, включая нравственность и благо народа, должно лишь служить этим целям. Оставаясь формально верующим католиком Никколо, хорошо знавший закулисную жизнь Ватикана, относился к церковному клиру с презрением и восхищался дохристианской античностью.
Ростки гуманизма взошли и в соседней Франции. Мишель Монтень (1533-1592) еще во многом остается консервативным католиком, но его идеал счастья – эпикурейское наслаждение жизнью лежит за рамками христианства. Достаточно прочитать главное творение Монтеня: «Опыты», чтобы убедиться в отсутствии у автора религиозного сознания.
Уже первые гуманисты быстро прошли путь от поклонения человеку вообще, к самообожению. Однако поначалу вот так просто объявлять себя центром мироздания было неудобно. Большинство людей еще верили в Бога, придерживались его заповедей и помнили из-за чего сатана был свержен с неба. Да и на чисто житейском уровне гордец ни у кого не вызывает симпатий. Но все эти условности ничуть не смутили первопроходца на данном поприще.
Им стал Джордано Бруно (1548 – 1600). Монах-расстрига доминиканского ордена, выбросивший из своей кельи иконы, поклонение которым считал идолопоклонством. Священником он стал в 24 года, но отслужив около 3-х лет вынужден был бежать, поскольку рьяно пропагандируемые им идеи вызвали негодование даже у самых либеральных католиков. Фанатик с горящим взором, не терпящий ни малейших возражений. Столь радикальных взглядов на религию, философию и мироздание до него не высказывал никто. При этом радикализм сочетался у Бруно с высокомерием и полным презрением к окружающим. Эзотерика, оккультизм и философия вперемешку с пророчествами и фантазиями, иногда на грани бреда, – таков вклад Бруно в мировую культуру. О себе он говорил следующее: «Ненавидимый глупцами, презираемый низкими людьми, хулимый неблагородными и преследуемый зверскими отродьями, я любим людьми мудрыми». Впрочем, мудрыми Бруно признавал лишь тех, кто слепо и безоговорочно верил каждому его слову. Обладая от природы отличной памятью Бруно применял специальную систему мнемотехники, позволяющую запоминать огромный объем информации. Поражая окружающих своей эрудицией, бывший монах так и не смог осмыслить горькую усмешку Гераклита, высказанную более двух тысяч лет назад: «Многознание уму не научает».
После бегства из Италии Бруно около трех лет жил в Швейцарии, где называл себя кальвинистом, но после дебатов по вопросам веры уже кальвинисты предъявили ему обвинение в ереси и Бруно вынужден был перебраться в Тулузу. Нигде не задерживаясь надолго, он преподавал в университетах Сорбонны и Оксфорда, пользовался покровительством французского монарха Генриха III, но, в итоге, разругавшись со всеми профессорами и покровителями, вынужден был бежать в Прагу, а затем в Венецию, где его и настигла инквизиция. У нее к бывшему монаху накопилось много вопросов.
Бруно не побоялся критически осмыслить христианство и толковал Евхаристию и Троичность Бога в духе пантеизма и эзотерики. Веря в переселение душ Бруно именовал Христа магом и отрицал добровольность крестной жертвы. Впрочем, всех богохульств новоявленного пророка и основателя новой религии не перечесть. Алхимия, магия и астрология были его главными увлечениями. Судя по опубликованным трудам и высказываниям самого Бруно суть провозглашенной им религии практически совпадала с современным движением «Нью-Эйдж» и брала начало в представлениях гностиков, решительно осуждаемых древними святыми. Семь лет проведенных Бруно в Римской тюрьме нисколько не повлияли на его упорство. Он ни в чем не раскаялся, и с презрением глядя на очередного собеседника доказывал свою правоту.
Когда Бруно был объявлен смертный приговор через сожжение, он заявил: «Вероятно, вы с большим страхом выносите мне приговор, чем я его выслушиваю». А как еще мог отреагировать центр Вселенной на слова презренных червей, копошащихся у его ног?
Вполне возможно, Бруно страдал манией величия. Во всяком случае временами его поведение нельзя было назвать адекватным. Но образ несгибаемого борца с невежественными церковниками сделал для популяризации гуманизма больше, чем тысячи ученых трактатов.
Дело Джордано Бруно продолжил Томазо Кампанелла (1568 – 1639). Тоже монах-доминиканец. В отличие от Бруно он не снимал с себя сана, прожил долгую и бурную жизнь в конце которой его ждало всеобщее признание. Его знаменитый «Город солнца» стал идеалом для бесчисленных реформаторов и революционеров, пытающихся устроить рай на земле своими силами.
Фрэнсис Бэкон (1561 – 1626)верующий англиканин, недолюбливавший континентальных протестантов, привил гуманизм на английской почве. Надо сказать, что почва эта оказалась наиблагодатнейшей. Англиканство отмежевалось от папизма, но не от его идеи мирской власти. На ней впоследствии и было построено здание Британской империи. Бэкон поставил во главу всей науки рационализм. Именно рационализм составляет центральную догму гуманизма, ибо все сводит к человеческой мерке, и прежде всего разум. Ученики и последователи Бэкона лишь завершили начатое им дело, доведя его до логического конца.
Томас Гоббс (1588 – 1679) провозгласил «естественный закон» — стремление к самосохранению и удовлетворению потребностей главнейшим в человеческой жизни. Он уже вполне порвал с идеей Бога, став одним из первых европейских материалистов.
Джон Локк (1632 – 1704) приверженец эмпирического познания, основанного на опыте и чувствах человека, дополнил гуманистический рационализм Бэкона. Оставаясь формально верующим христианином, Локк провозгласил высшей ценностью свободу, равенство всех христианских церквей и решительно ратовал за отделение церкви от государства. Локк призывал также к всеобщей веротерпимости самого примитивного свойства, делая исключение лишь для католиков и атеистов, которых он считал угрозой для государства и общества.
Джордж Беркли, епископ англиканской церкви (1685-1753) – признанный «отец» субъективного идеализма в европейской философии. Провозгласивший, что окружающая нас реальность – лишь плод нашего разума. Только человек, и кроме него – ничего. Своего рода идейный тупик гуманизма. Впрочем, остается открытым вопрос, насколько в ту эпоху Англия была знакома с культурой Индии, своей будущей колонии, где споры о понимании окружающего мира как «майи» (иллюзии)» насчитывали уже более тысячелетия. Во всяком случае Английская Ост-Индийская компания было создана еще в 1600 г.
Время эпохи «Просвещения» окончательно сбросило маску с гуманизма. Воинствующий, пошлый атеизм и откровенная ненависть к церкви, христианству и самому Христу проявились во всей силе. Франция оказалась в самом центре этого бурлящего котла.
Пожалуй, у истоков французского гуманизма стоит Франсуа Рабле(1494 – 1553) ставший известным в первую очередь благодаря своему литературному таланту. «Гаргантюа и Пантагрюэль» - образец яркой сатиры, высмеивающей не только нравы того времени, но и католическую церковь. Влияние этого творения Рабле на всю последующую европейскую литературу трудно переоценить. Благодаря этой книге в сознании европейцев прочно укоренились понимание того, что нравственность, религия и церковь – совершенно различные понятия, зачастую несовместимые. Подражатели и продолжатели быстро нашлись.
Франсуа Мари Аруэ, более известный как Вольтер (1694 – 1778), внес огромную лепту не только в популяризацию идей гуманизма, но и в распространение антиклерикализма. Яростный и последовательный ненавистник религии как таковой. При этом он не решился полностью отвергнуть Бога и всю жизнь оставался деистом, критикуя в своих сочинениях одновременно и религию, и атеизм. Создается впечатление, что Вольтер использовал любой повод для того, чтобы излить ядовитый сарказм, насмешку и презрение на подвернувшегося под руку человека или явление жизни. Незадолго до своей смерти Вольтер вступил в парижскую масонскую ложу Великого Востока, куда его привел Бенджамин Франклин – в ту пору американский посол во Франции.
Жан Жак Руссо (1712 – 1778). Беспринципный и аморальный тип, не гнушавшийся никакой подлостью ради своей выгоды. Жиголо, онанист и блудник, сожительствующий со вдовой и ее любовниками, всех своих пятерых детей сдавший в воспитательный дом. Написавший историю своей жизни кощунственно названной им «Исповедью», где без стыда описывает свои аморальные поступки и обвиняет в своей привычке лгать, изворачиваться и воровать суровость воспитания. Поневоле задумаешься о генетической предрасположенности ко греху. Именно Руссо в романе «Новая Элоиза» сравнил религию с опиумом:«Набожность ... опиум для души: в малых дозах бодрит, оживляет и поддерживает, в слишком сильных дозах усыпляет или же приводит в исступление, а то и убивает». В отличие от рационализма, ставящего во главу всего разум, Руссо главную роль в жизни человека отводит чувствам: «лучший человек, кто лучше и сильнее других чувствует». Разумеется, при этом автор имеет в виду самого себя. Провозглашая любовь к человечеству Руссо ненавидел всякого, с кем общался более-менее продолжительное время. При этом Руссо может служить примером изворотливости и самооправдания. Человек-то по своей природе хорош, значит хорош и я, какие бы гадости не делал и не говорил. «Да, я вор, но у меня доброе сердце!» искренне и пафосно провозглашал Руссо. Также как и Вольтер, Руссо в конце жизни вступил в масонскую ложу Великого Востока. При этом два современника и великих гуманиста Вольтер и Руссо, единые в своей ненависти к христианству, друг друга терпеть не могли. Но разве могло быть иначе, если каждый претендовал на звание властителя дум? Вольтер и Руссо сделали своего рода «открытие»: оказывается человека очень интересует и даже притягивает не только светлая, но и темная сторона жизни. Потому – долой наскучившие идеалы, даешь новизну грязи и мерзости! И они не ошиблись. Во всяком случае европейская публика читала их опусы взахлеб, восторгаясь «искренностью» и «откровенностью» показанного им грязного белья. Но это лишь потому, что Апулей и Петроний были подзабыты и воспринимались как забронзовевшая древняя классика. Привет, любителям «клубнички», дошедший через столетия.
Дидро Дени (1713 – 1784) организатор и главный редактор «Энциклопедии». Материалист и идеолог капитализма и буржуазии. Один из крестных отцов Французской Великой революции вместе с Вольтером и Руссо. Дидро заявлял: «Я ненавижу всех помазанников Божьих, как бы они не назывались… …нам не нужно ни священников ни богов». А с каким благоволением и милостью его приняла Екатерина II, когда он пожаловал в Россию! Как перед ним все расстилались и рассыпались в любезностях! Как жадного ловили каждое слово новоявленного французского пророка. И лишь митрополит Платон дал Дидро суровую отповедь, ответив словами Псалтири: «Рече безумен в сердце своем – несть Бог!»(Пс. 52). Но безумец потому и безумец, что не слышит голоса разума.
Гельвеций Клод Адриан (1715 – 1771). Еще один материалист, самозабвенно воспевавший любовь… к самому себе. Между прочим, чрезвычайно популярная идея у многих современных психологов. Пытался создать новую нравственность на основе эгоизма. Два главных трактата философа-гуманиста «Об уме» и «О человеке» были запрещены даже гуманистически настроенным папой римским Климентом ХIII. Нравственность Гельвеция во многом прямо противоположна христианству. Вместо борьбы со страстями – полное их развитие и вскармливание. Показателен следующий пассаж Гельвеция: «Люди становятся тупыми, когда перестают быть охваченными страстью».
Гольбах Поль Анри (1723 – 1789). Сын торговца, содержатель салона в котором тусовались новоявленные просветители-энциклопедисты. Ярый атеист, написавший такие тракты как: «Разоблаченное христианство», «Карманное богословие», «Священная зараза», «Галерея святых» и многие другие. Ненавистник всех религий и в первую очередь христианства. Разумеется, в противовес отвергаемым принципам Гольбах попытался создать свою систему нравственности. «Система природы» приговоренная парижским парламентом к сожжению и внесенная римской церковью в «Индекс запрещенных книг» приобрела статус «Библии материализма». И не беда, что автор вульгарно толкует богословские вопросы, искажает факты, а иногда и откровенно врет, главное – полемический запал и истовая убежденность. А что еще можно ожидать от человека изрекшего: «От набожности следовало бы лечить, как от запоя…». Как и другие французские просветители Гольбах усердно боролся с невежеством и предрассудками христианства, предлагая вместо них невежество и предрассудки гуманизма.
Де Сад (1740 – 1814). Еще один проповедник ничем не ограниченной свободы и пациент психиатрической лечебницы. С энтузиазмом доведший аморализм Руссо до логического завершения. Самый что ни на есть практический и последовательный гуманист. Только вот коллеги стыдливо от него отворачивались и никак за своего не хотели признавать. Думаю, из-за снобизма. Ведь хоть Вольтер, хоть Дидро, хоть тот же Руссо – видные теоретики – просветители невежественного и закосневшего человечества, а тут – чистая практика. И какая-то уж слишком революционно-аморальная. Но ныне с прошлым покончено и маркиза Де Сада восхищенно и взахлеб превозносят до небес современные гуманисты-либералы, ратующие за ЛГБТ. Между прочим, именно маркиз Де Сад призывал революционеров штурмовать Бастилию, в которой аккурат тогда содержался. Увы, не довелось маркизу стать героем революции. Из Бастилии его перевели в лечебницу Шарантон всего за 10 дней до штурма тюрьмы разгоряченной толпой. В опустевшей камере стражник нашел рукопись «120 дней содома».
Но события развивались стремительно и вскоре выпущенный из лечебницы Де Сад все же стал активным участником революционного движения. После трех лет службы на благо революции, чудом избежав очередного смертного приговора, Де Сад оказался выброшенным из общественной жизни Франции. Он умер все в той же лечебнице для душевнобольных Шарантон.
Но отдельная человеческая личность не имеет никакой ценности если речь идет об общественном благе. Таков парадокс гуманизма. Декларация прав человека и гражданина, появившаяся во время Великой Французской революции, стала логичным завершением работы философов-просветителей по замене Божиих заповедей на человеческие установления. Под лозунгом: «Свобода, равенство, братство!» неустанно заработала гильотина и пролилось столько крови, сколько не лилось во все прежние времена. Построение рая на земле и светлое будущее всегда требуют человеческих жертв. Ниспровергнув христианство и Бога Конвент тут же озаботился созданием новой религии человека. Специальным указом церковь Св. Женевьевы была переименована в пантеон, куда поместили прах новых богов и пророков: Вольтера, Мирабо, Марата, Руссо и др.
На фронтоне красовалась надпись: «Великим людям – благодарное Отечество». Перефразируя известное выражение можно сказать: «Скажи мне, кто твой кумир, и я скажу кто ты». Всего через 20 лет новоявленные гуманисты с горящими глазами, уверенные в своей правоте и цивилизованности пожалуют в Россию. Ведомые военным гением Наполеона, они пришли покорять варваров, но сами продемонстрировали такое варварство и человеконенавистничество, что русские крестьяне взялись за топоры и вилы. Из 600 000 просвещенных Европейцев в полях России остались лежать более полумиллиона. Таков был конец бесславного похода европейских держав на Россию, и гуманизма на Православие. Но главные идеологические столкновения, обернувшиеся полномасштабными войнами между государствами и беспрерывными сражениями за человеческие души, были еще впереди.
Максим Зотикович Воробьев, член Союза писателей России
https://ruskline.ru/news_rl/2022/08/18/otrava_gumanizma_chast_1
