2021 год войдёт в историю России не только, как год, когда на государственно-церковном уровне отмечалось 800-летие со дня рождения святого благоверного великого князя Александра Невского, но и как год 30-летия подписания Беловежских соглашений (8 декабря 1991 года), положивших начало распаду Советского Союза. Так сложилось, что двадцатый век в жизни нашего государства отмечен двумя революциями: одну принято датировать 1917 годом, вторую — 1991. Обе подвергли переоценке все национальные ценности. Они вопреки их взаимному отчуждению, принципиальной несовместимости имеют одну общую черту — попыткой отрицать традиции, свойственные многовековой истории России.
Что значит следовать традициям в жизни народа, нации? — Верность традициям соединяет будущее нации и их прошлое через настоящее. Традиция придаёт жизни нации смысл.
Обе революции радикальны не только тем, что затронули все сферы человеческого существования, ниспровергая старые и воздвигая новые: политический режим, экономический строй и государственный уклад. Но самое главное — обе революции стремились перевернуть традиционное мировоззрение, духовный мир, который обеспечивает сознание и сохранение национальной культуры.
Чего меньше всего сохранилось от традиций после революции 1917 года? Это внутренний мир, система идеологических отношений, то есть политическая и художественная культура. В то же время территориальная целостность государства была восстановлена, но понятие «Россия» оказалось упраздненным. На её месте возник Советский Союз. На смену понятию «русский народ» пришло — советский человек, советский народ, советская власть.
Дальнейшее развитие России, в том числе и победа в Великой Отечественной войне, последующее восстановление разрушенного на оккупированных территориях хозяйства, научно-техническая модернизация 60-70-х годов, космос, ракетно-ядерная мощь, словом — превращение России в сверхдержаву было результатом соединения русских традиций и революционной энергии, которая всегда и везде имеет своим источником большие надежды, веру масс в реальную возможность жить лучше.
Давайте вспомним, какие традиции хозяйственно-экономических отношений сохранились в советское время? Надо отметить очевидное преимущество, которое оказывалось обычаем, законом и властью производителю по сравнению с посредником, заводчику, фабриканту, мастеровому, а не купцу, стряпчему или ростовщику. В русской жизни деньги никогда не играли доминирующей роли в качестве источника развития, его стимулом служила власть и обычаи. Поэтому не кредит или долг был источником капиталовложений, как это имело место в Европе и Новом Свете, а накопление, не банки, а сберегательные кассы.
На протяжении 300 лет существования русской промышленности, начало которой положил Пётр I, её основой, стержнем всегда были крупные и средние предприятия, по преимуществу казённые, а не мелкий бизнес, монополия, а не конкуренция, экономические отношения, основанные на аренде имущества, принадлежащего государству, а не изначальной приватности, порожденной спекуляцией.
Теперь несколько слов о налогах. Их система исходила из того очевидного факта, что русское самосознание, отдающее предпочтение прямым налогам перед косвенными, не видит ничего выдающегося в том, чтобы гражданин был налогоплательщикам сам по себе. Раньше налоги уплачивали преимущественно ассоциации, юридические лица, а не индивиды, лица физические. Можно добавить к этому, что логика подсказывает еще одну особенность русской налоговой системы перед западной – при этих условиях её базой должны быть не доходы, источники и размеры которых не один фиск не в состоянии обнаружить, а расходы, которые невозможно сохранить в тайне.
В сфере политических традиций, присущих России, следует указать на отсутствие в ее истории того, что в Европе именуют гражданским обществом, то есть системы самостоятельных институтов, отчужденных и противостоящих государственным институтам. Русское общество никогда не было гражданским обществом, а русское государство – надстройкой или «ночным сторожем» при нём. Для этого у России нет главных условий, которые всегда имелись в наличии в Европе и на известном этапе в Северной Америке, – избытка денег и населения. Наоборот, Россия всегда испытывала дефицит в этих специфических ресурсах, являющихся основным материалом для строительства гражданского общества. Вот почему русская традиция состоит не в противопоставлении государства и гражданского общества, а в их слиянии, не в противоречиях между городом и деревней, их в России никогда не было, а в их взаимном дополнении, не в эгоистическом индивидуализме, а в преимуществах, которые приобретают различные виды коллективизма.
В личной жизни род и семья, а не индивид; не обособленный труд, а артель; общинная форма организации поселений и соборность в государственном устройстве и управлении, где неприемлема формальная демократия, в которой интерес 51 процента перевешивает интерес 49 процентов, которым можно пренебречь. Наконец, безусловная авторитарность, а если необходимо – и диктатура верховной власти, соединенная с практически ничем не ограниченным местным самоуправлением общин. Идеал не в сухом законничестве, не в судейских тяжбах, не в правах, а в справедливости, в принципиальном, искреннем отрицании лжи, в обязанностях. Нашим девизом всегда было: «Не в силе Бог, но в правде»[1].
Результатом этих особенностей в России явился специфический жизненный уклад, такие социально-экономические формы существования и духовно-нравственные основы, которые отдают предпочтение не уровню жизни, а качеству жизни, которое определяется величиной и направлением расходов, средствам и ресурсам, концентрируемым государственной властью.
После 1991 года при Президенте России Б.Ельцине все эти традиции разрушились. Власть многие годы не сплачивала нацию в общей борьбе, а создавала бесконечные поводы для всевозможных конфликтов. Она не раскрывала новые возможности для использования имеющихся в наличии производительных сил и интеллектуальных ресурсов, она, словно, обезумевший Молох, обращала их в прах.
Печальные результаты реформ 90-х годов обусловлены не только ошибочным стратегическим замыслом их проведения, но и отсутствием у них нравственной основы. Может ли считаться справедливым нынешнее общество, в котором более трети населения живёт за чертой бедности, а 10% его граждан владеют 90% национального дохода страны?
Оказалась битой и ставка на идеологию индивидуализма и служения доллару, а также попытки заменить «национальную» идею накоплением капитала. Этот эксперимент привёл лишь к негативным настроениям в общественном сознании: противостоянию общества и государства, восприятию населением государственных институтов как реальных или потенциальных врагов.
Расхождения между словом и делом в повседневной жизни некоторых российских политиков воспринимаются сегодня в общественном сознании как прямой обман. Общество можно успокоить только одним способом – восстановлением справедливости. Вместе с тем пока в обществе сохраняется потребность в справедливости, у него есть будущее. Оздоровление государства можно и нужно строить с оздоровления системы нравственных ценностей в обществе.
Более тысячи лет мораль и этика в России во многом определялись позитивным влиянием Православия. Свою территориальную целостность и государственность Россия отстаивала не только ради защиты Отечества и государя, но и православной веры. Советской системе дорого обошлось отрицание нравственных ценностей Православия. Реальное отношение населения к религии долгое время оставалось закрытой для исследователей темой. Однако уже в 80-х годах XX века стал очевиден интерес людей к религиозным ценностям. В «перестроечные» годы произошли существенные изменения во взаимоотношениях государства и Церкви, а в XXI веке усилиями Патриархов Алексия II и Кирилла началось тесное соработничество Церкви и государства в решении сложнейших проблем России.
Возвращаясь к теме двух революций в истории России, возникает закономерный вопрос: «Почему историческая закономерность, предполагающая поступательные свойства революции, дала сбой, породила процесс, чреватый деградацией, разложением и распадом?» Причины такой мутации, с моей точки зрения, были выращены в самой России.
Прежде всего большие ожидания, господствовавшие в обществе в середине 80-х годов и давшие первоначальный толчок революционному движению, пробудили как социальные слои, готовые к творчеству, к положительному участию в строительстве новых отношений (как оказалось – достаточно безынициативные), так и силы, стремившиеся весьма активно к одному лишь разрушению.
Ожило и пришло в движение то, что было создано вопреки русским традициям – сепаратисты – чиновники, выпестованные властью в союзных и автономных республиках, этнические шовинисты, воспитанные советской школой и вузом, и, наконец, расплодившийся во множестве «мыслящий пролетариат», у которого, как известно «нет Отечества»[2].
Распад государственной власти, утрата социальной общности и их следствие – дезорганизация экономики и деградация культуры, – произошли из-за того, что ведущая роль в революции 1991 года досталась прозападнической интеллигенции, хронически и неизлечимо больной ксенофилией – любовью к чужому. И если в предыдущую революционную эпоху события заставляли руководящие силы говорить одно, а делать другое, клясться в верности мировой революции, а строить национальное государство, толковать о его скором умирании, а на деле укреплять его элементы, то теперь слова не разошлись с делами. Фантомы, дремавшие в прежнем строе, химеры, содержавшиеся в его законодательстве, призраки, бродившие в его сознании, ожили и пришли в движение.
Однако генетические разрушители российской государственности, традиций, нравственности и культуры, прежде всего засевшие в электронных средствах информации, начали встречать в обществе должный организованный отпор. На смену раболепному влечению к чужому постепенно приходит, особенно в сознании молодёжи, интерес к своему. В голове, сердце и душе многих из нынешнего поколения воскреснет «любовь к родному пепелищу и любовь к отеческим гробам»[3], поэтому политику легкомысленного отрицания традиций высшие институты власти должны сменить на их настойчивое, последовательное и повсеместное утверждение.
Большую работу в этом направлении проводит Всемирный Русский Народный Собор, Главой которого является Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Ещё в 2014 году, на XVIII ВРНС, он сказал: «Мы должны взять из различных исторических периодов всё по-настоящему значимое и ценное. Нам нужен великий синтез высоких духовных идеалов древней Руси, государственных и культурных достижений Российской империи, социальных императивов солидарности и коллективных усилий для достижения общих целей, определявших жизнь нашего общества большую часть века XX-го, справедливое стремление к осуществлению прав и свобод граждан в постсоветской России. Синтез, который лежит за пределами обычно дихотомии «правые-левые». Синтез, который можно описать формулой «вера-справедливость-солидарность-достоинство-державность»[4].
Основываясь на симфонии позиции нынешней светской и церковной власти, мы можем в первом приближении сформулировать Образ будущего общества как стратегическую сверхзадачу: общество, основанное на справедливости, солидарности, державности, патриотизме, достоинстве, ответственности.
Для такого общества нужен человек, способный выстраивать такое общество. Такого человека сегодня нет. Его не готовит к жизни ни семья, ни современная школа. Но это отдельная тема для статей, форумов, Посланий Президента РФ народу, сенаторам и депутатам.
Вывод из вышеизложенного: русской нации настала пора вылечить застаревшую болезнь подражательства чужому укладу жизни. И тогда у революционного процесса появится смысл и возможность возродить, восстановить, усилить и возвеличить Россию.
Ничего не потеряно, если останется традиционное для русских желание противостоять внешним и внутренним врагам Отечества. Как утверждал Петрарка, перефразировав стих из книги Иова[5], «жизнь человеческая на земле не просто воинское служение, а бой»[6].
Жукова Нина Борисовна, член Бюро Президиума Всемирного Русского Народного Собора, член Комиссии Межсоборного присутствия по вопросам общественной жизни, культуры, науки и информации, кандидат исторических наук
https://ruskline.ru/analitika/2021/08/20/rol_russkih_tradicii_v_nacionalnom_hozyaistvovanii
[1] Считается, что эти слова произнёс святой благоверный великий князь Александр Невский (1221 – 1263) перед битвой со шведами в 1240 году в Великом Новгороде, у храма Святой Софии. По обычаю тех лет воины Новгородской дружины собрались у храма и получили благословение архиепископа, а князь Александр Ярославович (после этой битвы и названный Невским) молился перед сражением. Выйдя из храма он сказал своей дружине эту ставшую известной фразу: «Братья! Не в силах Бог, но в правде! Вспомним слова псалмопевца: сии в оружии, и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем... Не убоимся множества ратных, яко с нами Бог». (Никоновская летопись. Т. 3. С. 10. Также см.: Большой толково-фразеологический словарь (1904 г.) Михельсона М. И.).
[2] В.И.Ленин. Полное собрание сочинений. 1967. Т. 26. С. 32.
[3] Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века,
По воле Бога Самого,
Самостоянье человека,
— Залог величия его.
Животворящая святыня!
Земля была без них мертва;
Без них наш тесный мир — пустыня,
Душа — алтарь без божества.
Пушкин А. С. Сочинения и письма: в 8 т. / Под ред. П.О.Морозова. СПб., 1903. Т. 2. С. 597.
[4] Слово Святейшего Патриарха Кирилла на открытии XVIII ВРНС 11 ноября 2014 г. // http:www.patriarchia.ru/db/text/3367103.html.
[5] «Жизнь человека на земле есть война». Книга Иова. Глава 7. Стих 1.
[6] Петрарка Ф. Письма. СПб., 2004. С. 27.
