Наше поколение знает, что такое социализм. Не книжно-теоретический и, тем более, не фантазийный, существующий ныне в изголодавшемся по утопиям воображении масс. А реальный, земной, простой и повседневный, как хлеб. Единственный и неповторимый. Мы, «люди брежневского закала», выросли при нем, он был воздухом нашей юности. Мы смеялись над ним, критиковали его, он был глуповат, неповоротлив, мифологичен (то есть склонен обманывать и самообманываться), эстетически весьма туп и неплодотворен, но добродушен и гуманен. В нем была сила – и это была сила привычного, устойчивого быта, приемлемого в целом для подавляющего большинства населения, оправданного в его глазах.
Этот социализм навсегда связан для нас с именем Леонида Льича Брежнева. Недаром один из лучших его фотопортретов заслужил прозвание «Социализм с человеческим лицом»…
Опрос «Левада-центра»*, проведенный в 2013 году, неожиданно выявил: Леонид Ильич Брежнев признан лучшим главой государства в России (СССР) в XX веке. Положительно к нему относится 56 % опрошенных, отрицательно — 29 %.
За этими цифрами стоит определенный баланс между свершениями, достижениями брежневской эпохи, оставившими по себе добрую память, – и провалами, неудачами, запомнившимися со знаком минус. Первых намного больше. И они нередко связаны с именем лично Леонида Ильича.
Достижения, свершения, добрая память
При Брежневе люди были уверены в завтрашнем дне и верили в свою великую страну – одну из двух сверхдержав мира. Это во многом определялось успехами экономики.
Брежнев активно участвовал в послевоенном восстановлении промышленности, в частности металлургической, в Запорожской области и в Днепропетровске.
Работал вторым, а с 1955 года первым секретарём ЦК компартии Казахстана, где не только руководил освоением целинных земель, но и курировал строительство космодрома Байконур. Не без его личного участия космодром расположили не на людном Кавказе, как собирались вначале, а именно в центре среднеазиатских степей.
Как секретарь ЦК КПСС Брежнев курировал вопросы ВПК, включая развитие космической техники. За подготовку первого полёта человека в космос (12 апреля 1961 года) удостоен звания Героя Социалистического Труда. Указ об этом не публиковался и факт этот малоизвестен, что не умаляет, однако, заслуг Леонида Ильича.
Если сравнить экономические показатели 1960-х годов с концом 1970-х (это время наиболее деятельного Брежнева), то мы увидим, что продукция машиностроения выросла в 2,7 раза, выпуск приборов в 3,3 раза, средств вычислительной техники в 10 раз.
Была создана единая энергетическая система, освоены новые нефте- и газодобывающие районы, которые и сегодня дают большую часть производства энергоносителей в России, построен ряд ключевых предприятий (ВАЗ, КАМАЗ и др.).
Фактически созданы новые отрасли хозяйства: атомное машиностроение, электронная и микроэлектронная, микробиологическая промышленность, лазерная техника, производство искусственныхь алмазов и др. синтетических м-лов, новые энергоблоки на шести атомных электростанциях, БАМ и формирование территориально-промушленных регионов, огромный размах жилищного строительства.
Производительность труда при этом увеличилась в 1,5 раза, подтвердив основополагающую идею брежневского экономического курса, заменившего принуждение у труду методами экономического стимулирования.
При этом заметно выросло благосостояние людей, народа, средняя зарплата выросла в 1,4 раза. Ставилась задача довести среднюю зарплату до 190-195 руб.
Именно при Брежневе было проведено огромное по масштабам жилищное и дорожное строительство, было построено метро в 11 городах, быт людей в городе в основном вышел на современный уровень, а на селе сильно улучшился (завершена полная электрификация села и газификация значительной части).
В результате действенной заботы о людях демографическая обстановка стала стабильной, с постоянным приростом населения около 1,5 % в год.
* * *
Важнейшим достижением Брежнева в области внутренней политики была разработка и принятие в 1976 году новой Конституции СССР.
В ней были предусмотрены важнейшие новации социально-экономического характера.
Например, если раньше говорилось о праве на труд (на практике это нередко выливалось в принуждение к труду), то теперь это дополнилось правом на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, профессиональной подготовкой и образованием гражданина.
Если в Конституции 1936 года говорилось о праве на материальное обеспечение в случае болезни и потери трудоспособности, то теперь советским людям гарантировалось право на охрану здоровья вообще.
Было введено обязательное всеобщее среднее образование.
Важнейшим следует считать право на жилище, которого до того не было никогда ни в одной конституции мира.
Были дополнены и политические права и свободы граждан СССР. Диктатура пролетариата окончательно ушла в прошлое. Было провозглашено право каждого советского гражданина участвовать в управлении государственными и общественными делами, подтверждены записанные и в действующей Конституции свобода слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций. Но к ним добавились также право граждан вносить предложения в государственные и общественные органы, критиковать недостатки в работе, обжаловать в суд действия должностных лиц.
А что очень ново и очень важно было для советского человека, ему даровалось также право не только на судебную защиту от посягательств на жизнь и здоровье, имущество и личную свободу, но и – оцените новацию! – на честь и достоинство. Это после шестидесяти-то лет военного коммунизма, большевистского разгула революционного правосознания, сталинских репрессий, хрущевского волюнтаризма… Да чаял ли кто в довоенной, скажем, России дожить до такой формулировки?!
Новая Конституция явилась ответом на коренные, глубокие изменения советского строя. Сам Леонид Ильич, говоря о Конституции, отмечал:
«Иным стал и социальный облик общества.
Наш рабочий класс сегодня – это две трети населения страны. Это – десятки миллионов образованных, технически грамотных, политически зрелых людей. Их труд все более приближается к труду инженерно-технических работников…
Изменилось и крестьянство. Нынешний колхозник родился и вырос в колхозе, его психология сформировалась уже на социалистической основе. Он управляет современной техникой. А его образовательный уровень, его образ жизни зачастую мало чем отличаются от городских.
Подлинно народной, социалистической стала интеллигенция. По мере роста уровня культуры народа и небывалого увеличения роли науки в коммунистическом строительстве растет и удельный вес интеллигенции в жизни нашего общества…
С построением зрелого социализма, с переходом на идейно-политические позиции рабочего класса всех слоев населения и государство наше, возникшее как диктатура пролетариата, переросло в общенародное государство».
Принятие новой Конституции стало, говоря высоким стилем, подлинным Общественным договором, о каком мечтали еще французские просветители XVIII века, – договором между Властью и Обществом, основанном на взаимном доверии и уважении. Редко документ такого рода возникал в истории человечества…
***
В эпоху Брежнева весьма достойно выглядела наша внешняя политика. Контролируя добрую половину европейских стран и оказывая огромное влияние на жизнь многих стран и народов Земли, мы, с одной стороны, ревниво оберегали наш суверенитет, никому не кланяясь и не поддаваясь ни на какое давление извне. А с другой стороны, неизменно следовали политике миролюбия, стремясь к гармонизации наших взаимоотношениях с изнчалаьно враждебным СССР капиталистическим окружением.
Особенно легко проследить наш миролюбивый курс по истории советско-американских отношений. В 1972 году состоялся первый за всю их историю визит президента США в Москву. В ходе встречи Брежнева и Никсона были подписаны Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО), Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1), Основы взаимоотношений между СССР и США.
В 1973 года Брежнев совершил ответный визит в США, провёл в Вашингтоне переговоры с Никсоном, по итогам которых было подписано соглашение о предотвращении ядерной войны, неприменении ядерного оружия, договор о сокращении стратегических вооружений.
В 1975 году Брежнев в Хельсинки подписал соглашения, подтвердившие нерушимость границ в Европе. Это было важно для «разрядки», ибо ФРГ до этого не признавала Потсдамские соглашения, изменившие границы Польши и Германии, не признавала наличие ГДР и даже Калининграда и Клайпеды к СССР.
В 1979 году в Вене Брежнев и президент США Джимми Картер подписали Договор об ограничении стратегических наступательоных вооружений (ОСВ-2).
Частичное примирение двух систем, казавшихся непримиримыми (т.н. «разрядка»), во многом заслуга лично Брежнева, и не случайно именно в это время (1973) Брежнев получил Ленинскую премию за укрепление мира между народами.
В начале 1980-х годов Брежнев решил пойти еще дальше в этом направлении и заявил, что капиталистические страны перешли от идеологии «сдерживания коммунизма», предложенной Гарри Трумэном, к идее «конвергенции двух систем» и «мирного сосуществования».
Увы, в ответ на это президент США Рональд Рейган 8 марта 1983 года назвал СССР «Империей зла» и запустил программу «космических войн» СОИ. Гонка вооружений вышла на новый виток вопреки миролюбивым усилиям нашего генсека.
***
Едва ли не основным аргументом в устах американских «ястребов» стало положение с правами человека в СССР.
Конечно, при Брежневе имели место преследования инакомыслящих, хотя и не в былых масштабах. Сам Леонид Ильич объяснял это так:
«Права и свободы граждан не могут и не должны использоваться против нашего общественного строя, в ущерб интересам советского народа. Поэтому… использование прав и свобод гражданами не должно наносить ущерб интересам общества и государства, правам других граждан… Политические свободы предоставляются в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя.
Нужно, чтобы каждый советский человек ясно сознавал, что главная гарантия его прав в конечном счете - это мощь и процветание Родины. А для этого каждый гражданин должен чувствовать свою ответственность перед обществом, добросовестно выполнять свой долг перед государством, перед народом».
Между тем, умные, продвинутые люди уже все читали, все знали, обо всем могли говорить (хотя бы между собой) и весь свой основной досуг посвящали познанию и творчеству.
В стране кипела интеллектуальная, творческая жизнь. Огромным был спрос на книгу, общественно-политические и литературные журналы выходили миллионными тиражами, действовали клубы по интересам. Библиотеки, дома творчества, кинотеатры, дворцы пионеров, выставочные залы и тому подобные центры духовной жизни фонтанировали идеями, устраивали вечера, дискуссии, чтения, КВНы, выставки…
Каждый день приносил какие-то новые творческие свершения в литературе, изобразительном искусстве, в кино и театре – и все это находило бурный отклик в публике, широко обсуждалось по стране на самых разных уровнях.
Примером такого интеллектуального, духовного кипения может служить ВООПИК – Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры.
После того, как в мае 1968 в Новгороде прошла организованная ВООПИК конференция «Тысячелетние корни русской культуры», на которой выступили десятки видных деятелей русской культуры, по всей стране быстро возникла сеть русских клубов, ведших колоссальную работу по возрождению русского национального сознания посредством лекций и диспутов о русской культуре и истории. Эти клубы или кружки были практически во всех крупных городах с преимущественно русским населением. Некоторые из них, как, например, кружок художника Ильи Глазунова, возникали вокруг крупных писателей, деятелей культуры.
Неполитическая по своему статусу, эта клубная сеть на деле мобилизовала русскую национально мыслящую интеллигенцию и вела, по сути, политическую пропаганду, направленную против космополитическо-интернационалистического воспитания, против целенаправленного вытаптывания русских духовных начал.
Политическая проекция культурнической деятельности привела к тому, что в партийно-бюрократических и журналистских сферах сложилось довольно влиятельное русское лобби. Оно имело в своем распоряжении мощный пропагандистский аппарат: «Огонек», «Литературную Россию», «Молодую гвардию», «Москву», «Наш современник», «Кубань», «Волгу», издательства «Современник», «Советская Россия», Воениздат, а также такие массовые журналы, как «Роман-газета», «Театральная жизнь», «Пограничник» и многомиллионный журнал «Человек и закон».
Именно при Брежневе высокий накал интеллектуальной жизни стал нормой, какая в наши дни кажется уже недостижимой. А русская идея получила заметное развитие в противовес набившему оскомину «пролетарскому интернационализму».
Это была хорошая жизнь, в ней было много свободного времени и свободной игры интеллектуальных сил, много доброты и юмора, много творческой алхимии. Интеллигентов такого качества и в таком количестве, как в 1970-е – 1980-е, мы теперь увидим не скоро. Эпоха, названная злыми языками «застоем», на деле была эпохой расцвета.
Во многом так происходило потому, что культ денег, да и вообще материальных ценностей еще не был характерен для страны, хотя и начал уже набирать силу.
Да, жили не роскошно, но зато более или менее на одном материальном уровне. И при этом каждый знал, что не останется без работы, без куска хлеба, и – что немаловажно – без крыши над головой: ведь именно при Брежневе в конституции появилось важное новшество: право на жилище!
Но, конечно, жизнь при Брежневе не состояла из одних плюсов.
Народ это видел, понимал, активно обсуждал недостатки правления.
Недостатки, просчеты, провалы
В первую очередь, назовем внешнеполитические провалы.
1 августа 1975 года Брежнев в Хельсинки, будучи в эйфории от процесса «разрядки» и поддавшись на умную провокацию Запада, подписал Хельсинские соглашения, позволившие Западу взять под контроль положение с правами человека в СССР. Запад, нацеленный на победу в холодной войне, на развал СССР и уничтожение мировой социалистической системы, получил в свои руки мощнейший инструмент для осуществления этих целей, рычаг давления на Политбюро ЦК КПСС.
Не меньшей ошибкой было решение, принятое 12 декабря 1979 года Брежневым и Политбюро, о спецоперации по смене власти в Афганистане и о вводе советских войск в эту страну, что следует считать началом многолетнего участия СССР и России не только и не столько во внутриафганском конфликте, сколько в абсолютно противопоказанном нашей стране противостоянии с миром ислама.
Трагически последствия этой роковой стратегической ошибки сказываются до сих пор и чреваты непредсказуемыми потерями в будущем. Однако в брежневские времена издержки афганской авантюры отчасти уравновешивались твердой позицией СССР в ближневосточном конфликте: лицом к арабскому миру, спиной к Израилю, дипломатические отношения с которым были в брежневские времена заморожены. Впоследствии, изменив при Ельцине эту позицию на противоположную, Россия многократно усугубила дурные последствия от вторжения в Афганистан и увеличила свои риски.
***
Ряд провалов брежневской эпохи носят чисто доктринальный характер. Известно, что ошибки в теории обществоведения обходятся обществам дороже всего. Так вышло и на этот раз. Отчасти это связано с феноменом геронтократии, который как раз и сложился в правление «дорогого Леонида Ильича». Старцам из Политбюро хотелось видеть вокруг себя только тишь, гладь и божью благодать, они закрывали глаза на недостатки и противоречия «развитого социализма». И в результате проморгали все самые страшные, главные угрозы, происходящие из объективных недостатков системы.
В духовно богатой, хотя и материально скудной советской жизни зрели семена гибели. И связано это было с грубыми теоретическими просчетами, с косностью ума партийной верхушки, в первую очередь – самого Брежнева. Просчеты обернулись самоубийственной политикой. Таких просчетов можно насчитать пять.
Первый просчет. На школьной скамье мы заучивали «основное противоречие капитализма: между общественным характером производства и частно-собственнической формой присвоения». Спрашивали с нас эту формулу и в вузе.
Но никто и никогда ни в школе, ни в вузе, ни в публичных дискуссиях не ставил вопроса об «основном противоречии социализма». А оно ведь тоже было: противоречие между общественным характером труда и отсутствием личной заинтересованности. Благосостояние работника не зависело напрямую от количество и качества его труда: все покрывал «план».
Партийная верхушка что-то почувствовала, когда в результате отказа от драконовских дисциплинарных мер сталинского времени, закрепостивших все основные сословия в СССР (крестьян, рабочих и интеллигенцию), посыпалась производственная дисциплина на заводах и фабриках, в совхозах и колхозах. Косыгинские реформы попытались заменить кнут пряником, используя материальную заинтересованность. А это несовместимо с социализмом. И социалистическая идея начала загнивать в душах миллионов.
Очень быстро выяснилось, однако, что Россия (пусть и в обличье СССР) – это не та страна, которой можно править, надеясь только на пряник, на материальное стимулирование.
Послесталинский сдвиг, переход от принуждения к труду – к материальному стимулированию был смертельной раной для социализма. И падение дисциплины труда, расцвет казнокрадства, расхитительства и коррупции – это только одна сторона вопроса. «Тащи с завода каждый гвоздь: Ты здесь хозяин, а не гость!», – этот стишок рожден именно брежневской эпохой.
Но главная беда не в этом. Стремительно пошел в рост «подпольный капитализм» – черный рынок товаров и услуг, а с ним пошло быстрое социальное расслоение общества. Именно в это время Брежнев, спровоцированный ловким и недобросовестным теоретиком-социологом Михаилом Руткевичем, выступил с доктриной «советское общество – общество социальной однородности». Все с точностью до наоборот. Как нельзя кстати.
Да, деньги у людей появлялись, и порой немалые, а купить-то на них в магазинах было нечего. Картину жизни исчерпывающе обрисовал анекдот под названием «Шесть парадоксов Советской власти»: 1. Безработицы у нас нет, но никто не работает; 2. Никто не работает, но план выполняется; 3. План выполняется, но в магазинах ничего нет; 4. В магазинах ничего нет, но у всех все есть; 5. У всех все есть, но все недовольны; 6. Все недовольны, но все голосуют "за"».
Эта своеобразная формула брежневской стабильности, общественного консенсуса возникла во многом потому, что огромные средства богатой, в общем-то, страны тратились непроизводительно.
До 30 процентов сельскохозяйственной продукции – овощи, фрукты, мясо – поставлялось на рынок с приусадебных хозяйств. Но этого не хватало. Не все могли себе позволить питаться с рынка, а в магазинах ассортимент был довольно убог. Сегодня трудно представить себе, какие очереди приходилось выстаивать за апельсинами и мандаринами, а уж бананы и ананасы мы могли себе разрешить разве что на Новый Год!
Второй просчет. Государство, позволившее себе при Брежневе втянуться в гонку вооружений, истощало свои ресурсы, оставляя без должного развития легкую и пищевую промышленность, обслуживающую потребительский рынок, ежедневные потребности бытовые населения.
Дефицит всего и вся стал визитной карточкой «развитого социализма».
Ответом на всеобщий дефицит стал расцвет теневой экономики. Деньги делали кто как мог, найдя разнообразные дыры в системе, которая только простакам казалась цельной и железобетонной, – и многие жили очень неплохо. Вспомним недавнюю историю.
Все, кто в сознательном возрасте застал 1970-1980-е годы, согласятся, что уже тогда в СССР существовало гигантское капиталистическое подполье, а черный рынок товаров и услуг был почти всеобъемлющим. По подсчетам американского иссследователя Г. Гроссмана, в середине 1970-х гг. от 28 до 33% своих домашних расходов советские люди производили из «левых» источников, а доктор наук В. Тремл (Университет Дьюка, США) считает, что «левый» заработок в позднем СССР имело до 12% рабочей силы.
Несоциалистический сектор экономики демонстрировал живучесть чертополоха и упорно развивался, несмотря ни на что: еще в конце 1950-х гг. в стране количество зарегистрированных кустарных промыслов достигало 150 тысяч, впоследствии эта цифра росла. Но теневое производство (цеховики), подъем которого приходится как раз на годы правления Брежнева, процветало по большей части не в русских областях РСФСР, а в южных республиках и на Кавказе. И в 1991-1993 годах, когда свершилась буржуазно-демократическая революция и капитализм вновь обрел все права, стартовые преимущества оказались отнюдь не у русских, а у их южных сограждан, скопивших состояния на «цеховой» и сельскохозяйственной продукции и/или создавших этнические ОПГ.
Третий просчет. За семьдесят лет советской власти радикально изменился социальный состав общества. Вырос целый класс, новый, со своей классовой психологией, своими классовыми интересами и пристрастиями: интеллигенция. В 1914 году люди умственного труда составляли в России 2,7% занятого населения; в 1989 году – 30%.
Незаметно интеллигенция стала ведущей общественной силой, классом-гегемоном. Научно-техническая революция, «зеленая революция», подспудное вызревание альтернативной идеологии – все это происходило в головах интеллигентов.
Но партия, комплексуя, интеллигенцию видеть в упор не желала, обращалась с нею как с прислугой, вполне официально третируя ее как некую невразумительную «прослойку между классами».
Мы жили в государстве рабочих и крестьян, и принадлежность к интеллигенции означала своего рода поражение в правах, обрекала на третьесортность.
Партия забирала у интеллигенции весь продукт ее умственного труда (а это, подчеркну, главная производительная сила современности!), а платила ей жалкие гроши, порой намного меньше, чем классным рабочим. Как интеллигенция отплатила КПСС за всю ее ласку – знают сегодня все, хотя не все понимают, за что.
Доктрина социальной однородности советского общества, официально провозглашенная Брежневым с подачи советника-социолога Михаила Руткевича, оказалась сродни шорам на глазах. Ибо именно в советском обществе брежневских времен сложился новый класс – класс интеллигенции. И зародился, пусть в подолье, класс предпринимателей-«деловаров».
И тем, и другим было не по пути с государством рабочих и крестьян, чей герб включал в себя лишь серп и молот, но не атрибуты интеллекта и бизнеса.
Окрепнув и осознав свои интересы, новые классы похоронили старое государство.
Четвертый просчет. Именно к 1980-м годам выросли национальные элиты, заботливо выпестованные Политбюро КПСС во всех республиках, кроме РСФСР. (Инструментом такого ращения были республиканские ЦК, республиканские АН и т.д.) Этим фактом был подписан смертный приговор Советскому Союзу.
Однако так же, как в предыдущем случае, официальная доктрина шла ровно вразрез с жизнью, провозглашая устами все того же легковерного Леонида Ильича доктрину «советский народ – новая историческая общность людей». Это новая общность сегодня изумительно легко и просто преобразовалась в четырнадцать национальных государств с уклоном в этнократию (то же станет и с Россией, но чуть позже). Идиотизм партийной теории привел к феноменальной политической слепоте власти, бегом устремившейся к собственной гибели.
В целом русские правящие круги Советского Союза публично исповедовали интернационализм и советскую псевдо-имперскость, а проповедовали официальную доктрину Брежнева «советский народ – новая историческая общность людей». Дряхлеющее Политбюро хотело видеть вокруг себя лишь тишь, гладь и божью благодать. Оно упорно не желало замечать никаких национальных противоречий. Слепота в национальном вопросе очень дорого обошлась руководству страны.
Однако на самом деле в стране шли подспудные процессы расслоение элит по национальному признаку и назревал большой всеобщий антирусский бунт.
В 1970-1980-е годы высшая партийная власть в СССР неуклонно «русела», как и опорная масса партийцев в целом: составляя 51% населения страны, русские составляли 59% среди членов партии. Такой диспропорции не давал ни один другой народ Советского Союза, т.е. власть к рубежу 1990-х в основном сосредоточилась в русских руках.
Так обстояло дело в центре. Но совсем противоположная картина складывалась в республиках. Управлять значительными этническими областями, не опираясь на местную этническую же элиту оказалось совершенно невозможно, это большевики в конце концов поняли. Именно к 1980-м годам во всех республиках, кроме РСФСР, выросли национальные элиты, заботливо выпестованные Политбюро КПСС (инструментом такого ращения были республиканские ЦК КПСС и ВЛКСМ, республиканские АН и творческие союзы и т.п.). Этим был подписан смертный приговор Советскому Союзу.
Национальные элиты отнюдь не были довольны обрусением высших эшелонов союзной власти, они копили силы и энергию протеста, учились управлять и интриговать, готовились к решительной схватке за власть. Им мало было сосредоточить в своих руках власть на местах, они хотели большего.
Неуклонный численный рост национальных политических элит вызвал к жизни диалектические последствия: количество переросло в качество. В ходе XXVIII съезда партии (февраль-март 1986) был утвержден принцип федеративной квоты для первых секретарей компартий союзных республик при формировании Политбюро. Отныне избиралось всего не более трети Политбюро, а остальные автоматически входили «по должности». В результате в Политбюро из 24 человек вошли представители аж 16 национальностей, в то время как процедуру выборов прошли только семь русских и один украинец.
По сути, произошел антирусский националистический переворот мирными средствами. Резкое, революционное изменение национального состава Политбюро ЦК КПСС имело решающее историческое значение: впервые за свою историю высший орган власти в стране приобрел реально многонациональный характер. Причем русские, привыкшие быть первыми среди равных, оказались на этот раз в меньшинстве. Национальные элиты одержали неожиданную, скорую и сокрушительную победу.
Отныне СССР был обречен. Воссоздание национальных элит, их прорыв к реальному руководству Советским Союзом – все это привело к бурному росту этноцентристских и сепаратистских настроений в респбликах. Произошла настоящая революция национализмов титульных народов республик, нашедшая затем свое завершение в образовании этнократических государств по всему периметру российской границы.
Пятый просчет. Брежнев и его окружение, большинство членов Политбюро и ЦК КПСС, не были интеллектуалами, классными специалистами. Они полностью зависели от своих советников – профессионалов различного профиля, которым привыкли доверять. Среди советников было немало агентов влияния Запада, которые не раз подсказывали своим доверчивым покровителям решения, в свою очередь подсказанные из-за рубежа.
Малообразованная, неинтеллигентная власть сама не только взрастила гибельные для себя противоречия, но и подготовила собственного могильщика. И тут вновь «спасибо» Брежневу: ведь это ему пришло в голову осчастливить народ поголовным десятилетним образованием. В 1966 г. в СССР переход к всеобщему среднему образованию. По количеству специалистов с высшим образованием страна вышла на первое место в мире. В СССР было, например, в пять раз (!) больше инженеров, чем в США. А КПД? А результат?
Результатом такой реформы явилась тотальная люмпенизация населения, когда вместо миллионов не слишком образованных, но дельных рабочих и крестьян мы получили миллионы «образованщины» – плохих инженеров, плохих врачей, плохих управленцев, да еще и вечно недовольных своей «незаслуженно скромной» судьбой. Окончивших десятилетку юношей и девушек, имеющих о себе высокое мнение, оказалось трудно приставить к станку, к коровьему стойлу, заставить служить в армии, крутить гайки, ставить клизмы, ткать полотно, чинить унитазы… Но даже американское общество не силах предоставить людям умственного труда свыше 40% рабочих мест: остальные 60% занимают люди физического труда; им, по большей части, от десятилетки только вред.
При этом престиж высшего образования в обществе сильно упал — достаточно распространенным стал уход лиц с высшим образованием на рабочие должности, которые не требовали диплома об окончании ВУЗа, но зачастую обеспечивали более высокий заработок.
Огромные массы недовольного своим положением населения, чья самооценка и требования к жизни оказались беспрецедентно завышены, стали со временем ударной силой антисоветской перестройки.
А между тем, еще кардинал Ришелье предупреждал: хотя глаз человека есть его наилучшее украшение, но вид субъекта, покрытого с головы до ног глазами, будет омерзителен. С таким черезчур глазастым субъектом он сравнивал государство, все население которого образовано. Но Брежнев кардинала не читал…
***
Когда народ в целом недоволен жизнью, раздражен, он начинает более придирчиво смотреть на тех, кто им управляет, ставит им всякое лыко в строку. Так было и с Брежневым (теперь это же начало происходить с Путиным). Это сегодня многие чисто личные недостатки забылись, стерлись в памяти людской, оказались заслонены большими заслугами, ставшими заметнее на историческом расстоянии, а тогда общественное мнение ничего не хотело прощать генсеку: ни возраст и здоровье, ни человеческие слабости, ни проистекавшие из этих причин общественные недостатки.
При Брежневе возрастает и усиливается бюрократический аппарат. Партийцы и приближенные Леонида Ильича свободно занимаются произволом, казнокрадством, злоупотребляют служебным положением. Процветает коррупция среди чиновников (весьма скромная по нынешним масштабам). Активно ведется борьба с инакомыслящими. Под руководством Брежнева органами государственной безопасности применяются репрессивные меры в отношении членов правозащитных движений. Ужесточается цензура.
Что греха таить? Брежнев был не чужд тщеславия и любви к роскоши и комфорту (как он это понимал).
О его слабости к наградам и всем формам внешнего пиетета ходили анекдоты, любовь к дорогим машинам осуждалась народом, как и избыточное чадолюбие в отношении дочери, не щадившей отцовской репутации.
Непотизм и дурного толка землячество, не чуждое круговой поруки, также давали почву для пересудов о днепропетровских и молдавских друзьях-товарищах, о мздоимцах, казнокрадах и просто нечистых на руку, но близких Брежневу людях, типа министра внутренних дел Щелокова.
Сегодня все это легко прощается старому генсеку на фоне «клановой экономики», сменившей экономику плановую. Или на фоне генерации «питерских», пришедших на смену «днепропетровским». Но тогда факты злоупотреблений и произвола сильно будоражили общество…
Кстати, об общественном мнении. Посмотрим, что пишут в отзывах о его эпохе участники интернет-дискуссий.
Владимир Евсеев, пенсионер: «Для многих граждан России эпоха Леонида Ильича Брежнева была не только периодом застоя, но и стабильности. Люди не могли свободно ездить за границу, но были уверены в своем будущем. Поступая, например, в Высшее военное заведение молодой человек знал, что после его окончания он и его семья будут финансово обеспечены. И при этом не нужно было нигде подрабатывать. А уйдя в запас он получит хорошую военную пенсию, на которую сможет содержать семью. Сейчас же как подполковник запаса, прослуживший 20 лет в вооруженных силах вначале Советского Союза, а затем России я получаю пенсию меньше 15 тыс. руб. На эти деньги в Москве семью содержать невозможно.
А.В. Грозин, зав. отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ: «Что бы сейчас не говорили политически ангажированные историки и публицисты, но именно время “развитого социализма” любой живший в то время может вспомнить как эпоху реальной “дружбы народов”. Тогдашнее положение вещей в сфере межнациональных отношений и рядом нельзя поставить с тем, что наблюдается сейчас во всех уголках Земли – от постсоветского пространства до “толерантного” Запада.
Одновременно, в эпоху “позднего Брежнева” были заложены проблемы “выстрелившие” во времена перестройки – войны на Кавказе, таджикская гражданская война, прибалтийские этнократии и т.д.
…Актуальность изучения и теории и практики советского национально-государственного строительства в решении проблемы этнических меньшинств в нашей стране очевидна и востребована в современных условиях. Этот опыт, с одной стороны, интересен с точки зрения оценки возможностей реализованной в 1970-е гг. модели («многонациональный советский народ»), с другой - раскрывает специфику положения национальных меньшинств в советский период и приоткрывает истоки современных межэтнических конфликтов на всем пространстве бывшего Союза ССР».
В.Г. Гойденко, зав. отделом сравнительного законодательства Института стран СНГ: «Начало брежневской эпохи было достаточно реформаторским, с элементами рыночной реформы, (хозрасчет), которые дали новые стимулы для развития экономики СССР. Шло активное освоение космоса и новых регионов страны: строительство БАМа и Братской ГЭС, разведка и добыча нефти и газа в Сибири, многочисленные стройки по всей стране с вовлечением молодежи, в том числе, и студенческих стройотрядов.
Всё это было овеяно романтикой первопроходцев, которые ехали не за длинным рублём, а “за туманом и за запахом тайги”. Эпоху Брежнева можно изучать по песням А. Пахмутовой, в которых отразилось всё её величие: романтизм и готовность молодёжи, да и в большой степени всех граждан к решению задач и проблем, которые стоят перед государством: “По Ангаре”, (посвященная строительству Братской ГЭС), и “Главное ребята, сердцем не стареть”, “Марчук играет на гитаре” и “Песня о тревожной молодости”, их сотни, которые знала и пела страна.
Считаю, что эпоха Л.Брежнева в морально-нравственном отношении сделала прорыв в развитии лучших человеческих качеств, стремлении к совершенствованию, образованию, творчеству. Пожалуй, это было самое главное, жаль, что со временем всего этого так поубавилось. Государство много вкладывало средств в развитие человека, от рождения и далее…. Практически равные возможности в развитии граждан были государством обеспечены».
С. Лавренов, зав. отделом Молдовы Института стран СНГ, доктор политических наук: «Период правления Л.И. Брежнева можно условно разделить на два этапа: 1964-первая половина 1970-х годов и последующий поздний “брежневизм”, вплоть до кончины генсека в 1982 г. В рамках первого этапа страна, под влиянием как “оттепели”, так и впечатляющих достижений шестидесятых годов, представляла собой относительно сплоченный социум, в своем большинстве верящий в возможность достижения коллективного «светлого» будущего. Однако возобладание формализма во всех сферах советской действительности, углубляющийся разрыв между декларациями и реалиями, ставшей характерной чертой позднего брежневизма (“говорили одно, думали другое, делали третье”), нарастание коррупции и кумовства, усталость общества от партогеронтократии, привел к выхолащиванию морально-нравственной основы советского общества (тем, что отличало её в сильную сторону от “рыночных” демократий) и последующим деструктивным социальным процессам. Общество было готово на любые перемены – лишь бы перемены, чем ловко воспользовались те, кто метил в Советский Союз, а попал в Россию. Брежневская эпоха, в итоге, дала не стабильность и консолидацию общества, а их иллюзию. Она еще раз продемонстрировала, что длительная консервация социальных процессов в условиях динамичного, жестко конкурентного мира не менее опасна, чем поспешные, плохо обдуманные эксперименты».
Алексей Белов, Анкоридж (Аляска): «Для меня эпоха “Дорогого Леонида Ильича” делится на два периода: до 1980 года и после.
Положительные стороны:
1) Социальная защищенность населения и уверенность в завтрашнем дне.
В эту эпоху были открыты все двери для образования, выбора профессии и для достойного выхода на пенсию (с прогнозируемым достатком).
2) Нерушимое братство народов, входящих в Советский Союз было не только лозунгом. Я русским человеком числился в Казахстане, летал на выходные на Украину, в отпуск в Ташкент и Тбилиси, Абхазию (Новый Афон) и Пржевальск, на озеро Иссык-Куль (Киргизия). Об этом чувстве сейчас не могут мечтать даже олигархи.
3) Криминал получал достойный ответ от правоохранительных органов.
Проституция, наркоманя, бандитизм были в глубоком подполье. Были поистине великие достижения в спорте: в хоккее, лыжах, фигурном катании, борьбе и т.п.
После 1980 (хотя правильно было бы отметить после 1979) – негатив:
1) “Кормление” всех третьих стран, которые какой-то намек имели на марксистскую идеологию. Даже внутри Союза било разделение республик. Такие республики как Эстония, Латвия, Литва жили хорошо при всех режимах. Узбекистан при Рашидове бил настоящим РАЕМ, а в Русской деревне царили беднота и развал.
2) Кумовство, знакомства, родственные связи, коррупция стали парализовывать все сферы государства.
3) Вторжение в Афганистан, и, как следствие, провал внешней политики. Это в последствии отразилось на многих сторонах жизни как СССР, так и Современной России».
* * *
Размышления над брежневской эпохой волей-неволей приводят нас к вопросу о том, что в ней общего и чем она отличается от нашего времени. Сравнения Путина с Брежневым частенько гуляют в СМИ, особенно в плане сопоставления брежневского «застоя» и путинской «стабильности».
Но так ли уж верно мнение о том, что Путин – сам человек «брежневского закала», выросший и профессионально созревший в правление Леонида Ильича – сознательно или несознательно копирует из того времени определенные формы общественной жизни? И вообще, какие проблемы, стоящие перед Россией, решаются сегодня при Путине лучше, а какие хуже, чем когда-то при Брежневе?
В первую очередь на память приходят секторальные санкции, обрушенные Западом на СССР в связи с нашим вторжением в Афганистан. Наиболее чувствительные из которых коснулись газоэкспортной отрасли: Советскому Союзу перестали поставлять трубы большого диаметра и компрессоры для газопроводов. И что же? Реакция тогдашнего премьер-министра Николая Рыжкова была вполне оптимистичной: мы-де получили импульс к строительству трубопрокатных комбинатов и выпуску импортозамещающей отечественной продукции для газо- и нефтепроводов.
Сходны и еще кое-какие сопровождающие обстоятельства, например, падение цен на энергоносители, которым Запад воздействовал на СССР.
Положим, вторжение в Афганистан было с нашей стороны несправедливым и необдуманным вмешательством в жизнь соседнего государства, в то время как воссоединение с Крымом и поддержка Новроссии – есть восстановление справедливости и национальный долг русского народа. Так что сегодня у нас есть бесконечно более веские моральные основания терпеть санкции и противостоять им с подобным оптимизмом. Выстояли тогда, тем более выстоим и сейчас…
***
Конечно, любое сравнение, как известно, хромает. Трудно вообще сравнивать два совсем разных общества, как бывший СССР и нынешняя Россия, после четверти века перемен и реформ, после разгрома СССР в холодной войне и его тихой оккупации и эксплуатации Западом, после смены строя, режима, основ экономики, форм собственности и проч.
Внимательно всматриваясь в две эпохи, ничего общего по сути и обнаружить-то нельзя, как начнешь сравнивать, так сразу и видно, что различие формаций настолько глубоко и тотально, что на первый план в таких сравнениях выходят, как правило, не самые важные обстоятельства…
На что обращают внимание люди в интернет-дискуссиях и в СМИ? Они говорят о том, что при Брежневе государство бесплатно давало жилье, а при Путине оно стоит по 200 тысяч рублей за квадратный метр; что тогда всем гарантировалось бесплатное образование, а сейчас взятки дают даже в детских садах, не говоря уж о школах и вузах; что СССР все боялись и уважали, а мнение России мало что значит в мире; что в СССР велась грамотная трудовая политика, а в России русские города и села наводняются трудовыми мирантами нерусского происхождения; что мы заметно сдали свои позиции по космосу; что в России разгул криминала и терроризма, в то время как в СССР криминал был куда более обуздан, а терроризм отсутствовал как явление; что мы были самой читающей нацией, а интеллектуальное развитие современной молодежи вызывает большие опасения и т.д.
Это все, конечно, не мелочи, а животрепещущие проблемы, волнующие людей в их повседневной жизни.
Но есть и определенные сдвиги в жизни и общественном сознании, которые позволяют надеяться на то, что в России в скором времени появится доктрина развития страны, свободная от тех иллюзий и заблуждений, которые были свойственны эпохе Брежнева. И что сегодня мы уж не пройдем мимо тех социальных и национальных противоречий, что когда-то сыграли роль камушков, о которые споткнулось Советское государство. Тот огромный трагический опыт, который мы пережили после крушения «развитого социализма» (любимая брежневская формулировка), не должен пройти даром. Ни в экономике, ни в международной жизни, ни во внутренней политике, особенно национальной.
Надо только ясно понимать, что возврат к имперской форме существования – будь то Империя Романовых или Советский союз – для России уже невозможен, и впереди нас ждет построение Русского национального государства.
***
Чем закончить раздумья о Брежневе и его эпохе?
Конечно, нам есть, за что сказать спасибо Брежневу, ведь такими прекрасными, как мы есть, мы выросли именно при нем.
Нам есть и о чем пожалеть, вспоминая брежневский социализм (благо, другого не видали)…
В 1993 году, морозным днем 7 ноября через оцепленную милицией (и оцепенелую после ужаса расстрела Белого Дома) Красную площадь, сопровождаемая недоуменными взглядами милиционеров и приветственными кликами стоящих в очереди к трупу Ленина людей, к сакральной кремлевской стене двигалась небольшая процессия не слишком трезвых и не слишком молодых людей, неся два венка с красно- и черно-золотыми лентами. На одной было написано: «Леониду Ильичу – от куртуазных маньеристов». На другой – «Спасибо за наше счастливое детство!». Венки были возложены по назначению (телехронику искать в архиве Владимирского телевидения). Думаю, эта процессия спасла честь своего поколения.
Но что прошло – то прошло, былого не вернуть.
Нам надо строить свое, новое. И не повторять при этом былых ошибок.
*организация, выполняющая функции иностранного агента
Александр Севастьянов,
https://zavtra.ru/blogs/sotcializm_eto_brezhnev
