Мальчики и девочки, рожденные в 1930-е годы, дети войны, даже подумать не могли оставаться подольше детьми и висеть на шее у родителей. Они рано взрослели. Они хотели поскорее участвовать в жизни страны: защищать ее, строить, бороться с недостатками и «пережитками», быть полезными людьми.
Мысль написать этот материал навеял на меня недавний уход моего замечательного друга – с ним и его семьей связана вся моя жизнь.
…В те незапамятные времена, когда я, отличница, сразу после школы устроилась работать курьером в областную комсомольскую газету с пафосным названием «Заря молодежи» ради двух лет стажа, необходимых тогда для поступления на журфак МГУ, я работала сверх нормы, непрестанно суя нос в типографскую технологию и в чисто журналистские дела. Тогда-то в моей жизни и появился этот человек, который почему-то время от времени показывал коллегам обеими руками какие-то «взлеты», резкие повороты, пике, «бочки» и другие фигуры высшего пилотажа. «Юра бывший летчик, – шепнули мне. – Его списали из армии из-за блуждающей почки».
Я написала одну маленькую заметку, испугалась, через год осмелела и взяла большое интервью сразу у Эдиты Пьехи, бывшей у нас на гастролях, потом опубликовала еще один материал, и вдруг мне сообщили, что Юра Никитин, бывший в тот день дежурным редактором, зайдя к главному – Виталию Колчину, сказал очень громко, так, что все слышали: «А чего это у нас Татьяна курьером бегает? Она писать может».
И всё. Благодаря всего двум фразам неожиданного благодетеля меня заметили, я начала публиковаться, у меня состоялась Судьба.
А Юрий Никитин (на фото) стал писателем. После газеты работал в книжном издательстве, спустя годы, ушедши на вольные хлеба, был избран секретарем саратовского отделения Союза писателей СССР и добровольно бросил должность из-за того, что… – а впрочем, лучше почитать Михаила Булгакова о вечных подробностях внутренней жизни творческих союзов.
Но самая интересная коллизия возникла в творчестве Никитина еще после университета, когда он решил поработать дворником в очень красивом, с дубами и прудами, саратовском парке, чтобы с утра подмести, а потом писать весь день рассказы и повести, и, кажется, мёл-таки дорожки, но руководство парка его порыв не поняло и назначило художественным руководителем этого самого парка культуры и отдыха; ему даже два месяца довелось поработать директором…
Вот так внимательно относились тогда люди друг к другу.
Писал Никитин замечательно. От его первых рассказов (сборник «Цвет неба») осталось ощущение удивительной деликатности в изображении очень тонких душевных движений человека – не только русского, но и татарина, не только пожилой женщины, но и военного летчика…
Он захотел и успел запечатлеть скромность, мужество, искренность, доброту, не рассчитанные на похвалу, не продемонстрированные напоказ, а проявленные как естественные качества Нашего человека. Потом прибавилась и уже никуда не исчезла ирония. И его письмо окончательно оформилось как очень крепкое мужское письмо человека, знающего, как держать в руках не только авторучку, но и штурвал самолета и оружие. Читателям предстояло полюбить удивительную повесть о взрослении ребенка военного времени «Время возвращений», слегка ироничный роман «Санкт-Сарытау», получившую широкую известность книгу «Царские забавы» и другие.
В последние годы Юрий Михайлович проявил себя как исследователь и комментатор времени, которое ему удалось прожить. В свои 85 он опубликовал крайне малым тиражом интереснейшее исследование о разнообразных Серапионовых братьях и прибавил к нему многое что, замеченное в течение жизни. Например, то, как писались и публиковались в газетах 1937 года, когда ему самому было всего два года, самые настоящие доносы. Это смутило, я еще подумала: ну зачем же ты, Юра, даже фамилию доносчика указал? Вроде нехорошо. Но тут же себя одернула. Никитин с юности был по жизни защитником – военным летчиком. И тут защитил нас: подлость не дремлет и потому неожиданна.
Последней его публикацией стало «Непридуманное» в № 5-6 журнала «Волга» за этот год. В ней есть такие характерные строки: «Сейчас говорят и пишут, будто в день объявления войны люди испытали потрясение, будто всех охватило чувство великой беды, в моей же детской памяти запечатлелось совсем другое: никто не переживал, никто не испытывал никакого чувства страха, напротив, все были возбуждены и даже радостны. Все ходили и распевали: "броня крепка и танки наши быстры, пойдём мы завтра в яростный поход", "мы железным конём всех врагов разобьём" и разговоры были о том, что через пару месяцев наши будут в Берлине...»
Внутри этой статьи Никитина опубликовано несколько снимков. На одном из них они стоят в ряд – 16 парней, выпускников 10-го класса 2-й мужской железнодорожной школы с удивительно взрослыми, умными, серьезными лицами вместе с учителем – военным разведчиком В.П. Горелкиным.
И подпись. «Слева – направо: Ника Волков(серебряная медаль – физмат СГУ, п/я, Москва)… Гена Кричало (политех, инженер на заводе зуборезных станков)… Вадим Тарадей (мехмат СГУ, зам. директора п/я)… Слава Исаев (лётчик-истребитель)… Саша Невзоров (золотая медаль – физмат СГУ, п/я, Москва)… Ну и я – Юра Никитин». П/я – «почтовый ящик», оборонный завод.
У них и биографии оказались под стать лицам – сверхсерьезные.
Это они поднимали целину и строили поселки в овечьей степи – да, урожай с этих земель оказался громадным, но неустойчивым, однако он все-таки досыта накормил страну хлебом, и каким вкусным! Это они возводили крупнейшие гидроэлектростанции СССР – да, появились исполинские водохранилища, осложнившие жизнь рек, зато наша страна обладает не зависящей ни от кого электроэнергетикой, а счета за энергию может оплатить любой бедняк. Это они, офицеры родом из 30-х годов, проявили нечеловеческую смелость, первыми на планете отправившись в Космос, – Юрий Гагарин, Герман Титов, Алексей Леонов, Валентина Терешкова и другие – да, наши люди так почему-то и не побывали на Луне, но лунная программа СССР, полная автоматики, была мощной. Кстати, одним из разработчиков и «тренеров» первого лунохода был Ю.М. Зарецкий (1938-2012) – человек, сделавший поначалу очень много для обороны страны (занимался крылатыми ракетами и т. п.); перейдя окончательно на работу в «космос», Юрий Маркович делал расчеты надежности межпланетных космических аппаратов «Венера» и «Фобос»; но мы, журналисты и читатели «Комсомолки», конечно, лучше знали Юру под псевдонимом Юрий Марков, – он оказался блестящим популяризатором науки.
И когда они всё успевали? Лауреат Нобелевской премии по физике за развитие полупроводниковых гетероструктур для высокоскоростной оптоэлектроники академик Жорес Алферов (1930-2019) оказался ученым, без достижений которого мир бы долго еще не применял транзисторы и лазеры как в науке, технике и медицине, так и в быту.
Советского и российского доктора физико-математических наук, академика АН СССР и РАН, специалиста в области топологии, теории дифференциальных уравнений и пр. Владимира Арнольда (1937-2010) называют одним из крупнейших математиков ХХ века: он был избран иностранным членом Национальной Академии наук США, Французской Академии наук, Лондонского Королевского общества, итальянской Национальной академии деи Линчеи.
Член-корреспондент АН СССР, доктор биологических наук Алексей Яблоков (1933-2017) стал известен тем, что смог выделить в классической морфологии новые направления, в конце 90-х годов работал председателем межведомственной комиссии по экологической безопасности Совета безопасности РФ.
А что бы делали обновляемый Татарстан без Минтимера Шаймиева и утонувшая в грязи и беспорядке Москва без Юрия Лужкова?! Да, при Юрии Михайловиче она стала несколько своевольной и бесшабашной, зато веселой и удобной: хлеб и сигареты можно уже было купить в любом ларьке по пути с работы, а вода в жару стала продаваться даже в киосках «Союзпечати».
Вклад «уроженцев» 30-х годов в искусство вообще невозможно не оценить по достоинству. Писатели Валентин Распутин и Василий Белов; композиторы Эдуард Артемьев, Игорь Лученок, Евгений Дога и Раймонд Паулс; солисты балета, певцы и актеры Екатерина Максимова, Николай Фадеечев, Марис Лиепа, Владимир Атлантов, Елена Образцова, Людмила Гурченко, Софико Чиаурели, Олег Табаков, Юрий Соломин, Василий Лановой, Ия Саввина, Лев Дуров, Эдита Пьеха, Иосиф Кобзон, Александр Демьяненко; столь разные, но такие прекрасные режиссеры, как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский и Владимир Меньшов и другие, другие… Да один только оскароносный фильм Меньшова «Москва слезам не верит» заставил, без преувеличения, миллионы советских женщин воспрянуть духом и начать уверенно завоевывать жизненные высоты, а его картина «Любовь и голуби» научила гордячек прощать любимых…
А если вернуться к журналистам? Журналист № 1 «Комсомольской правды» Василий Песков (1930-2013), ставший в 34 года лауреатом Ленинской премии за книгу «Шаги по росе», открыл новую тему в журналистике, и это была не только природа, а всё наше Отечество.
Мой учитель в журналистике Ким Смирнов (1934 г. р.) до сих пор в свои годы работает научным обозревателем газеты, как и Геннадий Бочаров, неутомимый путешественник и очеркист на год моложе Кима. Только вот с Лёней Репиным, до последнего работавшим в «Комсомольской правде», где он вёл персональную рубрику, мы, к несчастью, недавно простились.
Леонид Репин (1937-2021) был феноменальным человеком и журналистом. Он окончил МИСИ и работал инженером-строителем, но в 27 лет навсегда пришел в журналистику. На его счету – участие в 30 экспедициях по всему Советскому Союзу и миру, в том числе три из них –одиночные: только он и какой-нибудь пустынный остров – поди выживи. И он выживал, рассказывая потом читателям, как это делается. Он жил на полную катушку. Все делал четко, вовремя и без суеты. Издал все написанное им в газете – а это и материалы по науке, и расследования ужасных преступлений, и заметки по истории страны – и получилась большеформатная книга в тысячу страниц, а сколько документальных и художественных книг он опубликовал! Особенно отмечаю его отличную книжку «Время – бремя». Репин вообще очень много, и всегда замечательно, писал, хотя так и не научился творить с помощью компьютера. Открывал пишущую машинку, печатал текст, вынимал напечатанные листы и шел с ними пешком от его Останкина до Владыкина (немалый путь через Главный ботанический сад РАН!), ехал три остановки на метро, а потом опять шел чуть ли не два километра до редакции, чтобы сдать текст.
В свой 80-летний юбилей Леонид Борисович дал интервью известному обозревателю Александру Гамову: «Я никогда не пишу ради денег. Это – просто часть жизни. Это как дыхание. Я не рисуюсь и не пытаюсь приукрасить… Но на самом деле, никаких усилий для этого прилагать не надо.Газета обладает такой чудодейственной силой, что она сама по себе – эликсир молодости. Она помогает поддерживать форму, она помогает ощущать себя нужным, она помогает жить во времени… Да, Саш, забыл еще один рецепт, который нужен для долголетия и хорошей формы: всю свою жизнь я стараюсь не врать. Надеюсь, это у меня тоже получается...»
В июне этого года врачи решились, наконец, сделать Леониду операцию по удалению злокачественной опухоли, рост которой он сдерживал медикаментозно лет пятнадцать. Операция прошла блестяще. Лёня встал с постели и вновь шутил и смеялся (это ведь про него Василий Песков придумал: «Леня Репин к нам для радости прикрепин»). Однако врачи решили проверить его легкие, и рентген показал некое «ковидное» затемнение, хотя Репин прошел вакцинацию. Ему «продули» легкие. Он снова встал, опять шутил и смеялся. А вечером у него остановилось сердце.
… С коронавирусом оказалась связана и смерть моего старинного друга Юрия Никитина, с которого я начала свой рассказ о детях войны. Они с женой, моей близкой подругой Олей Никитиной оба пережили эту ужасную болезнь – он в больнице, она дома. Потом он восстанавливался в хорошем пансионате. И вдруг врачи обнаружили, что коронавирус ускорил развитие совсем уж нехороших процессов в легких Юры. В начале августа я позвонила в Саратов. Ольга сказала: «…А что делать? Хожу и вою». И вдруг я услышала в трубке: «Олюшка!» Моя подруга быстро проговорила: «Ой, Юра проснулся», а я подумала почему-то, что последний раз слышу его родной голос. Через двое суток Юрия Никитина не стало. На днях исполнилось 40 дней с его смерти.
А я всё помню из его «Непридуманного»:
«…Через пять лет после демобилизации мне удалось опять полетать, но не на самолёте, а на параглайдере – змее. Его построили университетские физики Саша Казённов и Юра Плохов. Сами взлететь они не смогли, думали, что ошиблись в расчётах; на самом же деле они просто не чувствовали аппарат в воздухе. Правда, при первом полёте и я упал на снег вместе со змеем с высоты метров восемь, навык-то всё-таки притупился. Первой об этих полётах сообщила «Заря молодёжи», потом «Комсомольская правда», потом журнал «Юность». А последний полёт я совершил в 74 года вместе с Ольгой на парашюте за катером над Мексиканским заливом в США»…
Вот такие они, рождённые в 30-е, ставшие крепкой опорой для нашей Родины.
