В Таллине живёт несколько специалистов и партийных работников, приехавших из Москвы и Ленинграда. В них видят здесь людей, олицетворяющих многолетний опыт социалистического строительства. Им говорят: «Мы не хотим бродить в потёмках в поисках того, что у вас уже найдено. Мы хотим избежать тех ошибок, которые преодолены уже в братских республиках. Мы хотим приобщиться к вашей передовой науке и практическому опыту. Помогите нам в этом».
Но незнакомство с эстонским языком служит серьёзным препятствием для приезжих.
С тех пор как Прибалтика включилась в русло социалистического хозяйства, работа Эстонской железной дороги приобрела совсем иной размах. Погрузка и выгрузка увеличились, вагоны начали оборачиваться быстрее. Понадобилось вводить новую технику связи, современные методы управления и планирования, налаживать политическое воспитание железнодорожников. Для этого Народный комиссариат путей сообщения направил сюда опытных специалистов с Октябрьской, им. Ворошилова, Калининской и других дорог.
Приехав в братскую республику, товарищи серьёзно, по-государственному подошли к делу: они сразу же принялись овладевать языком страны.
Как-то вечером мы застали их в кабинете начальника дороги А. Н. Мельгунова за уроком эстонского языка. Сам начальник стоял у доски и писал по-эстонски фразы, которые преподавательница диктовала по-русски. Потом учащимся роздали листы с написанным на машинке эстонским текстом. Начальник политотдела П. В. Тимофеев, заместитель начальника дороги А. А. Рослак, начальник службы И. М. Цыганков и другие по очереди читали и переводили несложные предложения. Читать они научились довольно быстро, приобрели уже кое-какой запас слов.
Оказалось, что эстонский язык — вовсе не неприступная крепость, как казалось иным. Он красив и певуч, строфы национальной эпической поэмы «Сын Калева» звучат, как торжественная музыка.
Наряду с неоспоримыми трудностями этот язык обладает и свойствами, облегчающими его усвоение. Все слова читаются так, как они написаны, ударение делается обязательно на первом слоге, нет различия между родами и т. п. Эстонский язык значительно легче финского, которым, кстати, успешно овладевают русские, живущие в Карело-Финской республике.
Приходилось встречать здесь товарищей, которые полагают, будто мыслимо справиться со своими задачами, не зная языка страны и не вступая, следовательно, в непосредственный контакт с ее населением, печатью, литературой. «Не про меня писано», — говорят они, получив эстонскую газету, деловую бумагу или простой пригласительный билет. Они часами просиживают на заседаниях, ничего не понимая. Я слышал оратора, который произнёс интересную, прочувствованную речь. Он увлёкся и говорил полчаса, переводчик не успевал записывать и изложил потом все по памяти за три минуты.
Спрос на переводчиков в Таллине очень велик, и это нельзя признать нормальным. Надо стремиться к тому, чтобы не толмачей становилось больше, а педагогов, которые обучают русских эстонскому языку, а эстонцев — русскому. Тогда нужда в переводчиках постепенно отпадёт.
Пока лишь очень немногие товарищи готовятся к тому, чтобы участвовать в окружающей жизни без посредников. Курсы, описанные выше, — единственные в своем роде. Ни одна первичная партийная организация не потребовала от коммунистов скорейшего усвоения эстонского языка в не помогла им в этом, словно речь иди не о кровном партийном и государственном деле.
Недавно здесь возник вопрос: должны ли русские, украинские, белорусские дети, живущие в Эстонии, знать эстонский язык? Казалось бы, должны! Так думают и сами дети. Им хочется прочесть вывеску в афишу, понимать, о чем говорят вокруг, подружиться с новыми сверстниками. Наконец, окончив школу, потом придётся жить и работать среди эстонских трудящихся. Но есть ещё несогласные с этим отсталые родители.
Эстонским коммунистам, интеллигенции, руководящим кадрам в свою очередь необходимо знание русского языка — языка великой мировой литературы, самого распространённого языка в Союзе Советских Социалистических Республик. Оно поднимает их на более высокий уровень, поможет в практической деятельности, в связях с центральными органами, в овладении революционной теорией, расширении званий по специальности. Они тогда ещё более крепко почувствуют, что являются гражданами великой социалистической родины.
Руководители республики товарищи Сяре, Лауристин, Веймер, Кеердо, Арбон и другие в подполье и тюрьмах изучали русские язык. Теперь они могли бы рассказать, какое это неоценимое подспорье в их государственной деятельности. Знание русского языка позволяет им в подлинниках изучать труды Ленина и Сталина.
Да и любой работник ощущает эту пользу. В Наркомате легкой промышленности ЭС-СР автор встретился с магистром Александром Синка. Этот учёный много лет работает над проблемой добывания бакелита из эстонских сланцев. В СССР бакелит из изготовления пластических масс добывается из дорогого и дефицитного сырья, а Синка хочет добывать дешёвый бакелит и отходов сланцеперегонных заводов. Восемь лет Синка оперировал лишь теоретическими выкладками, а когда советская власть, сломав частновладельческие перегородки, централизовала управление химическими заводами, он в две недели изготовил первый бакелитный порошок и наштамповал из него образцы изделий. Синка съездил в Москву, познакомился с советскими химиками. И вот уже Москва шлёт ему рецепты, Харьков просит у него совета главк напоминает о необходимости прислать заявку на оборудование. Свою обширную переписку передовой учёный ведёт на русском языке.
Интерес к русскому языку в Эстонии (как и во всей Прибалтике) сейчас очень велик. Им быстро овладевают многие тысячи людей. Русский язык преподаётся школах как обязательный предмет. Но, сожалению, никто не организует изучение местного языка теми работниками, которые его не знают. А это не менее важно.
Таллин.
П. Лидов «Правда» № 27 (8435) от 28.01.1941 г. [4]
http://pressa-voiny.ru/m/t/a/1941/1/28/59974.html
