Петр Первый – царь-плотник, царь-мастеровой, царь-артельщик, воплотивший в себе лучшие трудовые качества русского человека, один из первых понял, чем грозит стране дальнейшее экстенсивное развитие. В годы его детства еще были живы люди, видевшие польскую интервенцию, на его глазах крепла угроза целостности России с севера и юга.
Патриархальный механизм хозяйственного развития уже не мог обеспечить России должную обороноспособность и статус независимой державы. Петр обращается к опыту Западной Европы, сумевшей к тому времени сделать рывок к новой технике и технологии. Нет, это был не перелом в народной жизни России, а поворот ее в новом направлении в русле народных основ, традиций и идеалов.
Изучение петровских преобразований позволяет понять, что Петр не копировал вслепую зарубежный опыт, а использовал его применительно к российской действительности, опираясь на уже сложившиеся общественные институты – общинное самоуправление и землепользование (которые он начал очень умело применять при сборе подушной подаги), самоуправление купцов и ремесленников (которое он укрепил в демократическом духе, объединив их во влиятельные профессиональные корпорации).
Но главное, на что сделал ставку Петр Первый, – использование творческой инициативы и самостоятельности русского хозяина и работника. Петр создал благоприятные условия для реализации его лучших качеств и не ошибся. Конечно, он не стеснялся, когда это было нужно, привлекать к делу и иностранцев, но их вмешательство носило второстепенный, вспомогательный характер. При прочих равных условиях царь предпочитал отечественных специалистов и для этого посылал их учиться за границу. «Своими реформами и творческой инициативой, – пишет академик Струмилин, – Петр Великий впервые открывал широкую дорогу индустриальному предпринимательству. И на этот путь вполне естественно прежде всего вступили твердой ногой выходцы из тех самых трудовых низов, которые получили свою подготовку в области так называемых «народных» ремесленно-кустарных промыслов Московской Руси. Вот почему во главе петровских заводов и мануфактур оказалось так много бывших кузнецов и всякого иного рода «тяглецов»: целовальник Тимофей Филатов, комнатный истопник Алексей Милютин, дворцовый служитель Родион Воронин, посадский человек И. Комаров, кожевенный мастер Пахомов, «красносельцы» Симоновы и другие. Среди более мелких предпринимателей встречалось немало крепостных крестьян на оброке1.
Прав был историк С. Соловьев, отмечавший, что петровские преобразования есть дело «народное», а не лично принадлежащее одному Петру».
Для развития промышленности создаются специальные правительственные органы – Берг-коллегия и Мануфактурколлегия, – которые разрабатывают программу мероприятий содействия промышленному развитию, осуществляемую не административными методами, а путем предоставления различных привилегий и льгот. Частные предприниматели для устройства фабрик и заводов получали ссуды без процентов; их снабжали инструментами и орудиями производства; освобождали от государственной службы; предоставляли временные льготы – освобождение от податей и пошлин, беспошлинный привоз из-за границы машин и инструментов; обеспечивали гарантированными государственными заказами.
Особые трудности возникали с привлечением рабочей силы: крестьянство было занято земледельческим трудом, большая часть ремесленников – своим делом, свободных рук для найма на заводы в стране было крайне мало.
В этих условиях государство начинает приписывать для выполнения заводских работ государственных крестьян, а владельцы крепостных привлекают их к промышленной работе, отрывая от земли. Однако приписные к заводу государственные крестьяне обязаны были отработать в принудительном порядке только свой подушный оклад и казенный оброк, что занимало обычно не более 3 – 4 недель, а весь остальной год работали в собственном крестьянском хозяйстве. Крепостные крестьяне могли привлекаться (в порядке феодальной повинности) по обычному праву не свыше 2 -3 дней в неделю, а в остальное время работали на себя. Отработав официальные повинности, крестьяне далеко не всегда соглашались работать на этих же заводах в порядке вольного найма, за оплату, в чем часто их пытались заинтересовать заводчики.
Таким образом, даже при наличии приписных или крепостных крестьян заводчики должны были иметь постоянный вольнонаемный персонал заводских мастеровых и работных людей, общее количество которых составляло в середине XVIII века более половины всех работающих, а столетием позже – 80 процентов. Причем вольнонаемные составляли основное ядро предприятия, а приписные и крепостные крестьяне зачастую выполняли вспомогательные работы (заготовка дров, подвозка угля, руды и т. п.).
Важной особенностью российской крупной промышленности с момента ее зарождения было широкое использование близких и понятных для народа артельных форм организации труда. Работа распределялась среди членов артели по взаимному согласованию, заработная плата выдавалась выборному старосте, который распределял ее опять же по взаимному согласованию между членами артели. Зачастую члены артели имели общий стол, пища варилась в одном котле за общий счет. В тех или иных формах артельная организация труда на фабриках и заводах просуществовала вплоть до революции (хотя ее удельный вес постоянно снижался)2.
Опора на лучшие качества русского работника, использование его инициативы и предприимчивости дали поразительные результаты, которые с полным основанием можно назвать промышленной революцией. Количество промышленных предприятий (без ремесленных мастерских) только за XVIII век увеличилось в 10 – 12 раз, достигнув на 1801 год – 2423 предприятия с числом занятых почти 100 тысяч человек. По ряду экономических показателей Россия вышла на самые передовые рубежи. Прежде всего это относилось к металлургической промышленности.
Качественное и дешевое русское железо в эти годы вывозилось во многие зарубежные страны (в Англию, во Францию, в Северную Америку). Да и вообще Россия занимала первое место в мире по выкопке чугуна. Уральское железо значительно ускорило промышленный переворот в Англии.
А какие открытия делали народные умельцы! В 1765 году уральский механик Ползунов построил двухцилиндровую паровую машину, на двадцать лет опередив Уатта (первая паровая машина которого послужила основой промышленного переворота Англии). Еще в петровскую эпоху механик Андрей Нартов разрабатывает копировальные токарные станки с механическим суппортом, заменяющим руку человека, тогда как аналогичное изобретение Генри Моудсли появилось в Англии почти через столетие. Чесальные и прядильные машины Родиона Глинкова на несколько десятилетий определили появление механического льнопрядения в западноевропейских странах, а плющильные машины для проката шинного железа появились на Урале в 1723 году, значительно раньше изобретения прокатных вальцев для отжатого железа Дж. Пейна. И не только железо, но и прочное русское сукно, прекрасной выделки юфть, добротные полотна, веревки, канаты, сало, смола и многие другие русские товары высоко ценились на мировом рынке в XVIII веке.
Поддерживание народной инициативы и предприимчивости в XVIII веке шло по пути отмены ограничений. Если при Петре еще существовали некоторые ограничения и стеснялась свобода торговли, то уже при Екатерине II ликвидируется необходимость получения «разрешительных указов» на открытие нового предприятия и устройство всякого рода промышленных заведений объявлено совершенно свободным для всех.
Широкое развитие частной инициативы снизу породило мощное промышленное движение. Так, в районах старинного качества – в Ярославской, Костромской, Владимирской губерниях – посадские и крестьянские дети, начиная с кустарной светелки ручного ткача или набойщика, постепенно создают крупные текстильные предприятия. В промышленности сложилось своего рода разделение сфер обслуживания товарами: с одной стороны, развитие крупной промышленности, ориентированной преимущественно на зажиточного и богатого горожанина, дворянство, царский двор, вывоз за границу; с другой – бурный рост домашней крестьянской и кустарно-ремесленной промышленности, ориентированной на широкие народные массы, на все многообразие их потребительского спроса с огромным ассортиментом продукции.
Со второй половины XIX века крупная промышленность резко расширяет свой рынок, проникая в толщу крестьянства, но домашняя крестьянская и кустарно-ремесленная промышленность удерживает значительную часть покупательского спроса простого народа, потребности которого крупная промышленность не могла выполнить или считала невыгодным. Крестьянство с огромным многообразием традиционной культуры зачастую предпочитало более близкую по выполнению кустарно-ремесленную продукцию обезличенной и усредненной фабричной.
В первой половине XIX века домашняя, кустарно ремесленная и мелкая промышленность давала основную часть промышленной продукции, а к началу XX века, по разным оценкам, – от 18 до 30 процентов всей промышленной продукции (и до половины продукции широкого потребления).
Перед революцией на 22 тысячи крупных предприятий существовало свыше 100 тысяч мелких промышленных заведений кустарного типа (на которых кроме хозяина работали чаще всего один или два человека) плюс великое множество кустарей-одиночек и крестьян-надомников. Несмотря на постоянный нажим крупной промышленности, мелкие, кустарные, надомные предприятия удерживали свои позиции на рынке, а по численности росли быстрее, чем крупные предприятия. В отдельных районах мелкая и кустарная промышленность даже вытесняла крупную, и это при наличии самой высшей в мире концентрации крупного промышленного производства.
Развитие частной инициативы путем отмены различных ограничений и запретов сопровождалось активной государственной политикой таможенного тарифного регулирования, имеющей преимущественно охранительный характер. Это означало ограничение допуска на русский рынок товаров, которые были способны серьезно конкурировать с отечественными. Конечно, это ослабляло волю к действию русских промышленников, но вместе с тем было неизбежно в условиях сохранения феодальных пережитков, не всегда позволяющих на равных конкурировать с западными товарами.
В 1829 году в Санкт-Петербурге была открыта первая Всероссийская мануфактурная выставка, которая вплоть до революции проходила раз в четыре года попеременно в разных городах. Со второй половины XIX века Россия начала принимать активное участие во всемирных выставках с разнообразным ассортиментом своих изделий, международное жюри всегда высоко отзывалось о наших промышленных успехах. Экспертиза всемирных выставок показывала, что по качеству многих товаров (например, изделия бумагопрядильного и бумаготкацкого производства, парча, глазет, кумач, изделия из серебра и золота) Россия не только не уступала другим странам, но и превосходила их.
Большую часть XIX века Россия продолжала оставаться страной крестьянского земледелия, основанного на тысячелетней традиционной культуре, отшлифованной ее духовно-нравственном содержании до совершенства. Вместе с тем на селе возникали проблемы, связанные не только с крепостничеством и его пережитками, но и значительным аграрным перенаселением, особенно в центральных и западных губерниях. Поднявшееся в условиях относительного изобилия земельных и природных ресурсов и связанное во многих своих формах и традициях с этим изобилием, крестьянство болезненно входило в полосу капиталистической конкуренции, которая своим буржуазным духом противоречила многим психологическим установкам крестьянина.
К крестьянской культуре труда и хозяйствования у образованных слоев общества не было однозначного подхода. Более того, значительная часть их снисходительно смотрела на крестьянское хозяйство как на что-то отсталое, отсюда и стремление насадить на русских полях образцовые хозяйства на английский, французский, голландский «манир». Естественно, что чуждые народным основам и традициям такие хозяйства не прижимались и все опыты кончались крахом.
Усилившееся дробление крестьянских земель и связанная с ним чересполосица задерживали прогресс в обработке земли. Рост уровня сельского хозяйства в отличие от быстрого развития промышленности шел сравнительно медленно, нередко прерываясь засухами и неурожаями. Не способствовали ему и консервативный характер ведения сельского хозяйства, отсутствие усовершенствованных орудий и техники.
Тем не менее во всем сказывалось высокое земледельческое искусство русского крестьянина, его трудолюбие и упорство в работе. Ведь недаром же к 1913 году по сравнению с дореформенным периодом урожайность зерновых культур выросла почти вдвое, а производительность труда – в полтора раза. Сбор зерновых культур достиг к 1913 году 88,6 млн. тонн, то есть почти в три раза больше, чем на момент отмены крепостного права. Значительно увеличилось производство сахарной свеклы, хлопка, табака.
По производству главнейших сельскохозяйственных культур Россия вышла на первое место в мире, выращивая больше половины мирового производства ржи, больше четверти пшеницы и овса, около двух пятых ячменя, около четверти картофеля. Россия стала главным экспортером сельскохозяйственной продукции, первой «житницей Европы», на которую приходилось две пятых всего мирового экспорта крестьянской продукции.
Крестьянин кормил своим хлебом Западную Европу, порой вступал в конкурентную борьбу с американским фермером, а рядом с ним из одного корня, да и посредством своего же брата, бывшего крестьянина, набирала все больший ход замешенная на народном трудолюбии и инициативе русская промышленность.
Темпы ее развития были поразительны. С 1802 по 1881 год численность фабрик (без мелкого и кустарного производства) увеличилась с 2 423 до 31 173, а численность рабочих с 95 тысяч до 771. Только за 1804 – 1863 годы (даже при наличии крепостного права) производительность труда увеличилась почти в пять раз3, что означало, по выражению академика С. Струмилина, настоящий промышленный переворот, переход от мануфактуры к механизированной фабрике.
Становление крупной промышленности в России носило сложный и противоречивый характер, связанный с тем, что развитие предприятий осуществлялось преимущественно с использованием западноевропейских форм организации производства и труда с одновременным игнорированием отечественных форм, близких и понятных простому народу прежде всего артельных форм организации труда работавших на основе самоуправления и трудовой демократии. Поэтому к общему накалу классовой борьбы рабочих за свои права примешивалось недовольство навязыванием чуждых им форм труда. Число забастовок на российских предприятиях выросло с 68 (в 1895 г.) до 2404 (в 1913 г.), а число участников с 31 тысячи до 887 тысяч, то есть в забастовках участвовала почти четвертая часть российских рабочих.
В предреволюционные десятилетия в промышленности осуществляется коренное техническое перевооружение. Темпы производственного накопления в конце XIX – начале XX века составляли 15 – 20 процентов национального дохода. Капитальные вложения в промышленность росли гигантскими темпами. Только за 1885 – 1913 годы крупные акционерные предприятия увеличили свои фонды в 11 раз, несколько медленнее в мелких и средних предприятиях. Средний рост производственных фондов составлял 596 процентов, или 7,2 процента в год, выше, чем, например, в США.
Ускоренными темпами осуществлялась механизация производства: если в 1860 году в нашей промышленности действовали механического оборудования на 100 млн. рублей, в 1870 году – на 350 млн. рублей, то в 1913 году – почти на 2 млрд. рублей, то есть ежегодно обновлялось около пятой части технического парка машин.
Может быть, эти успехи за счет иностранных вложений? Вопреки распространенному мнению о рабской зависимости России от иностранного капитала доля его составляла только около 14 процентов всех промышленных капиталов, то есть не больше, чем в основных западноевропейских странах, что было связано с общей тенденцией к интернационализации капитала.
Отечественные предприниматели определяли всю промышленную политику России. Иностранцы, как правило, допускались лишь в те отрасли, куда отечественная буржуазия еще побаивалась вкладывать свои капиталы. В стране было достаточно внутренних средств, чтобы вложить их в промышленность.
Начиная с 1876 – 1880 гг. вплоть до 1913 года Россия имела непрерывный активный торговый баланс. С 1886 по 1913 год она вывезла товаров на 25,3 млрд. золотых рублей, а ввезла только на 18,7 млрд. рублей, то есть обеспечила приток золота и валюты в страну на 6,6 млрд. рублей4.
И как здесь еще раз не поклониться русскому крестьянину, который своим упорным трудом, нередко недоедая сам, кормил своим хлебом Европу и в значительной степени обеспечил приток золота в страну, тем самым финансируя промышленность из своего кармана.
В начале XX века концентрация промышленного производства в России была самая высокая в мире: 53 процента рабочих заняты на предприятиях с числом свыше 500 человек, тогда как в США этот же показатель составлял 33 процента. А на предприятиях с числом свыше 1000 человек в нашей стране работало 44 процента рабочих – в два с лишним раза больше, чем в промышленности США. Заводов-гигантов с числом рабочих свыше 5000 в Германии было 12, а в России только в Петербурге их было 14.
Темпы роста производства средств производства предреволюционной России были в два раза выше темпов роста легкой и пищевой промышленности. В результате удельный вес производства средств производства достиг 43 процента всей промышленной продукции, 63 процента оборудования и средств производства, необходимых в промышленности, призводились внутри стран, и только немногим более трети ввозилось из-за границы5. По темпам роста промышленной продукции и по темпам роста производительности труда Россия вышла на первое место в мире, опередив стремительно развивающиеся США. За 1880 – 1910-е годы темпы роста продукции российской промышленности превышали 9 процентов в год. С моменты отмены крепостного права по 1913 год объем промышленного производства вырос в 10 – 12 раз. По отдельным показателям темпы роста продукции были просто гигантскими – выплывка стали увеличилась в 2234 раза, добыча нефти – в 1469 раз, добыча угля – в 694 раза, продукция машиностроения и металлообработки – в 44 раза, производство химической продукции – в 48 раз.
Быстрое развитие уровня промышленного производства при неуклонном росте производительности труда6 обусловило снижение розничных цен на промышленные товары с 1867 по 1912 год. Явление это было просто поразительное, ибо в большинстве стран развитие капитализма сопровождалось сильной инфляцией. У нас же общий рост цен (включая продовольственные товары) осуществлялся незначительно, отставая от роста производительности труда. Именно это вкупе с положительным торговым балансом позволило стране иметь в течение нескольких десятилетий устойчивую золотую валюту, о которой сегодня мы можем только мечтать, глядя на золотые царские десятирублевки.
Уровень безработицы в России 1900 – 1910-х годов был значительно ниже, чем в других странах, не превышая 1 – 2 процентов рабочей силы даже в Москве и Петербурге.
К началу первой мировой войны Россия перестала быть преимущественно сельскохозяйственной страной: в 1912 году сельское хозяйство дало продукции на 6,1 млрд. рублей, а промышленность – на 5,6 млрд. рублей (Сарабьянов указ. соч., с. 181).
Вместе с тем по объему промышленного производства Россия еще значительно отставала от США, Франции, Великобритании и Германии, занимая пятое место в мире.
Председатель совета министров России П. А. Столыпин в своей программной беседе с сотрудниками газеты «Волга» в 1909 году сказал: «Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России. Наша главная задача – укрепить низы, в них вся сила страны, их более 100 миллионов».
Однако история рассудила иначе.
1 Из более двух сотен петровских заводов, в том числе примерно сорок крупных мануфактур, только единицы возглавлялись иностранцами или дворянами.
2 По мнению Д. И. Менделеева, побывавшего в конце XIX века на уральских металлургических заводах, многие из них могли бы быть переданы артельно-кооперативному хозяйству.
3 Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России. М., 1960, с. 426 – 427.
4 Мотылев В. Е. Проблемы темпа развития СССР. М., 1929, с. 87.
5 Сарабьянов В. История русской промышленности. Харьков, 1926, с. 189.
6 После 1863 года происходит некоторое затухание темпов роста производительности труда, но они продолжали расти неуклонно вплоть до 1913 года, составляя в среднем около 2 процентов в год. Всего за 1804 – 1913 годы производительность труда в промышленности увеличилась более чем в 10 раз.
Платонов О. «О, Русь, взмахни крылами!..» Часть первая. Наше наследие. // Наш современник. 7. 1989. Издательство «Литературная газета», Москва. С. 97 – 108.
Фото http://rslovar.com/content/русь-крестьянская-настоящая…-или-стихи-ко-дню-россии
