«Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?».
Расул Гамзатов "Журавли"
«И у мертвых безгласных, есть отрада одна, мы за Родину пали, но она спасена. Что недаром боролись, мы за Родину-мать, пусть не слышен наш голос, вы должны его знать!». Эти строки из стихотворения Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом» напоминают каждому, считающему себя русским по духу, о главном, что ни в коем случае нельзя потерять – память Победы над фашизмом. Сохранить эту память – значит, сохранить самих себя, как субъектов русской культуры. Потому что Победа над фашизмом, это не только и не столько военное достижение, это подвиг единства русского духа, который сотворил невозможное в годы Великой Отечественной войны.
Вопрос о сохранении памяти о Победе с каждым годом становится все более актуальным. И даже не потому, что власти пытаются всеми силами навязать нам, нашим детям и внукам свое понимание истории Второй мировой войны, в которой, по их мнению победителей не было. Дело в нас самих, потому что многие из нас забыли о том, что память хранится не в граните памятников и не в книгах, а в сердце. Потому что память – это чувственная доминанта, придающая человеку силу творить подвиг. В блокадном Ленинграде физиологи из школы академика А.А. Ухтомского изучали энергетический баланс рабочих на оборонных заводах. Тот объем работы, которую они выполняли у станка, требовал намного больше энергии, чем содержалось в их рационе питания. В отчетах ученые писали, что рабочие "как будто получали энергию от какого-то источника в пространстве". Энергия духа позволяла им делать то, что позже будет названо подвигом тружеников тыла. Но откуда взялся этот дух?
Каждый год на День Победы и не только, мы приходим к памятным местам Великой Отечественной войны, будь то памятники освободителям городов от фашизма или памятные стелы и камни на братских кладбищах. Приходим вместе с детьми, близкими. Возлагаем цветы, вспоминаем членов своей семьи – участников и ветеранов войны. Все это хорошо и правильно, и в определенной степени оказывает влияние на сохранение памяти о Победе. Но вот недавно один знакомый с грустью поведал историю о том, что его ребенок ходит на 9 мая к памятнику только из уважения к родителям.
Для него, молодого человека, вступающего в жизнь, День Победы не актуален. Юноша понимает, что победа в тяжелейшей войне XX века – великое событие, но событие, которое уже стало историей и к его обыденной жизни, как он считает, не имеет прямого отношения. И знакомый добавил со слов своего сына, что если бы не он, то его сын и не пошел бы на праздник к памятнику. Мол, есть дела и поважнее. И таких рассказов за последнее время приходится слушать все больше и больше. О чем это говорит? Это говорит о том, что новые поколения теряют то, что называется духовным единством нации. У новых поколений не воспитаны смыслы русского духа, нет осознания того, эти смыслы и есть стержень личности, без которого образование не имеет принципиального значения для успешности в жизни. Потому что главное в жизни не кто ты и не где ты, а какой ты. И это - какой ты, вытекает из духовных смыслов, которые передаются вместе с памятью и определяют ее.
Итак, мы желаем сохранить память о Победе над фашизмом у наших детей и внуков. Как мы это делаем? Ежегодным, чаще всего одноразовым посещением памятных мест на День Победы. Соблюдаем праздничный обряд. Но любой обряд – это форма, которая может до определенного времени быть частью поведения человека. Но без чувственной доминанты, рождаемой смыслами, форма быстро утрачивается. Память хранит в себе то содержание, которое актуально в повседневной или в периодической деятельности человека. И одноразовый в году праздничный обряд, пускай даже и связанный с величайшим историческим событием, не является чувственной доминантой памяти, потому что не имеет поведенческой актуальности.
Здесь все как в религии, можно годами и десятилетиями ходить в церковь, класть земные поклоны, ставить свечи, молиться, исповедаться, причащаться, но так и остаться на том уровне, на котором был изначально. Не обряд дает веру в Бога, и не принуждение родителей его соблюдать, а духовная жизнь, которую человек осознанно и добровольно выбирает. Только осознанное духовное возрастание по заповедям дает и укрепляет веру и приближает нас к Богу, обряд лишь помогает нам на этом пути, но не формирует веру и уж тем более не заменяет ее. Нет духовной жизни, не будет и веры в Бога, потому что нельзя без духовной жизни познать Божественные энергии и почувствовать Божию помощь. Выбор пути духовной жизни – это добровольный выбор человека, но начинается он тогда, когда загорается чувственная доминанта в сознании. И зажечь такую доминанту обряд не может, это может сделать лишь осознание своей греховности и необходимости духовного возрастания.
И необходимость сохранения памяти Победы держится не на обряде ежегодного участия в празднике. Дух Победы формирует эту необходимость у тех, кто сам прошел тяжелыми и кровавыми дорогами войны или живет смыслами, благодаря которым, Победа стала возможной. И эти смыслы веками формировались в сознании русского народа, как православные духовные ценности: служение, как долг перед Родиной, самопожертвование, за ближнего своего, как высшая христианская добродетель, соборность, как единство в духе принимаемых решений, совесть, как понимание - если не я то кто вместо меня, терпение, как необходимость выдерживать самые тяжелейшие испытания ради успеха общего дела.
Эти духовные ценности и стали фундаментом Победы над фашизмом. Они и есть то главное, которое определяет какой я. Именно в этих ценностях и заключаются смыслы нашей Победы, которые вытекают из христианского закона любви к ближнему. Может ли эгоист быть смелым, мужественным, стойким? Безусловно, но эгоист никогда не отдаст жизнь свою за други своя, потому что нет в нем любви к ближнему. А у большинства советских людей предвоенной эпохи любовь к ближнему была воспитана и семьей, и школой, и обществом.
Достаточно напомнить, что в 30-е годы прошлого века государственные книжные издательства распространяли массовыми тиражами произведения, посвященные Ледовому побоищу и Александру Невскому, Куликовской битве и Дмитрию Донскому, освободительной борьбе 1612 года, Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому, Полтавской битве и Петру Первому, Александру Суворову и его походам, Федору Ушакову и выигранным им морским сражениям, Бородинской битве и Михаилу Кутузову, обороне Севастополя и Павлу Нахимову, Брусиловскому прорыву. Вся страна восхищенно воспринимала апофеозные кинофильмы «Петр Первый» (1937), «Александр Невский» (1938), «Минин и Пожарский» (1939), «Суворов» (1940).
Произведения Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Некрасова, Толстого, Гончарова, Салтыкова-Щедрина, Тургенева, Чехова и других выдающихся писателей России издавались тиражами, невиданными до 1917 года. Пьесы Островского и других дореволюционных драматургов ставились на сценах многочисленных советских театров и транслировались по радио. Многие из них экранизировались. По радио постоянно звучали произведения Глинки, Мусоргского, Римского-Корсакова, Даргомыжского, Рахманинова, Чайковского и других русских композиторов, творивших до революции. Шла массированная кампания формирования русского духа, потому что культура есть воплощение смыслов культа.
И духовно-патриотическое воспитание дало свои плоды. В народное ополчение в первые месяцы войны было подано более четырех миллионов заявлений. Никого из потенциальных бойцов народного ополчения ни один военкомат официально мобилизовать не мог – это был не приписной контингент. Тем не менее, только в рядах ополчения было почти три миллиона человек. Вспомним примеры массового героизма советских людей на фронте. Сотни закрывали амбразуры своими телами, тысячи вызывали огонь на себя, десятки и сотни тысяч сами погибали, но товарищей выручали.
Всего за годы войны в Фонд обороны поступило наличными свыше 17 миллиардов рублей, 13 кг платины, 31 кг золота, 9519 кг серебра, на 1,7 миллиарда рублей драгоценностей, свыше 4,5 миллиарда в облигациях государственных займов, свыше полумиллиарда вкладов в сберегательные кассы. На эти средства было построено свыше 2,5 тысячи боевых самолетов, несколько тысяч танков, 8 подводных лодок, 16 боевых кораблей. Многие советские люди отдавали в Фонд обороны последнее. В Евангелии приводятся слова Христа, который, отвечая на вопрос, кто больше пожертвовал в храме, сказал, что больше других пожертвовала женщина, которая дала меньше всех, но она отдала последнее. Когда человек добровольно отдает последнее для защиты Родины, это и есть высшее проявление патриотического духа.
И.А. Ильин писал: «То, что любит настоящий патриот, есть не просто самый «народ», но именно народ, ведущий духовную жизнь... Истинному патриоту драгоценна не просто самая «жизнь народа» и не просто «жизнь его в довольстве», но именно жизнь подлинно духовная и духовно-творческая; и поэтому, если он когда-нибудь увидит, что народ его утоп в сытости, погряз в служении мамоне и от земного обилия утратил вкус к духу, волю и способность к нему, то он со скорбью и негодованием будет помышлять о том, как вызвать духовный голод в этих сытых толпах павших людей. Вот почему и все условия национальной жизни важны и драгоценны истинному патриоту не сами по себе, но как данные для духа, созданные духом и существующие ради духа... Вот в чем состоит это священное сокровище - родина, за которое стоит бороться и ради которого можно и должно идти и на смерть».
А что знают наши дети и внуки о духе советского народа в годы войны? А есть ли у наших детей и внуков духовный голод, о котором пишет Ильин? Ведь без этого духовного голода не будет той чувственной доминанты, которая и является гарантом сохранения памяти о Победе. Мы верим в то, что наши дети и внуки станут уважаемыми людьми, носителями наших ценностей, наследниками наших традиций. Но вера без дел мертва. А дела, которые делают наших детей и внуков наследниками русского духа должны делать школы, потому что для большинства семей это не по силам. И что мы знаем об этих делах? И чем мы помогаем школам, чтобы эти дела делались успешно? Ведь, Сатверсме гарантирует нам право на сохранение собственной национальной культуры, составной и важнейшей частью которой является память о Победе над фашизмом. И никакие русофобские вопли об ограничении праздника Победы или запрете исторических книг о войне не могут быть выше этого права.
Хотелось бы, чтобы, пристегивая 9 мая Георгиевскую ленту на грудь, каждый из нас помнил, что она - символ нашего личного участия на поле боя, покрытое огнем и дымом. Сегодня это поле боя за историческую правду, за русский язык, за русские школы, за сохранение памяти Победы над фашизмом, которые ждут наших дел. От них сегодня зависит станут ли наши дети и внуки русскими по духу. Исчезнет дух победителей фашизма, исчезнет и праздничный обряд. Да и мы сами перестанем быть русскими. Потому что русскость – это православный дух, который определяет небесное выше земного. И в этом небесном и заключаются смыслы русского героизма и памяти Победы.
Валерий Бухвалов, доктор педагогических наук
