«Неужели ты думаешь, что тот, кто,
кормя нищих, кормит Христа,
не будет сам накормлен Христом?».
Святой Августин
В книге известного русского философа первой половины XX века - Семена Людвиговича Франка «Светит свет во тьме», представлен ряд интереснейших идей по диалектике нравственности и социальных преобразований. Первопричина исторического движения лежит в изменении строя духовной жизни и руководящих ею идей. Никакие, даже самые успешные, военные и политические действия не могут сами по себе спасти человечество. Путь к спасению лишь в пересмотре господствующих идей. «В том состоит суд, что свет пришел в мир, но люди возлюбили тьму более, нежели свет, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы» (Ин. 3, 18—19).
Значит ли это, что возрождение нравственного сознания в обществе с преобладанием зла невозможно, а значит невозможно и возрождение социальной справедливости? Нет, не значит, при условии, что в общественном сознании сохраняются нравственные ценности. И, поэтому задача социальных преобразований в первую очередь заключается в возрождении нравственного сознания, в основе которого христианские заповеди, до доминирующего в обществе уровня. Царство Божие люди на земле не построят, но царство минимальной социальной справедливости построить можно и советский проект, тому яркое доказательство. Но удержать от разрушения царство справедливости без Бога невозможно и опять же советский проект тому явное доказательство.
В конце XIX века русский философ Владимир Соловьев резюмировал мировоззрение гуманизма, по которому человек, будучи продуктом слепых животных сил природы, вместе с тем призван осуществить на земле царство добра, разума и справедливости — в убийственно иронической формуле: «Человек есть обезьяна и потому должен полагать душу свою за ближнего». Гуманизм без Бога лишен метафизического обоснования сути необходимости любви к ближнему, и постепенно вырождается. Так и случилось с советским проектом, в котором постепенно материальные ценности стали основой общественного сознания, а духовные ценности стали целенаправленно разрушаться партийной элитой и интеллигенцией, лишенной духовных ценностей.
Поэтому Божественная святыня духовных ценностей оказывается в мире слабой и бессильной, но от этого она не перестает быть святыней. Из этого вытекает моральное требование защищать безнадежную позицию добра против победоносной, всемогущей силы зла. Смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы отстаивать достоинство идеала при сознании полной безнадежности осуществить его в жизни; подвиг состоит в том, чтобы героически погибать, защищая дело добра и правды, обреченное на гибель. Для этого нужна духовная элита, способная создавать информационный поток по защите духовных ценностей.
Мы безошибочно знаем, что любовь, справедливость, уважение к святыне человеческой личности есть добро и что ненависть, эгоизм, бесчеловечность есть зло. Выражаясь религиозно, — нам дано с очевидностью различать свет от тьмы, святыню — от того, что ей враждебно. Но во всем остальном — в наших суждениях о том, что для нас есть благо и что есть зло, в нашей оценке значения для нас страданий и земных радостей, здоровья и болезни, богатства и бедности, жизни и смерти, — во всем этом мы, очевидно, руководимся только нашими ограниченными и неадекватными представлениями, которым мы приписываем значение абсолютной истины. Как однажды выразился в трагические дни войны Уинстон Черчилль: «Дано человеку знать только, в чем его долг; но не дано человеку знать, что ему ко благу».
Промысл Божий ставит каждого из нас, нации и народы в те социальные условия, которые соответствуют нашим духовным ценностям. И если мы находимся в тяжелых социальных условиях, то это есть результат нашего духовного состояния. И преодоление таких условий невозможно без предварительного духовного возрастания. Не может человек или нация, пораженные греховными страстями делать жизнь лучше. Вспомните большевистских руководителей двадцатых-тридцатых годов. Все они были аскетами, ничего личного не имели, работали не на личное благо, а на благо страны. И хотя все они были атеистами, но им удалось создать державу, потому что они строили мир на основе духовных ценностей, хоть и отвергая Бога.
Согласно Евангелию, царство Божие уже в зачатке осуществлено в наших сердцах и должно осуществляться, органически прорастая в мир и изнутри им овладевая. Этот процесс органического роста, развития и внедрения в мир царства Божия зависит от нашей собственной воли, от напряжения нашего стремления к нему. Царство Божие как бы завоевывается нами, достается силой, «и употребляющие усилие восхищают Его». «И не придет оно приметным образом, и не скажут: «вот оно здесь» или «вот там». Ибо вот царство Божие внутри вас есть» (Лук. 17, 20—21).
От нас самих зависит вступить в это царство, увидеть его, воспользоваться его благами, подлинно реализовать его. Но вести нас в Царство Божие должна духовная элита. Именно она создает метафизические стандарты, реализация которых позволяет постепенно воплощать социальную справедливость в обществе. Не праздная мечта о внешнем чуде наступления царства Божия, а внимание к его реальности как уже осуществленного нашего достояния приводит к торжеству его подлинной, всеобъемлющей реализации.
Основоположным в этом смысле является наставление не собирать сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют их и где воры подкапываются и крадут, но собирать сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут. «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Духовная элита своими статьями, книгами укрепляет духовные ценности в сознании общества и, тем самым, сохраняет надежду на лучшее будущее и определяет путь эволюционных изменений.
Идеалы свободы, равенства, братства имеют свой подлинный первоисточник в духовных ценностях христианства. Царские дети — дети небесного Царя — по самому своему существу свободны; и весь новый Завет, основанный на благой вести, полон напоминаний об этой «свободе славы детей Божиих» и призывов к ней: «к свободе призваны вы, братья» (Гал. 5, 13), ибо «где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3, 17). И царские дети, именно в качестве таковых, равны в своем достоинстве; в отношении их не имеет силы различие между эллином и иудеем, рабом и свободным, ибо все они одинаково — дети Божии, или, как говорит апостол, «все и во всем Христос».
И, наконец, братство есть отношение между детьми общего Отца; по самому своему существу оно предполагает общее богосыновство. Все притязания позднейшего гуманизма имеют своим первоисточником благую весть о богосыновстве человека. И в этом своем истинном существе принцип гуманизма есть больше, чем притязание или «право» человека. Он есть священная обязанность человека блюсти свое достоинство, оставаться верным своему высокому происхождению. Поэтому Христос мог сказать: «В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: я победил мир». Победа над «миром» как воплощением сил зла есть, тем самым, спасение мира как творения, страждущего в плену у сил зла. Эта победа, это спасение совершенно реальны, хотя и остаются незримыми.
Но это спасение возможно путем духовного преображения сознания, после которого происходит преображение бытия. Нельзя зло материального мира победить материальными средствами, потому что зло есть функция наших греховных страстей. И пока мы добровольно не ограничим свои греховные страсти, наше бытие не изменится. Не может шайка воров, оставаясь ворами построить честный мир вокруг себя.
История христианской мысли и жизни показывает, что всякая попытка силой овладеть непосредственно миром, включить его в состав «церкви Христовой» или переделать его, именно превратить его в церковь Христову, в блаженное и праведное царство Божие, приводит только к искажению самой Христовой правды и крушению такого мира. Это искажение может быть двояким.
Либо при этом утрачивается сознание принципиального отличия жизни в Боге от всех порядков жизни мира и тогда церковь Христова обмирщается, приспособляясь к несовершенству фактической человеческой природы, и «соль земли» теряет свою «соленость». Так произошло в европейских странах после Реформации. И, в конечном итоге, выродилось в гуманизм и сатанизм, которые сегодня подаются как «общечеловеческие ценности».
Либо же, напротив, делается попытка насильственно, вопреки неизбежному несовершенству мира, заставить его достигнуть совершенства истинного царства Божия. В этом состоит существо и заблуждение революционного утопизма. Так произошло в советском проекте.
Нам нужен третий путь – путь духовного возрастания и нравственного совершенства, когда христианская духовность становится выше закона, когда социальная справедливость становится важнее писаных правил. Только на этом пути человек осознает свое богосыновство и понимает, что благополучие общества напрямую зависит от братского отношения к ближнему. И эти братские отношения должны быть закреплены в законах, потому что они – основа социальной солидарности и справедливости.
Валерий Бухвалов, Dr.paed.