Священник Владимир Соколов в книге «Мистика или духовность?» представляет очень точное соотношение культуры и религии. Культура ¾ это материализация духа, и поэтому культура не может стоять обособленно от религии. У верующего человека религиозное мировоззрение не может находиться на периферии его жизни, а, следовательно, оно будет обязательно проявляться в общественно-культурной жизни.
Культура душевна, но подлинная культура всегда питается от Духа, она живет таинством. Таинство и есть питание культуры, если нет этого питания, то культура непременно вырождается в чисто душевное явление. Где нет небесного питания, там земная душевная мудрость становится бесовской. Но там, где культура питается из духовного источника, она в высших своих проявлениях граничит с духовным миром ¾ и даже иногда переходит за эти границы. Поэтому христианская культура тесно связана не только с внешним выражением религии но, и с аскетикой, обращенной к внутренней жизни человека, к его изменению и преображению. Смысл христианской культуры в открытии и показе совершенной, преображенной жизни. Там, где происходит измена этой задаче, в культуре наблюдается деградация.
Только через аскетику можно по настоящему оценить и понять культуру, ибо аскетика всегда содержит в себе духовно-нравственные критерии отношения человеке к Богу, к самому себе, к миру. Она всегда устремлена на изменения человека, ¾ на изменение его нравов, а через изменение человека и на изменение мира. Мир может меняться только с изменением человека.
Умное делание не умерщвляет страсти, а преображает их. Святитель Григорий Палама, возражая Варлааму Каламбрийскому, который считал бесстрастием умерщвление страстной части души, писал: «Но мы научены, философ, что бесстрастие ¾ это не умерщвление страстной части души, а ее преодоление от худшего к лучшему и свойственное ей действие в отношении божественного при полном отвращении от зла и обращении к добру».
Тем не менее, поэт ¾ это личность, и поэтому, и именно поэтому, а не потому что так на него повлияла поэзия, он может говорить развратным языком и быть блудником, или говорить Божественными глаголами и быть пророком. Поэт в этом смысле ничем не отличается от другого человека, который во Христе призывается стать царем, священником и пророком. Поэтому и от поэта мы можем услышать пророчество, поэтому и поэзия может быть служением Богу.
Церковь может влиять на мир в основном через культуру. В истории России мы наблюдаем парадокс: монастырь неизбежно становился культурным центром, своеобразным университетом духовной и культурной жизни. Таким образом, осуществлялась на Руси апостольская миссия Церкви, но она была связана с аскетикой. Миссия начиналась с созидания нового человека, который через культуру начинал влиять на окружающий мир. Мир, увидев в реальных плодах образ нового человека, обращался к его созиданию, то есть усваивал аскетический опыт такого созидания. Это был органичный процесс распространения веры через культуру. Культура была полем, в которое бросали семена нового Христова человечества. Если мы сегодня не потрудимся на этом поле, то завтра наши труды будут уже совсем незаметны на фоне всеобщего беснования в культуре, ¾ и мы потеряем влияние на мир.
Культура задает и парадигму мышления. Получая такую культурную парадигму мышления в детстве, мы смотрим на все явления в мире через нее. Усвоенная парадигма мышления есть самый главный стереотип, который мы носим в себе. По этой причине всякая наша мысль преломляется сквозь призму стереотипов.
Стереотипы часто переходят в предрассудки, ¾ в буквальном смысле они становятся тем, что предшествует рассудку, мешает ему рассуждать. Святые отцы называли предрассудки мнениями. Сегодня мнения стали общественным бичом, которым выбивается всякая живая мысль. Мнения живучи, они с трудом изживаются человечеством. Святые отцы говорили, что легче избавиться от уз железных, чем разрешиться от пут духовных, которые человек создает себе мнениями.
Мудрость ¾ есть способность воспринимать глубину жизни. Ее человек обретает через отказ от стереотипов мышления, поэтому разрушение стереотипов является необходимым элементом духовной жизни, неизбежной частью пути к Истине. Если человек не способен к разрушению собственных стереотипов мышления, то он начинает саморазрушаться и разрушать все вокруг себя.
Культура ¾ это защитная система общественной жизни. Только та культура устойчива, которая привносит в общественную жизнь нравственные ценности, а нравственные ценности привносятся в общественную жизнь личностью. Нравственность ¾ есть атрибут личности. Если культура таковых ценностей не имеет, то защитная система общества поражается, ¾ и само общество быстро приходит в упадок.
В культуре есть явление резонанса. Всякий культурный феномен вызывает определенный резонанс в душе человека и в обществе. Его сила и длительность зависят от того, на какую глубину души проникает его действие, а глубина проникновения зависит от глубины идеи произведения. Если идея соотнесена с бесконечностью и вечностью жизни, то она имеет непреходящее значение в жизни общества и человека. Так высокая культура формирует и особую общественную атмосферу, в которой человеку легче обрести базовые ценности, ведущие его в вечную жизнь.
Почему, к примеру, после подвига преподобного Серафима Саровского мы наблюдаем расцвет русской культуры и государственности? Почему Гоголь и Достоевский появились после него, а не до него? Почему XVIII-му веку, самому бездуховному в русской истории, предшествует оскудение во святых, раскол в Церкви, споры стяжателей с нестяжателями?
Почему подвиг Преподобного Сергия Радонежского стоит в связи с освобождением Руси от татаро-монгольского ига, расцветом иконописи и государственного утверждения Московского княжества? Почему, наконец, на Руси было всегда такое трепетное отношение к монашеству? Почему этих, с советской точки зрения «дармоедов», Русь кормила ¾ и считала, что она делает это не зря? Почему всегда считалось, что аскет-подвижник находится на передовой духовной борьбы, а все остальные в тылу? На все эти и другие «почему?» невозможно ответить в рамках привычного взгляда на историю.
Но служить Богу можно только определенными способностями ¾ нельзя, например, служить Богу способностью к дальнему плевку или способностью съесть больше всех куриных окороков и выпить больше всех кружек пива. Значит, талант ¾ это не всякая способность, а специфическая, которой можно служить Богу. Талант, ¾ это дар, исходящий от Бога, и поэтому, он и должен быть возвращен Богу умноженным соработничеством с Ним.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский писал о роли нравственности в творчестве: «Большинство людей как бы намеренно предаются всяким страстям и мерзостям, всяким порокам и остаются нераскаянными. Горе людям, зарывающим таланты свои в землю и не умножающим данного Богом залога для своего же блаженства, славы Божией, для безмерной благости и щедрот».
И продолжает: «Не должно ни у кого и спрашивать, нужно ли распространять Славу Божию пишущего рукою, или словесно, или добрыми делами. Это мы обязаны делать по мере сил своих и возможности. Таланты надо употреблять в дело. Коли будешь задумываться об нелепость, что тебе надо иметь только внутреннее делание». Творчество подобного рода он понимает как общественное служение наряду с другими формами такого служения. «Каждый из нас, братия мои, ¾ пишет он, ¾ должен служить друг другу своими талантами, способностями, силами, своим служебным положением, имуществом, образованием, и не себе только угождать».
Самое главное качество талантливого человека ¾ способность противостоять силе зла, стремиться к добру даже того, когда все окружающее активно вовлекает его во зло. Но для того, чтобы осуществлять добро, нужно уметь его отличать от зла. Поэтому талант напрямую связан с этой способностью, и, в высшем смысле, ¾ это и есть способность отличать одно от другого, ибо различать добро и зло ¾ есть привилегия богов, то есть высшая способность.
http://yadi.sk/d/kiAKjzJY4J8qM
